Нил Аду - Старгородские Тайны
Воевода деланно изумился. И я тоже, только уже искренне. Зачем она призналась? Мне она ничем помочь не сможет, а на свою голову беду непременно накличет. Но дочь воеводы, похоже, по-иному думала.
– Пусть мордоворот твой за дверь выйдет, – она коротко в сторону Тараса кивнула. – Разговор у нас будет долгий и для чужих ушей не предназначенный.
Будилихо аж взвился весь, не привык гроза слободского торжища к такому обращению. Но стерпел и лишь на воеводу вопросительно посмотрел. А тот ему молча на дверь указал. Не время, конечно для злорадства, но и я над Тарасовым унижением в душе посмеялся. Как ни крути, предал он меня и вот что в награду получил.
– Ну и что ты мне сказать собиралась, доченька? – спросил, едва закрылась дверь, воевода. И ни голос, ни глаза его ничего хорошего не предвещали. – Только постарайся покороче. Не видишь разве, – поворот головы в мою сторону, – занят я.
– Нет, уж, – холодно улыбнулась она, – позволь, батюшка я всё тебе выскажу. А там, глядишь, и дело твоё уже не таким срочным покажется.
– Да ты никак спорить со мной решилась, доченька?
Глаза воеводы уже молнии метать начинали.
– И не только спорить, батюшка, а и приказывать тебе.
– Вот как?!
– Именно так.
Про меня, похоже, они позабыли. Стояли один против другой и в гляделки играли. И что удивительно, Ярополк Судиславич первый взгляд отвёл.
– Ну, говори, коли так.
– Я, батюшка, для тебя за этот год много разговоров чужих подслушала, – начала Дина, словно и не заметив своей маленькой победы. – А вот ты, видать, подзабыл, что и твои беседы тайные мне также слышны. И мне о делах твоих многое известно. Разговор твой ночной с Тарасом этим я тоже слышала, и как только ты уехал, за тобой поспешила. Потому что не позволю я тебе Емелю моего погубить!
Я вздрогнул, словно на меня ушат холодной воды вылили. Она сказала: "моего". Значит… Нет, не может быть. Ведь она же меня воеводе и выдала. А с другой стороны, если я ей безразличен, зачем Дина мне бежать помогала?
Мысли мои перепутались. Про все свои обиды и про нынешнее положение незавидное я уже позабыл. Выходит, я ей тоже люб. Что ж она молчала? Может, всё бы по-иному сложилось. Эх, чего уж теперь!
Ярополк Судиславич тоже был ошарашен, но совсем не теми её словами.
– Не позволишь? Ой ли, деточка? Мне ведь и твою жизнь забрать – что на одуванчик дунуть.
– Знаю, батюшка, – не моргнув глазом, ответила русалка. – Ты у нас злодей, каких свет не видывал. Потому и пришла я сюда, подготовившись. С помощью гребня своего, (помнишь, небось, подарок матушкин?), я с дедушкой своим, Тритоном Поликарповичем поговорила. И все твои преступления ему пересказала. Зачем, спрашиваешь? А затем, чтобы, коли я с ним за три дня ни разу не переговорю, дедушка про них по всему миру раструбит – и эльфам, и гномам, и кто там ещё на земле обитает. Хоть и странными те новости будут, но ему поверят. Как-никак, царь морской! А от них слух и до князя Владимира дойдёт. Он, поди, сильно удивится, узнав, чем его воевода занимается. А уж как бояре Тырин с Осинским обрадуются, и говорить нечего. Ты ведь для них, словно кость в горле. Ну как, батюшка, – Дина с вызывающей усмешкой подперла рукой щёку, – убедила я тебя?
На бедного воеводу больно было смотреть. Он кусал губы, хрустел костяшками пальцев и всё никак примириться не мог с тем, что родная дочь ему условия ставит. Но ничего поделать не мог. Сила, как ни странно это звучит, не на его стороне была.
– Хорошо, – сказал он, наконец, хриплым, напряжённым голосом. – Пусть убирается отсюда твой Емеля… Где он там живёт? Но чтобы завтра же духу его в Старгороде не было! А с тобой мы дома поговорим.
– Э нет, Ярополк, свет, Судиславич, – ехидно ответила девушка. – А как же я узнаю, что с ним твои добры молодцы ничего не сделали? Или мне на твоё честное слово положиться?
– Так чего ж ты добиваешься, змея морская? – вскричал воевода, окончательно терпение потеряв.
А у Дины решение, оказывается, уже готово было. И она его, ни мгновенья не сомневаясь, выложила:
– Мы вот как сделаем. Ты, батюшка, в Академию Чародейства Емелю определишь. Безо всяких экзаменов, сразу на вторую ступень. И не смотри на меня, аки агнец, ты и не таких назначений одним лишь намёком добивался. Пусть живёт там на полном обеспечении. А в город ты ему, для своего же спокойствия, выходить запрети. И самому чародею нашему такое заточение на пользу пойдёт. Больше будет над книгами сидеть, а не на девиц заглядываться, – тут девушка в первый раз за весь разговор на меня взглянула и тёплой, озорной улыбкой расцвела. – А навещать его мне дозволь и ещё двоим-троим, кого он сам выберет. А через два года, когда срок моего служения закончится, мы вместе из Старгорода уедем. И больше ты о нас не услышишь. Хорошо бы, чтоб и мы о тебе ничего с тех пор не слыхали. Как, батюшка, – она снова к воеводе повернулась и взгляд её ледяным сделался, – согласен ты на моё предложение?
– Ладно, доченька, – скрипнул зубами воевода, – будь по-твоему. Но уж ты мне эти два года за троих отработаешь. А клятву молчать обо всём, что обо мне вызнали, я с вас возьму такую, чтоб и мысли не возникло её нарушить. Страшную клятву, смертельную. От которой только смерть, моя или ваша, освободить сможет. И даже если дедушка твой случайно кому о делах моих проговорится, ждёт вас погибель неминучая. Дорого мне чародейские услуги обойдутся, но я уж разорюсь ради такого случая. А после того – глаза бы мои вас не видели. И в Лукоморье показываться, пока я жив, не советую.
– На всё воля твоя, батюшка, – притворно потупилась Дина, а потом мне опять улыбнулась. – А ты, любый мой, доволен ли? Прощаешь ли невольную вину мою?
Как, скажите можно сердиться на того, кто твою шею дважды из петли вытаскивал?! Закралась, правда, в мою голову мыслишка: а не сую ли я её в другую ловушку. Больно уж крутой нрав у моей разлюбезной оказался. Хотя подчиняться такой умной и красивой девушке по-своему приятно. И посмотрим мы ещё, кто в доме хозяин. Да и не настолько часто в ближайшие два года я русалку свою видеть буду, чтобы опека её мне надоела.
Вот и сбылась моя мечта в Академию поступить. Только мне что-то от такого её исполнения не больно радостно. Ну, да ладно! Отмучаюсь, сколь положено. А потом вместе с Диной либо к батюшке моему в Беловодье направимся, либо к ней на море Междуземное. Лишь бы подальше от воеводы оказаться. Не по мне все эти тайны Старогородские!
