Джоэл Розенберг - Серебряная корона
– Я знаю, как умер мой сын.
Эйя мотнула головой.
– Ты не была там. А я – была. Если бы не Рафф… – Она умолкла.
Томен вскинул взгляд.
– Что – если бы не Рафф?
Эйя тихо улыбнулась.
– Работорговцы убили бы меня. Они тогда словно обезумели: резали всех подряд. Рафф встал между мной и одним из них.
Карл грохнул кулаком по столу. Будь я хоть чуточку сообразительней, хоть чуточку быстрей… Всего пара секунд – и он успел бы прикончить работорговца до того, как тот вспорол Раффу живот. А приди Карлу в голову, что Сейгар Вотансен в первую очередь станет лечить своих – он вовремя добыл бы целительный бальзам.
Эйя подсела к Томену.
– Рафф однажды ударил меня. Ты знал?
– За что?
Она повела плечами.
– Я усомнилась в Карле – вслух. Рафф стукнул меня локтем в бок. Что ты сказал ему тогда, Карл?
– Эйя… – Карл покачал головой. – Не помню.
– А вот Рафф запомнил – об заклад бьюсь. Ты сказал: «Тот, кто избрал профессией насилие, не угрожает своей семье, своим друзьям. Мы с тобой взялись опекать Эйю, защищать ее – а не бить и запугивать».
Точно так же я взялся опекать и защищать Раффа. Учить его, охранять – а не смотреть, как он умирает.
«Прошло больше пяти лет, Карл. Может, хватит грызть себя из-за Раффа?»
«Не спрашивай об этом меня. – Карл вскочил на ноги. – Спроси ее, черт возьми все, спроси Бералин. Скажи ей, что пора все забыть».
Он прижал к лицу сжатые кулаки.
«Не было ни дня, чтобы я не вспоминал о нем. Мальчик верил мне. Преклонялся передо мной».
Карл повернулся к Бералин, стараясь найти слова, которые смягчили бы ее окаменелость.
– Баронесса…
Слова не шли.
Слишком много всего. Карл оттолкнулся от стола и выскочил на двор. Прислонился к стене старой кузни.
В вышине, затмевая звезды, кружил Эллегон.
«Я могу помочь?»
«Нет. Просто оставь меня. – Карл спрятал лицо в ладонях. – Мне просто нужно немного побыть одному».
Время потеряло смысл. Он никогда не узнал, сколько простоял там.
Палец коснулся его плеча. Он повернулся – рядом с ним стояла Бералин. Лицо ее было мокро.
– Ты тоже любил его, верно?
Карл не ответил.
– Я столько лет ненавидела тебя. С тех самых пор, как купец привез нам твое письмо – рассказ о его смерти.
– Я… понимаю.
– Благодарю за понимание. Что станем мы делать теперь, Карл Куллинан? Продолжать ненавидеть друг друга?
– Я не ненавижу тебя, баронесса. Ты не давала мне повода ненавидеть тебя.
– Но ты и не любишь меня. Ты считаешь – я должна быть благодарна тебе за то, что ты освободил Томена, Русса и меня.
– Чего ты добиваешься, госпожа. Не играй со мной.
Она медленно наклонила голову.
– Мой супруг отослал Томена и меня, потому что у холтов появились ружья и перевес в войне начал склоняться к ним Он думал – так для нас безопасней. Но сейчас, кажется, ружья уходят из Энкиара – чтобы прийти в Холтун.
Опять Энкиар. Туда направлялся работорговый караван. Там нанял убийц Армин. Что все это значит?..
Что ж, скоро он это узнает.
– Эйя сказала мне – ты собираешься в Энкиар. Но она не сказала, куда ты отправишься потом.
Карл пожал плечами.
– Думаю, это будет зависеть от того, что произойдет там. Возможно – вернусь сюда, возможно – уйду в новый набег. – Быть может – к источнику вражеских ружей и пороха. Навряд ли их там много, но даже слабая торговля этими ружьями и порохом должна быть прекращена.
– Ты мой должник, Карл Куллинан. Ты должен мне за сына. Я хочу получить долг.
Он взглянул ей прямо в лицо:
– Как?
– Ты знаешь моего мужа. Жерр не намерен пережить эту войну. Скорее всего я никогда больше не увижу его. Если только…
– Если – что? – Дьявольщина, неужели нельзя говорить просто?
– Если только ты не отвезешь меня в Бим. Я хочу домой, Карл Куллинан. И мне нужно твое слово. – Она вцепилась в его руку. – Дай мне слово, что, если будет это в человеческих силах, ты доставишь меня домой – после Энкиара. Не такая это большая вира за жизнь моего сына.
– Баронесса…
– Это не так?
– Так, но…
– Ты даешь слово? То самое… слово Карла Куллинана которое столь ценно для тебя?
– Я даю тебе мое слово.
– И еще кое-что.
– Слушаю.
– Томен. Он останется здесь, уйдет с другим отрядом. Я не хочу, чтобы он был рядом с тобой.
Глава 10
УЧЕБНЫЙ БОЙ
Даже убеждая меня, вы не убедите меня.
АристофанКарл проглотил яичницу, сунул в рот последний кусок полусъеденной свиной отбивной и оттолкнулся от стола.
– И куда же это собралось твое безмозглое тулово, Карл Куллинан? – уперев кулаки в пышные бедра осведомилась У'Лен.
Внезапно он ощутил себя восьми лет от роду – и с удивлением понял, что ощущение это ему нравится.
– Бегу, У'Лен. У меня тренировка с Тэннети и кое с кем из Давеновых, а потом еще нужно подготовиться к Сходу.
– Делу время, потехе час. Ешь.
– Не…
– Да. – Андреа тряхнула головой. – У'Лен права. Сядь и закончи завтрак.
Джейсон расплылся в улыбке, тут же прикрыв ее ладошкой.
– Папочка попа-ал, – громким шепотом сообщил он неизвестно кому.
– Вот именно. – Английский Эйи все еще оставлял желать лучшего. – Он думает – он и здесь командир.
Карл зыркнул на нее.
– Садись, герой, – сказала Энди-Энди. – Где-нибудь там ты, может, и легендарный Карл Куллинан, здесь же ты – всего лишь отец и муж, которого слишком часто не бывает дома и которому кажется, что он может заглотить кусок и сбежать.
«Передай: Прошлой ночью ты не считала, что меня нет».
Никакого ответа. Карл фыркнул. Вопрос: что общего между драконом и копом? Ответ: когда нужно – не сыщешь, ни того, ни другого.
– Смилуйтесь, люди добрые! – Отнесись к этому легко, думал он. Не так уж много вещей, споря о которых все равно – проиграешь или победишь. Этот спор обратить в шутку было можно. – У меня полно дел.
– Кто бы спорил. И первым твоим героическим деянием сегодня станет доедание отбивной. До конца.
– Ага, – вставил Джейсон. – Дети в Салкете голодают, а ты хочешь выбросить хорошую еду? – продолжал он, мастерски передразнивая мать – так Андреа говорила, когда злилась.
– Двое на одного?
– Карл…
– Ем, ем. – Он придвинул кресло к столу. За последние пару минут отбивная стала больше в три раза.
Учебные бои Карла всегда собирали толпу. Даже этим утром, когда большинство старалось покончить с начатыми делами, чтобы быть готовыми к послеполуденному Сходу, вокруг площадки собралось не меньше пятидесяти человек.
