Песах Амнуэль - Каббалист
Р.М. молчал. Господи, разве этого он хотел? Аида Степанян — некрасивая, длинноногая, она занималась тестами с удивительным усердием, каждый вопрос отнимал у нее втрое больше времени, чем у остальных, потому что она искала тончайшие нюансы. Что же это такое? Девчонки, обыкновенные девчонки. Красивые, как Лиза Карпухина, смотревшая на всех свысока и ждавшая принца. Некрасивые, как Аида или Ира, но тоже ведь ждавшие чего-то от жизни и помогавшие Роману потому, что это было интересно, романтично, таинственно как-то, и наконец, модно — тесты!
Что это? Бред? Наука? Лысенковщина? Заговаривание зубов? Что? Он еще мог сомневаться — с Галкой. Вдруг случайность. Потом — Марианна. Почти уверенность. Но — почти. Вдруг, все же вдруг. Сейчас ни сомневаться, ни надеяться на чудесные совпадения нельзя. Он был прав, вот в чем беда. Он хотел отыскать ведьм, и он отыскал их. Более того: он их почему-то творил сам. И не сразу, а во втором поколении. На детей действовал. Значит — на гены. На гены — словом?? Если это не чушь и мистика, то что же тогда чушь и мистика?
В любом случае, что бы это ни было, он виновен. Разбил жизни, потому что не ведал, что творил. И сейчас не ведает, что творил тогда. Цепляется за научные аксиомы, потому что в них спасительный для совести выход — случайность. Невероятная и жуткая, но случайность. И тогда спасены и совесть, и наука. Но все это ерунда. Потому что таких случайностей не бывает.
— Ужасно, — сказал Р.М. севшим голосом. — И это не может быть совпадением…
— Значит, — резюмировал Родиков, — записка Нади Яковлевой была адресована именно вам. Не потому, что вы фантаст, которого она читала, а потому, что, по ее мнению, вы должны были знать.
— Что знать?
— Знать, что с ней происходит и почему она больше не может жить.
— Если бы я знал это, девочка была бы жива.
— Она адресовала рисунки вам.
— Сергей Борисович, так мы часами будем ходить вокруг да около. Нужно что-то делать! Пока еще кто-нибудь…
— Думаете, до этого может дойти?
— Да не знаю я! Нужно предполагать, что может. Понимаете?
— Нет. Вы недоговариваете. Я охотник, а вы хотите использовать меня как охотничьего пса.
— Ну хорошо, я расскажу. Извините, если будет сумбурно. Как сумею…
И рассказ действительно оказался сумбурным. Впрочем, Родиков ни разу не перебил.
— Что же это было? — спросил он, когда Р.М. иссяк. — Преступная халатность во время научного опыта? Если уж вы при помощи вербального теста сумели испортить жизнь стольким женщинам, то сейчас можете захотеть дать всему обратный ход — у вас есть методика открытий, с ее помощью вы можете придумать другой тест или что-нибудь в этом роде, и опять начнете экспериментировать, чтобы вышибить клин клином, и кто поручится, что не натворите бед, еще худших? Вы и с работы ушли, чтобы иметь на это больше времени, так я понимаю?
— Нет. Мне это и в голову не приходило. Но в ваших словах что-то есть. Я подумаю над вашим предложением.
— Да вы что! Я сказал в порядке предостережения, а не наоборот.
— А я думаю, что как раз наоборот могло бы получиться.
— Роман Михайлович, я вам официально предупреждаю! Ничего такого! С женщинами этими встречаться запрещаю, во всяком случае, без меня. А то еще наговорите, разбередите, психолог из вас никудышный…
— Психология здесь не при чем. Дело гораздо серьезнее, чем мы с вами сейчас можем понять. Глупостей я делать не собираюсь, так что беспокоиться вам не о чем. В другие города не поеду — не настолько богат, особенно сейчас. Помогите: нужны истории болезней девочек, если они есть и если их удастся достать.
— Пожалуй, открою я на вас уголовное дело, — Родиков вздохнул. — Иначе под каким соусом я буду оформлять запросы?
Р.М. пожал плечами.
9
Шестеро его «девчонок» никуда не уезжали. Всего шестеро. Наиля и адреса не поменяла, жила в том же двухэтажном, с лепниной, особняке, что стоял у въезда в крепость. Всего только раз Роман провожал Наилю домой, и сейчас живо вспомнилась узкая улочка, посреди которой на протянутом между домами тросике качался фонарь, чудом еще не сбитый мальчишками. Фонарь тускло освещал улочку от угла до угла, а дальше наверняка притаились «крепостные» — те, о ком судачили в городе, кто ходил с ножами, курил анашу и вообще занимался беззаконием и развратом. Впрочем, таинственных этих ребят Роман никогда не видел, о чем не очень жалел.
Тане Р.М. списка не показал. Впервые за много лет между ним и женой пролегла странная трещина, вроде и неглубокая, ведь и раньше Р.М. не всем подряд делился с Таней, но не в глубине было дело, а в том, что стояли они по обе стороны трещины и смотрели, как она становится глубже, и оба делали вид, что ничего не замечают. Такого прежде не бывало — если случалась размолвка, они выясняли отношения быстро и надежно. Как же иначе? Иначе трудно жить. Сейчас Р.М. затаился в кабинете, перечитывая список, а уж что думала о его женщинах-ведьмах Таня, он не представлял, хотя что она могла подумать?
Тамара Мухина (дев. Каневская). Была замужем три года. Дочери восемнадцать. Живет в поселке Разина. Удивила приписка: «Дочь Елена занимается незаконным промыслом, предупреждалась в милиции». И нужно учесть еще, что с четырнадцати лет Лена состоит на учете в психдиспансере. Что значит «незаконный промысел»? Спекулирует?
Начну с Тамары, — решил Р.М.
Рассказ он почти закончил. С утра читал беловик, перепечатанный Таней, и, в общем, остался если не вполне доволен, то хотя бы удовлетворен. Мир получился. Странный мир, конечно, но ведь именно таким он и хотел этот мир описать. Хотя, возможно, было бы лучше дать больше узнаваемых деталей, чтобы читатель понял: речь идет не о какой-то абстрактной планете, а о нашей Земле, наших отношениях с наукой и природой. Возможно. Но ведь и игра фантазии тоже кое чего стоит в эстетическом плане. А читатель, если не дурак, поймет. Дурак и читать не станет.
Ну, все. Теперь начинался период «вылеживания», и Р.М. не знал, сколько он продлится. Может, уже через неделю появится желание достать рукопись, а может, он вовсе к ней не вернется — бывало и такое.
Папка исчезла среди бумаг, и Р.М. развернул таблицы. Основная часть методики открытий была сконцентрирована в этих таблицах и строках. Классификация научных противоречий. Система отбора противоречий, ведущих к потенциальному открытию. Система отбора выигрышных ходов. Лет десять назад, когда он конструировал таблицу из отдельных блоков и ничего не получалось, Р.М. думал, что может оказаться неправ, и вовсе не анализ противоречий ведет к открытию, а действительно слепой случай, и разрабатывать нужно не алгоритмический метод, а морфологический — с перебором вариантов на компьютере. Хорошо, что кризис в мыслях тогда миновал, и он как червь продолжал продираться в темноте куда-то, интуитивно чувствуя, что копает в нужном направлении. Откопал. Даже подсознание в этой таблице задействовано, ход 6а. Самый «провисающий» ход, потому что подсознанию не прикажешь, и читатели жалуются, что ход 6а очень расхолаживает, все этапы проходят нормально, а здесь начинается пробуксовка. Но пока без этого хода не обойтись. Пробовал: сразу переходил к шестому «б» — анализу противоречий решения. И выяснялось — не идет.
