Шамраев Юрьевич - Серый бог
— Ну вот жеребец и объезжен, можно вставать. Глория заулыбалась, — А я не хочу вставать. Это так необычно, что у меня внутри там что то шевелиться… — А придется вставать, принцесса, все остальное в вашей спальне. Глория встала и я заметил, как у неё между ног потекла сукровица. — И вы вставайте сэр Арт, пора мыться и идти на ужин, а то он скоро остынет. Потом мы втроем сидели и остывали, закутавшись в простыни. Потом Лу сначала помогла одеться принцессе, а потом помогла одеться мне, затем оделась сама. Распустив волосы, Глория стала похожа на тех сказочных красавиц, что часто изображали наши художники на своих картинах. Я засмотрелся на неё. — Что то не так? Ты как то странно смотришь на меня. — Не знаю, говорил ли я, но ты красивая, и не просто красивая, а очень красива. Можно бесконечно на тебя любоваться, так ты хороша.
— Ваше высочество, ужин. И нам надо, что бы сэр Арт наконец то разобрался со всеми этими эскизами, а то я уже всё забыла, кто и о чем меня просил. У входа в зал нас ждал Иоган. — Гостей нет? — Нет ваша милость, — ответил он не отрывая взгляда от Глории. А это кто? — Её высочество леди Глория, дочь короля Фредерика. Она ваша подруга? — потрясенно спросил старый управляющий, — какая красавица. Я думал, что меня уже ничто в этой жизни не удивит, а оказалось я не прав…
— Иоган, а мы сможем ещё накормит десяток верещащих девиц, что ждут нашего появления. — Ну а чего не накормить, накормим. Но ночевать не оставим, от них шуму много, да и молодые люди под окнами шастают, как бы непотребства какого не приключилось. Им приключения, а нам неприятности и бессонная ночь. Нет, пусть уж к себе во дворец езжают… Под ворчание старика мы прошли в зал. Вскоре к нам присоединились и фройлены принцессы.
Когда собираются две женщины для общения, то уже можно забыть о тишине, а когда их больше десятка? Ужин затянулся, пока я дал каждой разъяснение, пока они записали, пока я рисовал изменения, пошло не менее чем два часа. На улице было уже не просто темно, а очень темно. Вошел Иоган, пользуясь привилегией самого старого и бессменного управляющего этого дома. — Ваша милость, этим вертихвосткам спальни готовы, куда ж они на ночь глядя поедут. Что ж мы изверги какие? Модистки и портнихи тоже размещены. Ещё кого сегодня ждать придется? — Да откуда же я знаю, Иоган.
И словно в подтверждение моих слов в зал ворвался испуганный слуга, который заикаясь сообщил:- ККККороль прибыл. — Не обделался с испугу, братец? — его величество король Фредерик по хозяйски зашел в зал и огляделся. Я думал тут два голубка при свечах воркуют, а тут целая стая. Барон, покормишь? А то мне толком сегодня и поесть не дали. Вишь, лысина появляется и он постучал по своей шевелюре. "Обидел бедную девочку, грубиян." Моли, иди сюда, посмотри на свою обиженную девочку, вон как сияет. Ишь, расцвела как. Вот что значит вырваться из под строгого отцовского ока.
Иоган расторопно командовал слугами, которые быстро накрыли новый стол, поставив его на возвышение и сноровисто носили на него приборы и подносы с едой.
Скромно и незаметно вошла леди Моли, остановилась за спиной короля и улыбнулась чуть виноватой улыбкой. Я заметил, как Глория ей незаметно подмигнула.
Король сел по хозяйски:- Да ты не мельтеши старик, мы в действительности на минутку, а то весь двор под дверями вашими стоит, хотя пусть и постоят немного. А перекусить действительно немного не помешает…
— Ну вот и ладненько и поели и дочь проведали. Вы уж молодежь хоть изредка в гости заезжайте, не забывайте мой дворец, — и довольно хохотнув, подхватив леди Моли под руку и сделав нам знак, что бы мы не провожали, его величество так же внезапно убыл как и прибыл.
7
Дни и ночи слились для нас в один непрерывный праздник наслаждения. Мы как дети, которых допустили до взрослых игрушек, или до запретного ранее плода, — из спальни выходили только для того, что бы перекусить или совершить омовение. Если и выезжали куда на прогулки то только для того, что бы заняться любовью где нибудь на поляне или на берегу ручья, даже занимались этим в карете во время движения. Это было какое то неистовое безумство. Мне было постоянно мало и у меня постоянно было желание, то же самое наверное было и у Глории. Так продолжалось довольно долго, почти до окончания лета.
В один из последних дней месяца сбора урожая Глория отказалась вставать с постели, мотивируя это тем, что у неё сильно болит низ живота. А потом вообще она перешла в другую спальню, заявив, что у неё начинаются слезы любви и дней 5–7 она будет болеть и мне придется спать и везде бывать одному. Это было связанно с какими то особенностями женского организма. Я, получив достаточно времени для размышлений, в который раз подивился мудрости его королевского величества, который представил в наше распоряжение дворец. Видимо он прекрасно знал, или предполагал страсть и темперамент своей дочери и постарался нас оградить от посторонних и любопытных глаз.
Первые дня два я пытался заниматься чтением в библиотеке, совершал конные прогулке на Маре, изнурял себя тренировками, но увы. Перерыв давался мне достаточно тяжело. Я стал раздражительным, даже немного вспыльчивым, придирчивым. Глория тоже тяжело переносила свою болезнь. Малышка Лу, которую я не замечал почти два месяца, авторитетно заявила, что так всегда бывает после того, как девушка начинает жить взрослой жизнью и первые слезы любви после этого самые болезненные. Глория лежала бледная, с синяками под глазами, она тоже стала раздражительной и крайне обидчивой. То я ей надоедаю, то не уделяю достаточного внимания, то мне нужно только её тело, а когда она болеет, то ни кому не нужна и так далее. Я потихоньку свирепел.
В этот день наступили пятые сутки болезни Глории, а её выздоровление и не предвиделось. Она выгнала меня из своей спальни и я отправился на утреннюю тренировку, надо было восстанавливать свою запущенную форму. Левая рука меня почти не беспокоила. После тренировки я пошел в терму чтобы ополоснуться и смыть с себя пот, пыль и грязь. Не очень веселые мысли меня одолевали. Я понимал, что рано или поздно нам с Глорией придется расстаться. Её мужем я стать не смогу, по крайней мере до тех пор, пока я барон. Принять титул от короля Фредерика я не могу по определению. А значит его величество будет подбирать ей мужа соответствующего ранга и возможно где то за пределами своего королевства.
Если Моли родит ему сына, то он официально признает его и объявит наследником, если родится дочь, то она получит титул графини, небольшой надел земли или постоянный пенсион. Но насколько мне было известно, ещё ни одна фаворитка короля не понесла от него ребенка, а их у него было уже несколько. И как правило через год он заводил себе новую. Так что пока единственной наследницей являлась Глория, а вернее надежда, что в законном браке у неё родиться сын, который и будет объявлен наследным принцем. Глории скоро исполнится 16 лет, то есть тот возраст, с которого в цивилизованном мире можно уже заключать брачные контракты, в отличии от султаната и южных королевств, где замуж выходят с 14 летнего возраста…
