Алексей Гравицкий - Калинов мост
— Все вы бабы трясогузки и канальи, — сообщил хмурый оборотень.
Яга навострилась. Читать Кот кое-как научился, но вряд ли успел много чего прочитать. И уж наверное не стал бы читать литературу художественную.
— Это ты от Игоряши понахватался?
— А что, — насупился тот. — Заметно?
— Заметно, — прищурилась старуха. — Не кисни, зверь, у них впереди еще целая жизнь.
— Короткая больно.
— Какая есть, — отмахнулась старуха. — Зато счастливая. А вечности никто никому и не обещал. Я вот сколько живу, а вечности ни счастливой, ни несчастной не видела. Вечность это обман. Все меняется.
Домик, у которого Игорь остановил машину, стоял на отшибе. Дороги здесь почти не осталось, так тропка укатанная только. Ближайшие дома светились крышами где-то за перелеском на той стороне реки.
Бородач остался верен себе. Дом стоял в чистом поле. Ни забора, ни ворот, ни лишних дверей. Одна только, да и та так заперта, что при желании монтировкой отворить можно, легко свернув замок.
— Выгружай мешки, — распорядился Игорь. — Есть хочешь?
— Нет, — покачал головой Олег. Кефира с половиной буханки, умятых полчаса назад, хватило, и есть в самом деле не хотелось.
Он вылез из машины и потянул всей грудью свежий воздух. Осень за городом не то, что в Москве. Вообще за городом все иначе. Жизнь другая, спокойная, размеренная. С другими заботами. Не сказать, что она не нравилась Олегу, но от города тоже отказываться не собирался. Да и Игорь не отказывается. Сюда ездит, а живет в столице.
Дверца легонько щелкнула. Мешки вылезали неохотно, норовили застрять. Олег выволок все три один за другим. К тому времени радушный хозяин уже распахнул двери, врубил электричество. К машине подбежал бодрый и радостный, словно охотничий пес, всю жизнь маявшийся в городе и в кой-то веки вывезенный на природу.
Легко подхватил пару мешков и поскакал обратно. Олег постарался не отставать и это удалось без напряга. В прихожей мебели не было. Стояла галошница, топорщилась рогатыми крючками прибитая к стене вешалка. На полу лежал длинный для половика и короткий для ковра пестрый вязаный коврик. Рядом с галошницей валялись ворохом насыпанные разноцветные тапочки.
Игорь переобулся и поволок внутрь мешки. Олег скинул ботинки, влез в красные — красному и дурачок рад — тапочки, прошествовал следом. Бородатого он застал за разгрузкой мешков. От содержимого черных непрозрачных пакетов Олегу стало не по себе. Парень попятился. Спина уперлась в дверь. В поясницу больно впилась дверная ручка.
— Уй-ё-ооо! — выдохнул, потирая поясницу.
Игорь оторвался от своего занятия, поглядел на парня.
— Ты чего там жмешься? Давай сюда.
Олег подошел с опаской. Перед ним на широком деревянном некрашеном столе лежал в разобранном состоянии приличный арсенал. С пневматикой он общался много раз, пару раз держал в руках газовые пистолеты, один раз стрелял из травматического. Но боевое оружие в руках не держал никогда. Не смотря на это, в том, что перед ним именно боевое, сомнений не было.
Парень сглотнул.
— И мы ехали пятьсот километров со всем этим в салоне?
— А что такого? Чем глубже прячешь, тем скорее найдут.
— А разрешение…
Бородатый только рукой махнул.
— Кому оно нужно. Если ублюдки таскают и применяют без всяких разрешений на ношение, то почему я не могу таскать, чтобы иметь возможность защититься от ублюдков.
Захотелось прямо сейчас собраться и рвануть обратно в Москву. Хоть пешком, хоть на попутке. То, что происходило, ему не нравилось.
— На то милиция есть, — отозвался Олег. — Чтоб защищать от ублюдков.
— Опять двадцать пять, — по-женски всплеснул руками Игорь. — Мы ж вроде уже выяснили все. Ладно, давай еще раз. Тебя много милиция защищала?
— Ни разу, — честно ответил Олег. — Но я сам справлялся.
— Хорошо. А если б не справлялся? Где была твоя милиция, когда ты справлялся сам? Помогла б она тебе, если б ты не справился?
Игорь обошел вокруг стола, подошел к Олегу и сел на край. Столешница жалостливо скрипнула, но выдержала.
— Слушай сюда. Я много раз общался с милицией. Бывало, что они меня задерживали. Бывало что по почкам резиной ходили так, что потом кровью ссал. Бывало что на бабки обували. Ты скажешь — они не все такие, да, наверное, не все. Но мне попадались такие, которые рядом когда надо из меня бандита сделать, если я с пивом и без паспорта по улице иду. Или те, которым надо обобрать меня, если я посреди ночи красоты кремля со штатива фотографирую. Что в этом противозаконного? Ничего, но они сажают меня в камеру, лезут ко мне в карман за деньгами. Бьют, если я с чем-то не согласен. А вот когда мне надо защититься, их ни разу рядом не было. Ни ра-зу! — раздельно произнес Игорь и, спрыгнув на пол, пошел обходить кругом комнату.
На втором круге остановился, посмотрел на старенький коврик на полу, будто искал там протоптанный след от своих хождений.
— Милиция для мирных обывателей, да. Они сидят по домам и если выходят и нарываются, то зовут милицию. А милиция приезжает потом, когда оборавшийся до хрипоты труп надо отфоткать и понять, кто этот труп сделал. Да, они даже найдут наверное, даже посадят. Но мне, идущему по улице среди ночи от этого не холодно и не жарко. Мне нужно, чтобы меня защитили до того, как из меня сделают труп. И если государство средствами своей прогнившей ментовки с этим справиться не в состоянии, то я буду защищаться сам. Есть другие мысли?
Олег пожал плечами.
— Не нарываться, не ходить по ночам по городу.
— А с какой стати я не могу гулять ночью? Почему я в этом должен себя ограничивать? Потому что там бандиты гуляют? Шпана, маньяки, наркоманы? Так пусть милиция займется отловом этой шпаны и наркоманов с маньяками. А от меня пусть отвалят. Если государство не может защитить граждан, то это проблема государства. Из-за того, что ты не можешь обеспечить безопасность гуляющим посреди ночи по улице гражданам, нельзя объявлять преступниками всех, кто на улице после двадцати трех часов, и ловить для галочки тех самых мирных граждан.
Игорь снова начал наматывать круг за кругом.
— Подло делать преступника из того, кто решил защититься сам, если ты не можешь его защитить. Поэтому я буду делать то, что считаю нужным. Я не нападаю. Я даже обороняюсь как правило только руками. Но это мое право иметь возможность защититься, если меня не могут защитить. И мне насрать на тех, кто говорит, что это не правильно. Сделайте правильно. Сделайте так, чтобы мне это было не нужно. И я сам первый от этого откажусь. Защитите меня. А если не можете, в сторону! И не надо делать из меня преступника. Преступник тот, кто обещая защиту не дает ее. Преступник тот, кто вместо защиты сам спешит напасть на тебя же, если ты способен к самообороне. Да, от человека с пистолетом без разрешения на ношение у них играет очко. Ну и пусть играет. Это снова их проблемы.
