Светлана Борисова - Колыбельная для вампиров
Когда постороннее давление стало совсем невыносимым, жужжа в голове как надоедливый комар, отчаявшаяся Мари решительно двинулась за помощью к своему наставнику, но вдруг оно неожиданно исчезло. Пожав плечами, обрадованная девушка, списала происшествие на природный фантом — причуду ноосферы планеты. Успокоив себя, она заметно повеселела и выбросила происшедшее из головы. Ей совершенно не хотелось объясняться с наставником, который обязательно послал бы её на консультацию к психологам, а их братию Мари не переносила на дух.
Прямо над головами выпускников зависли пять огромных треугольных силуэтов. Наконец-то, прилетели самолеты кланов.
«Слава богу, домой! А уж там Мика быстро разберется со странными глюками. Если все-таки они носят искусственный характер, то навешает таких плюх шутникам, что мало им не покажется! — совершенно по-детски обрадовалась девушка, почувствовав за спиной прочный тыл. — Ура-ура!»
Подняв голову, Мари заворожено посмотрела наверх. На бархатно-черном звездном небосклоне вырисовывались слабо светящиеся по краям темно-синие треугольные силуэты, и в центре каждого громадного треугольника горела огромная цветная голографическая эмблема клана. Стоя в толпе однокурсников, она с гордостью посмотрела на сурового матерого волка в красном круге полной луны. И хотя их эмблема выглядела довольно невзрачно на фоне своих ярких разноцветных соседок, символ родного дома был для неё милее всех.
Скаты, находящиеся на огромной высоте, резко упали вниз, и зависли метрах в шести над поверхностью. Раздался телепатический приказ наставников на посадку, и выпускники организованно, но не особенно спеша двинулись к самолетам своего клана.
Зазевавшись, Мари оказалась последней на посадку, и в ожидании своей очереди она, по излюбленной привычке принялась глазеть по сторонам, полностью выпав из окружающей ее действительности. После подземного города с его искусственным климатом и довольно однообразным пейзажем, приевшимся за год учебы, все вокруг показалось ей вдруг необычным и возбуждающим.
«Ах, как великолепна полярная ночь!» — мысленно воскликнула она, оглядевшись по сторонам.
В душе девушки стало нарастать радостное возбуждение, омывая ее волнами беспричинного счастья. Полностью отрешившись от посадки в самолет и прочей суеты, она всеми чувствами погрузилась в непроглядную бархатную тьму безлунной зимней ночи, и в какой-то момент ее словно отрезало от остального мира. Вокруг повисла такая непривычная тишина, что ей послышалась далекая волшебно-красивая мелодия.
«Странное ощущение! Кажется, что не пульсация собственной крови отдается в ушах, а слышна далекая музыка небесных сфер!»
Восторженная радость настолько переполняла девушку, что она всем сердцем потянулась к волшебству далеких миров, усыпавших колючими бриллиантами звезд непроглядную черноту космической бездны, раскинувшуюся над ее головой.
«Так и хочется полететь к далеким мирам и познакомиться с их жителями! Господи, сделай так, чтобы они оказались такими же чудесными человечками, как на картинах Фицжеральд!»
Почувствовав, что в ночи идет охота, девушка из любопытства отправила в ночь поисковый ментальный импульс. Где-то там, в ночи ликовал свирепый хищник, а еще живая жертва билась в отчаянии. Ее внутренний звереныш тоже проснулся, почуяв запах крови и взвыл, требуя своей доли в добыче. Повинуясь охотничьему инстинкту, она шагнула в ночь. Где-то там, в прекрасной тьме притаилась беспомощная и вкусная жертва, но ей не спрятаться! Нужно найти дичь и разорвать её! Бессознательно тело девушки подобралось, приобретая повадки хищника, крылья тонкого носа стали возбужденно раздуваться, жадно ловя морозный воздух, со вкусом арбузной свежести и легким привкусом крови…
Внутренний голос неожиданно забил тревогу. «Что такое? Какая такая охота, и что за зов в ночи? Не-е-т!» — сознание Мари забилось в панике. С трудом очнувшись, она обнаружила, что уже довольно далеко ушла от сокурсников и ведомая непонятным призывом, по-прежнему движется в неизвестном направлении. Огромным усилием воли девушка сбросила наваждение ночи, и бегом вернулась к месту посадки. Включив боевой режим, она прыгнула в самолет, когда створки его люка уже наполовину закрылись.
Порыв холодного ветра вуалью взметнул алмазную изморозь, и в его завываниях послышался разочарованный вздох.
«Ах, Лоти! Опять ты бросила меня! Как это жестоко с твоей стороны! Но мы ещё встретимся, я обещаю, — вымолвил призрачный голос с удивительно богатыми обертонами, и неожиданно зловеще добавил: — Берегись, моя ветреная красавица, однажды ты пожалеешь о своём упрямстве!»
Очутившись внутри самолёта, Мари пошла по проходу. В салоне стоял страшный шум. Выпускники и наставники, возбужденные недавними событиями, оживленно болтали друг с другом, не обращая на неё внимания.
«Чёрт знает что творится! Ещё немного, и я осталась бы на подножном корму в ледяной пустыне, а никому нет дела», — с усталым раздражением подумала она, и огляделась по сторонам. Соня и Иван сидели непривычно далеко друг от друга. «Ясно. Ссора приняла затяжной характер. Достали!» Миновав друзей, она направилась к свободным местам в хвосте самолета.
Одолеваемая усталостью, Мари упала в кресло и, пристегнувшись, закрыла глаза. Борьба с самой собой совершенно вымотала её физически и душевно. Всё, о чем она сейчас мечтала это только о покое, но не тут-то было.
— Вечно тебя где-то носит! Зай, где ты пропадала?
— На горшке.
Подругу не устроил столь лаконичный ответ.
— Не придумывай. Он закрыт до взлёта.
— Поверишь, что пряталась под креслом?
— Что, совсем нехорошо? — встревоженная Соня, сев рядом, взяла её за руку. — Может, принести воды?
— Не нужно. Думаю, скоро всё пройдёт, — пробормотала Мари. С трудом разлепив веки, она попыталась как можно непринужденней улыбнуться. — Похоже, ноосфера разбушевалась, просто со страшной силой бьёт по голове.
— Странно. Лично я ничего не чувствую, — удивилась Соня и с сомнением посмотрела на осунувшееся усталое лицо подруги. — Правда, её восприятие носит индивидуальный характер.
Мари пожала плечами. Вскоре к ним подошел Иван. Не говоря ни слова, он сел в кресло, отделённое от девушек проходом и отвернулся к иллюминатору. Они покосились на него, Мари — с усталым равнодушием, а Соня — с обидой, но обе промолчали.
Постепенно в салоне самолета воцарилась тишина. День, до предела насыщенный будоражащими событиями, наконец-то, утомил выпускников, и многие задремали. При виде стюардесс, катящих тележки в проходе между креслами, салон оживился, но и этот всплеск активности быстро сошёл на нет. Светало. И как всегда на рассвете, всех потянуло в сон.
