Кира Тигрис - Игра Богов
Но я, словно окаменевший, не сдвинулся с места. Откуда-то сверху в лифтовую шахту заглядывало солнце, должно быть, там был небольшой иллюминатор или открытая крышка люка. Дарио всеми силами пытался избежать контакта с этими тонкими, но яркими лучами света, прижимаясь, как только мог, к темным стенам и холодным тросам. Что-то тут было явно не так!
Вверху сильно заискрился обрывок какого-то ярко-синего провода, лифт загудел, тросы дернулись, поднимая бедного Дарио на несколько сантиметров выше. Один тонкий солнечный луч попал прямо на его шею, второй – на кисть правой руки. Тут же раздалось громкое шипение, запахло жженым, словно это были лучи мощного лазера, а не утреннего солнца. Лицо Дарио исказила боль, с губ сорвался громкий душераздирающий крик, он дернулся, пытаясь спрятаться от света. Двери лифта стали плавно закрываться, я поставил между ними ногу и быстро нажал кнопку вызова. На мгновение все замерло, стало так тихо, что я мог слышать лишь собственное тяжёлое дыхание и стук колотящегося сердца. Затем двери лифта плавно разъехались, возвращая меня к прежней картине. Шея Дарио дымилась, на кисти его правой руки был кровавый ожог.
– Держи кнопку, парень! – закричал он, подтягиваясь на тросах, чтобы вернуться в нормальное положение. – Держи эту проклятую кнопку!
Я послушно заколотил кулаком по кнопке вызова, молясь всем богам, чтобы никто случайно не вышел в коридор. Дарио, ловко избегая солнечных лучей, наконец-то принял нормальное положение, кое-как освободив свою обожженную руку. Не глядя на меня, он резко впился своими длинными клыками в один из трех металлических тросов, который петлей обвился вокруг его левой ноги, и на котором, собственно, и висела кабина лифта. Полетели искры: казалось, сквозь Дарио прошла неслабая волна электричества, раздался треск и скрип. Один чудовищный рывок мощных челюстей – и толстый прочный трос оборвался, словно тонкая хрупкая струна под клыками мастиффа. Кабина лифта тут же рванулась вниз, но резко остановилась, повиснув на двух тросах из шести необходимых. Четыре было уже перекушено, Дарио резко потянулся зубами к пятому.
– Нет! Лифт! – закричал я, когда мощные челюсти снова щелкнули, и раздался треск. – Там могут быть люди! Стойте!
– Какая тебе разница, парень? – огрызнулся Дарио, прикрывая лицо от сыплющихся искр. – Они что, твои родные?
– Нет, но… – я тут же вспомнил о своей младшей сестре.
Меня словно ударили ногой в живот, в груди застыл вдох, и все вокруг вдруг стало таким неважным. Я даже не очнулся, когда двери лифта плавно стали закрываться.
– Парень! Держи двери! – заорал Дарио, раскачиваясь на последнем тросе.
Я снова вернулся в реальность и быстро дотянулся до кнопки вызова. Не успели двери разъехаться, как с той стороны на меня выскочил Дарио, раздвинув тяжелые створки и нещадно помяв металл. От испуга и неожиданности я кое-как успел отскочить в сторону.
– Благодарю, сеньор, – подошел ко мне освобожденный, – сеньор…
– Лепрэнто, – быстро соврал я, не зная, зачем, – или просто Демон.
Я смутно помнил, что между Вольпонэ и Лепрэнто была смертельная война, что эти два старейших рода не остановятся, пока не перебьют друг друга. И хотя это была совершенно не моя проблема, но я все-таки соврал, даже не представляя, сколько жизней в то утро спасла моя ложь. Дарио нахмурился и пулей понесся в дальний конец коридора. Может быть, теперь он все-таки передумает есть семью Андреа и Рико?
Я тяжело дышал, прислонившись к стене. Помятые двери лифта снова разъехались, настойчиво приглашая шагнуть в пустоту. Вся шахта теперь была залита ярким светом: видимо, кто-то открыл люк наверху, а, может быть, корабль просто поменял свое положение относительно солнца. Ярко-синий оборванный провод искрился, словно новогодний бенгальский огонь. Последний оставшийся трос угрожающе трещал, внизу обреченно болталась кабина лифта. Может быть, это было просто мое больное воображение или последствия чудовищной усталости, но мне показалось, что откуда-то снизу донесся слабый еле слышимый сквозь толстые стены крик.
– Там есть люди! – сказал я сам себе, понимая всю безысходность ситуации.
Настя всегда боялась застрять в лифте, поэтому из-за ее маленького веса, мне постоянно приходилось ездить с ней. Тихий, приглушенный крик о помощи снова повторился. В панике я снова нажал кнопку вызова и уставился в пустую шахту, а именно на синий оборванный провод, который по-прежнему ярко искрился. Должно быть, именно по нему шло самое высокое напряжение, необходимое для того, чтобы кабина могла подниматься и опускаться. Я спустил рукава своего пиджака так, чтобы они закрыли мои ладони, набрал в легкие побольше воздуха, разбежался и прыгнул в шахту в надежде зацепиться руками за последний оставшийся трос. Спонтанное голодание пошло мне на пользу: я, кажется, не только приобрел несколько седых волос, но и сбросил пару килограммов. Отдельное спасибо урокам физкультуры: в полете я сразу смог крепко схватиться за трос. Под моим дополнительным весом он жалобно затрещал, внизу резко дернулась кабина лифта.
Бум! Бум! С моих ног слетели единственные выходные туфли и гулко ударились о крышу лифта. Штаны, отяжелевшие от пропитавшей их крови, вот-вот грозились отправиться следом за обувью. Я обхватил ногами металлический трос и осторожно, медленно, сантиметр за сантиметром принялся взбираться по нему, как по канату. Туда, откуда на мою больную голову сыпались искры. Именно этот проводок, по моему упрямому мнению, должен был отвечать за движение и прочую работоспособность лифта.
Так вот, я никогда не ошибался сильнее. Едва мои плечи поравнялись с искрящимся проводом, как трос, на котором висел не только я, но и вся кабина лифта, стал понемногу, нить за нитью обрываться. Закрыв глаза и проклиная сразу все законы физики, я потянулся к оголенному проводу, забыв про страх и риск. Еще чуть-чуть, еще пара сантиметров… Металлические нити моего троса лопались с громким треском, пророча скорое падение. Одна, вторая, третья…
Все кончено! Герои давно остались в сказках, и я храбр и силен лишь только на словах.
Мои подмоченные донорской кровью штаны нечаянно зацепились за трос, остановив меня на полпути. И как бы сильно я ни ругался, сдвинуться с места у меня совершенно не получалось.
– Проклятый костюм еще не оплачен! – шипел я себе под нос. – Селеста убьет меня!
В самый последний момент, когда у моего несчастного троса осталось не более десятка нитей, я стиснул зубы, собрал последние силы и бросился к ярко-синему проводу. Всего на миг мои пальцы коснулись чего-то горячего и тонкого, соединив два обрывка в единое целое. В то же самое прекрасное мгновение мои штаны жалобно затрещали и приказали долго жить, кубарем полетев на крышу лифта, оставив меня в одних лишь плавках. Кстати, с ними улетел мой единственный мобильный телефон и все надежды остаться в этом несправедливом мире.
