Юлия Полежаева - Эльфийский синдром
— Сергиэ, среди них был Лоссэль! Он был моим другом, он ушел в Лориэн двадцать лет назад!
Сергей замер. Словно кусочки мозаики вдруг сложились в цельную и логичную картинку.
— Пустые! — прошептал он. — Так вот о чем кричал тот жрец… В Лориэне их делают Пустыми!
Ночью, добравшись, наконец, до леса и зайдя поглубже, они рискнули разжечь костер. Лилиан впервые за день приготовила горячую пищу. Вместе с Сергеем она старалась изо всех сил, пытаясь расшевелить и утешить друзей, но безуспешно. Эльфы и Дима были убиты открытием Глорфиндейла. Днем все по-очереди подбирались к покосу и своими глазами увидели этих бывших эльфов, лишенных памяти и личности и способных только выполнять простые команды. Теперь стали понятны все прежние загадки — и кто работает на полях Лотаурэндора, и почему сюда никого не пускают. Эльфы с ужасом вспоминали друзей и родных, ушедших с пением в Лориэн.
Разговаривать никому не хотелось. Дима лежал ничком у костра, обхватив руками голову. Глорфиндейл сидел рядом с ним, молча глядя в огонь. Аэлиндин в стороне прислонился спиной к дереву и закрыл глаза, а Лилиан, взяв его за руку, что-то тихо шептала. Сильвен вообще куда-то делась. Сидя у костра рядом с Глорфиндейлом, Сергей беспокоился все больше, и, наконец, не выдержав, пошел ее разыскивать.
Он нашел ее на полянке у лесного ручья. Под деревом, у которого она стояла, было темно, Сергей видел лишь снежное поблескивание ее волос в звездном свете. Он молча подошел, она смотрела на него огромными, черными в темноте глазами.
— Я ждала тебя, Сергиэ, — она протянула ему руки. Они были холодны как лед и чуть дрожали. Повинуясь порыву, Сергей обнял ее, пытаясь согреть. Вздрагивая всем телом, она спрятала лицо на его груди — и вдруг снова подняла глаза. Он с изумлением увидел, что она улыбается.
— Ведь это ты спас меня от Лориэна, Сергиэ. Я не пошла туда, чтобы остаться с тобой. Тогда мне было просто интересно, но и это было для меня так ново, что ради этого еще стоило жить.
— А теперь? — тихо спросил Сергей. Ему так давно хотелось дотронуться до этих звездных волос, что он едва слышал ее ответ. Ему казалось, что нежная шелковистая волна обволакивает не только его руки, но и все его существо.
— А теперь я знаю, что наш мир совсем не такой, каким мне казался, в нем есть Зло и есть Смерть. Но именно от этого мне сейчас почему-то действительно хочется жить, и любить, и рождать детей. — Ее голос понизился до едва слышного шепота. — Я уже познала горе, и, наверное, впереди всех нас подстерегает гибель — но теперь я знаю, что и счастье возможно не только в сказках.
Она обвила руками его шею, ее губы были неожиданно горячими. Земля ушла из-под ног, и звездная волна захлестнула его с головой. Снежная Королева растаяла, в его объятиях вздрагивала живая теплая женщина, и весь остальной мир исчез.
5. ВАЛМАР
Шаги стражников стихли за углом. Сергей осторожно поднял голову. Он сидел, скорчившись за пышным цветущим кустом жасмина напротив двери, за которой час назад скрылся Глорфиндейл. Рядом за деревьями тихо зашевелились остальные, тоже начинавшие беспокоиться.
Они пробрались в город, когда стемнело, и несколько часов бродили по безлюдным улицам в поисках квартала звездочетов. Глорфиндейл был здесь давно и помнил дорогу очень смутно, а кого-либо спрашивать они не решились. Впрочем, спрашивать было и некого, с наступлением темноты на улицах остались только редкие патрули стражников. Их тяжелые шаги были слышны издалека, гулко отдаваясь в узких переулках, и друзья успевали спрятаться, благо зелени в городе было много.
Кроме зелени, они почти ничего не рассмотрели в знаменитом Валмаре. В домах кое-где светились неяркие голубоватые огоньки, но уличного освещения здесь никакого не было, если не считать длинных рядов факелов на стенах храмов. Темная громада Таниквэтиль, нависающая над городом, с силуэтами храмов на склонах, словно нарисованными пылающими штрихами, только сгущала темноту на улицах. Если бы не рунные орнаменты на дверях и фронтонах, сделанные из загадочного светящегося под звездами металла, Глорфиндейл вряд ли смог бы что-нибудь найти ночью.
Уже близился рассвет, когда он, наконец, отыскал нужную дверь. Дом, к которому они подошли, казался небольшим, но за ним, в глубине сада, отделенного от улицы легкой ажурной решеткой, угадывался темный контур высокой остроконечной башни. На ее вершине чуть мерцал слабый свет. Глорфиндейл отправился на разведку, оставив спутников в скверике рядом с дверью, незапертой, по эльфийскому обычаю.
С тех пор прошло больше часа. Небо на востоке начало синеть, свет факелов поблек, и голова у Сергея разболелась от запаха жасмина. Он начал размышлять, не пора ли идти выручать Глорфиндейла, когда дверь, наконец, отворилась. Глорфиндейл махнул им рукой, и через минуту все стояли в тесной полутемной прихожей. Маленький тщедушный человечек, показавшийся Сергею в темноте стариком, прижав палец к губам, сделал им знак следовать за ним.
В молчании они прошли гуськом через несколько полупустых комнат, освещенных только звездным светом из окон, потом по длинному совсем темному коридору, и начали подниматься по узкой винтовой лестнице. Хозяин, поднимавшийся впереди, зажег свечу, осветившую неровные каменные стены с голубыми пятнами лишайника и древние, наполовину стертые в середине ступеньки. Кое-где на особенно выбитые ступени были положены доски, жалобно скрипевшие под ногами.
Лестница вилась и вилась, и Сергей догадался, что они поднимаются на башню, которую видели за домом. Они миновали несколько дверей, ведущих куда-то во внутренние помещения башни, и несколько высоких стрельчатых окон в глубине узких ниш, дававших возможность оценить чудовищную толщину стен. Проходя мимо окон, хозяин старательно прикрывал свечу рукой. Минуты тянулись в томительном молчании, нарушаемом только редким визгливым скрипом ступенек, и Сергею стало казаться, что они поднимаются уже века, и эта лестница никогда не кончится, когда хозяин дошел, наконец, до люка и, кряхтя, поднял его.
Яркий свет ослепил гостей, они, щурясь, выбрались наверх и с любопытством начали осматриваться. Они оказались у стены большого круглого зала, напомнившего Сергею старинные гравюры из книг по истории науки. Стены, прорезанные стрельчатыми оконными нишами, венчала шестигранная шатровая крыша. Под ней точно в центре зала на невысокой круглой платформе громоздилось сложное металлическое сооружение, похожее на чудовищных размеров астролябию. Ажурные детали конструкции были покрыты затейливой чеканкой и цветными инкрустациями, от чего астролябия скорее напоминала диковинную скульптурную композицию, чем научный прибор.
