Николай Толстой - Пришествие Короля
Мы говорим, что кости падают случайно, а разве случай не слеп, разве он благоволит к творению или разрушению, поддержанию правды королевства или ее утрате из-за голода, разорения или врагов? Так говорят люди, но во многом сами люди слепы. Разве случай не может испытывать и упорядочивать разупорядоченные элементы? Случай, исследователь и распорядитель всего бесформенного и беспорядочного? Гнилая ветвь падает с дерева, переламывая спину козлу, что ест под ним траву. Случайно то, что ветвь сломалась именно сейчас, случай привел козла есть траву именно под этим деревом. Но разве случай свел их всех вместе ради этого события? Взять хотя бы кости, которые ты как раз сейчас встряхиваешь в ладонях, о король. На пяти сторонах ты видишь в последовательном порядке уменьшающееся число точек. Только на шестой руна, что означает букву Б. Брось кости шесть раз подряд! Ты получаешь шесть чисел от единицы до шестерки: 1, 3, 5, 2, 2, 6. Затем подсчитай случаи, когда полученные числа меньше или равны трем, и назови это Золотым Числом. В этом случае, как ты видишь, таких чисел четыре. Теперь брось кости еще шесть раз и найди новое Золотое Число, которое соответствует количеству случаев, когда число меньше или равно прежнему Золотому Числу. Ты выбросил 3, 3, 2, 1, 1 и 4. Все они равны либо меньше четырех, потому твое Золотое Число является суммой всех: шесть. Продолжай бросать кости и подсчитывать, и ты найдешь, что Золотое Число стремится к 0 или 6, колеблясь с постоянством захода и восхода солнца.
Хотя каждый бросок дает случайный результат и ход Золотого Числа ведет к шести или к нулю, меняясь случайно, то, что оно будет постоянно достигать нуля или шести, так же неизбежно, как движение прилива. Случай меняет ход различным образом, но цель все равно неизбежна. Итак, случай определяет ожидаемый результат. Подумай хорошенько, о король: как такое может быть? Ведь случай беспорядочен, а то, что предопределено, упорядочено. Неужели и в хаосе есть свой порядок и то, что предназначено судьбой, определяется беспорядком? Кости дадут тебе ответ — бросай, ежели пожелаешь, хоть целый летний день.
То, что ты видишь в бросании костей, не является также и взаимодействием случая и необходимости. Мы зовем то, что управляет падением костей, случаем. Но так ли это? Разве падением не управляют движения или шершавость руки и пальца, которые, хотя и слишком незаметны для нас, тем не менее предопределены в малейших подробностях? По правде сказать, случай и то, что предопределено, неразделимо переплетены, как вьюнок на кусте терновника.
Смертному не дано узреть начала и конца времен, только бессмертным богам. Как же тогда мы, подверженные ошибкам сыны и дщери времени, можем видеть во всем, что получилось из девяти форм первоначальных элементов, что-нибудь кроме беспорядка? Может, и есть в этом закономерности, но как можем мы, вступающие в игру гвиддвилл каждым следующим поколением, чтобы уйти еще до конца игры, вправду знать, что вначале игра шла по правилам и что они хоть что-нибудь значат в колебаниях сил?
Нелегко ответить на этот вопрос, хотя пять веков мы ищем ответа в книгах лливирион и заповедях друидов. Ведь разве мы не участники игры, а как может быть, чтобы часть игры видела все целиком? Но существует еще ауэн поэта и прорицатель, приученный к созерцанию — созерцанию девяти элементов творения, правил игры, что управляет творением, и цели, которую Он, Чья Верная Рука обнимает все, возложил на доску, и фигуры, которые движутся по ней.
Но тогда не было времени для созерцания, поскольку игра шла в доме короля Гвиддно так же, как и на великой доске, что лежит между Рыбами. И Гвиддно Гаранхир взмолился слабым дрожащим голосом о науте, о защите и неприкосновенности, которых по праву может потребовать благородный человек у своего короля:
Смертоносный бык сражений,
Князь убийств и разорений,
Ты даруешь ли мне наут?
Кроваво-красные губы огромного рогатого и волосатого гостя, чья тень падала на доску, раздвинулись в насмешливой ухмылке. Он кивнул.
Я — земли твоей властитель,
Меч разящий, победитель,
Я тебе дарую наут.
Лоб короля Гвиддно влажно блестел в красных отблесках очага, и его полный ужаса взгляд не мог оторваться от фигурки в кривой лапе духа. Заискивающим голосом подданного, который отвечает своему вождю, ответил он:
Твою милость не забуду
Я спрошу у сына Нудда —
Свиту ты привел откуда?
От хохота черных бесов и многоруких и многоногих уродцев, что притаились за каждой балкой, в каждом кубке, мороз прошел по коже. Все они тут же растворились в питье, как те насекомые, которых Нудд Серебряная Рука растер в жидкость, чтобы извести Кораниайд. Злобными, раздражающими и вздорными были мысли, которые дьявольский охотник вселял в умы людей Севера, когда они неосторожно выпивали желтого обманного меда. Гвин маб Нудд хохотал громче и дольше всех, и длинный красный язык его в черной глотке бился живым огнем, как пламя врат Аннона. Насмешливо ответил он:
Там сраженье, смерть и кровь.
Там в ограде из щитов
Груды тел и черепов!
Король Гвиддно содрогнулся, но ответил, как приличествует вождю и родичу верховного владыки, при чьем вступлении на престол перечисляют его предков, дарения ответных ккиваруйс, его битвы и заложников:
О владыка, вождь героев,
Щит бойцам средь бури боя,
Ты из племени какого?
Тускло блеснул холодный глаз Гвина маб Нудда — словно глаз ящерицы, и ответил он презрительно:
Кто я? Гвин, в сраженье лютый,
Конь мой зол и сечи любит.
Я — любовник дщери Нудда.
Странно было слышать, что такой отвратительный дух называет себя чьим-то любовником. Но ведь Гвин маб Нудд и вправду каждый Калан Май сражается с Гуитиром маб Грайдаулом из-за любви к Крайддилад, дочери Нудда Ллау Эрайнта, самой величавой девы Острова Придайн и Трех Близлежащих Островов, и биться им до Страшного Суда.
Ныне Глава Дикой Охоты назвал себя, что означало, что и Гвиддно должен ответить тем же, хотя и понимал он, что, поступив так, он предает себя во власть Гвина и становится одним из его племени и народа:
Раз ты Гвин, владыка мертвых,
То я — Гвиддно Волны моря
Регедского мне покорны.
Но море Регедское сейчас было темно, как внутренность камня, поскольку тучи злобных тварей роились в ветре, что несся над Островом Придайн и его Тремя Близлежащими Островами.
Долго и злобно хохотал Гвин маб Нудд, а его бесовская орда галдела и верещала в темноте вокруг. За его спиной возникли неясные очертания огромного черного пса, высокого, как колонна, подпирающая кровлю, хромого, кривозубого, с пылающими словно уголья глазами и раскрытой пастью. Из его ноздрей, пасти и зада исходило зловоние, словно от хорька, запах трупов, которые псы растаскивают на поживу с поля боя. И показалось Гвиддно Гаранхиру, что тварь подкрадывается все ближе, и его острые, как клинки, зубы были не так страшны, как та вонь, что исходила от его свалявшейся, заплесневелой шкуры.
