Глен Кук - Песнь крови
По лицу Головы Савана вилась узкая крутая тропа. С моря она казалась тонким шрамом, морщиной, трещинкой, какие появляются со временем на всех статуях. Две сотни ярдов — и непреодолимая преграда. Ездок замер в растерянности, едва ступив на тропу.
Вела она к небольшой, незаметной с моря пристани, где ждало суденышко контрабандистов, заботливо замаскированное, с опущенной мачтой. С моря оно казалось, должно быть, просто скалой. Но вот добраться туда, похоже, можно лишь по тропе. А на ней не спрячешься. Как же спуститься по-другому?
Ездок зашарил колдовским чутьем. Хм, можно сползти и по скале, зацепок и уступов хватает. Но ведь сколько времени потеряешь! К тому же каким заклятием себя ни прикрыть, за время спуска кто-нибудь да заметит. Впрочем…
Был и другой выход — но даже для Ездока, чьи понятия о риске отличались своеобразием, он казался не совсем безопасным.
Снова потянулся колдовским чутьем, проверил. Затем, решившись, отступил в глубь пещеры, вдохнул глубоко несколько раз и побежал — прямо к двухсотфутовой пропасти впереди.
Вокруг замерцали тени — и падение Ездока осталось незамеченным до тех пор, пока не ушел под воду в дюжине футов от пристани.
Плеснуло мощно. Колдуновы подручные остановились, заголосили. Кто посмелее, кинулись выяснять в чем дело.
Ездока удар оглушил. Когда через пару секунд пришел в себя, обнаружил: уже глубоко утащило под воду, рассованные по карманам приспособления и магические приборы тянут на дно. Мощно погреб наверх, нацелившись вынырнуть под пристанью. Вынырнул, вдохнул судорожно, вцепился в доску. Отдышавшись, выбросил из карманов то, чему вода могла повредить, и нырнул снова, подплыл под контрабандистскую посудину — узкую, длинную, с очень низким бортом. Ухватился за планшир, влез. Заклятие тени укрыло его от взглядов неприятелей, спускавшихся по тропе.
Ездок скользнул в темный закуток под баком. Сплел небольшое заклятие, удалившее следы влаги с палубы и планшира, затем спрятался в куче старых снастей и парусины — как раз когда люди Шай Хи ступили на судно, ворча и переругиваясь. Подумали: не иначе кусок отвалился от Головы Савана да шлепнулся в воду.
С приготовлениями управились быстро. За минуты все погрузили, всех разместили, и судно отплыло.
31
Чаз с генералом основательно приготовились к встрече с Шай Хи. Сюрприз подобрали для него увесистый, солидный, обширный, тонкостью задумки чуть уступающий кувалде. Варвар предпочитал хряснуть изо всех сил даже там, где можно было бы обойтись уколом.
Но заготовленную кувалду так и не довелось взять в руки.
Вокруг усадьбы сразу замелькали тени. Был момент, когда одна из них сгустилась в обличье Шай Хи, спокойно осматривающего дом. Обмануть колдуна было непросто. Возможно, он и поверил в гибель Ездока, но всегдашней осторожности не оставил. Ночью так ничего и не случилось.
С рассветом наблюдавшие за домом отступили, хотя и не ушли, в этом сомнений не было. Каждые несколько часов Су-Ча превращался в Карацину и подходил к окну, глядя тоскливо и призывно.
— Ну хоть бы пальцем пошевелил! — прорычал измученный ожиданием варвар.
— Он шевелит, и еще как, — заверил Святоша. — Он мозги твои уже расшевелил. Еще малость — и с воплями вынесешься наружу хватать его. А уж там он вволю постучит твоей бестолковой головой о стену.
Чаз скривился, но на провокацию не поддался.
— Мы ж залегли, мы отступили, побитые — чего ж он ждет?
— Просек неладное, — предположил генерал. — Чутье у него невероятное. Бог знает сколько раз он уходил из моих ловушек.
— Он настоящую Карацину ожидает, — сказал Су-Ча. — Если ее из города увез, время нужно, чтоб доставить обратно. Об заклад бьюсь, чешется ему выяснить, она это или я.
— Значит, весь наш маскарад без толку.
— Как это без толку? Мы же Ездоку помогли, отвлекли врагов. Время дали доделать спокойно, чего делал. А Шай Хи пока здесь занят. К тому же нашими хлопотами у него людей почти не осталось. А если приятели генерала дело знают, так мы и логово Шай Хи накроем. Когда побежит колдунишко, мы…
— Эх, заболтался ты, нечистый. Если Шай Хи верит, что шефа нашего убрал, он вполне может устроить в Шасессере бо-о-ольшой фейерверк. И останавливает его пока одно: а вдруг Карацина у нас? Кто она для него — непонятно, но вреда ей не хочет.
— Ага, — выдохнул Святоша, глянувший украдкой в окно. — Дело пошло!
Все столпились у окна. По улице проскакал всадник восточного вида. За ним — пара городских стражей, орущих во всю глотку. Слов было не разобрать, но, кажется, стражи советовали иностранцу не блажить, ехать медленнее и уважать местные власти.
Эти трое скрылись за углом. Прошла минута — и вдруг на улице, будто из воздуха, слепились люди. Явился и сам Шай Хи — чтобы быстрым шагом отправиться вслед за всадником.
— Оставили двоих наблюдателей, — отметил варвар. — Один спереди, другой с тыла. Приятель, иди-ка, сделай их.
Бес ухмыльнулся.
— Вы заметили: всякий раз, когда мне голову в петлю совать надо, я вместо «нечистого» тут же становлюсь «приятелем» этого громилы?
Но, хотя и с ворчанием, бес принялся меняться, как о том и было уговорено заранее.
Оставленные Шай Хи наблюдатели не заподозрили опасности в маленьком симпатичном мальчишке. Потому и с парой, караулившей дом, и с двумя, присматривавшими за отходом, команда Ездока управилась легко и бесшумно. Колдун же направился прямиком к складу, уже вычисленному Святошей.
Когда взяли последнего часового, Чаз заметил:
— Кажется мне, Шай Хи нам вовсе не удивится.
— Разумеется, — согласился генерал. — Но сюрприз-то его ожидает с другой стороны.
Уже подходили к складу, когда донеслись грохот, вопли, визг, скрежет и прочие звуки приготовленного сюрприза.
Генерал с варваром переглянулись и бросились в распахнутую настежь дверь.
32
Ездок ощутил, как судно мягко коснулось причала. Вздрогнуло, замерло. Прислушавшись и принюхавшись, понял: пристали у Дубильного ряда в Хеншельсайде. Команда Шай Хи, хотя и усталая, проворно спустила лодки, выгрузилась и поплыла — Ездок услышал скрип уключин.
Выскочил из укрытия посмотреть, куда направились. Зря выскочил — на борту остался охранник. Завидев чужака, тот раскрыл рот, но закричать не успел. Ездок подхватил ломаный лежень и запустил точно охраннику в лоб. Лежень впечатался с хряском, и охранник рухнул, уставившись бессмысленно в небо.
Ездок прокрался к планширу, выглянул. Поразительно — случившегося никто не заметил, хотя в обеих лодках гребцы сидели лицом к судну. Ездок перебрался к противоположному планширу, выждал, затем, осмотревшись, выбрался на пристань. Стайка беспризорников, глазевших на все и вся в гавани, замахала приветливо и просительно — но разбежалась, когда оскалился свирепо.
