Урсула Ле Гуин - Волшебник земноморья
Естественно, все это могло показаться Геду странным, но это была малая толика тех странностей, которые окружали его в этом доме. Он до конца не мог себе уяснить, почему он здесь. Все было непонятно. Он попал в этот укрепленный замок случайно, но выглядело все так, будто это было специально подстроено, или, быть может, все было подстроено, а чистая случайность помогла осуществить замысел? Он отправился на север, незнакомец в Оррими сказал ему, что он должен искать защиты именно здесь, на Осскиле, и в порту его ждал осскильский корабль. А Скйорх взялся проводить его до места. Как велико во всем этом было участие Тени, которая за ним охотится? Или же она тут ни при чем? Могло случиться, что какая-то совсем другая сила привела сюда Геда вместе с его врагом — он пошел на приманку, Тень же следовала за ним и, как орудие, использовала Скйорха в нужный момент? Несомненно, что Тени, как сказала Серрет, вход сюда заказан. С момента своего пробуждения в башне Гед не ощущал ее присутствия, и у него не было страха, что она маячит где-то поблизости. Но что же все-таки привело его сюда? Это ведь не то место, куда можно забрести случайно. И, даже несмотря на полный упадок сил, он стал об этом думать. Никакие чужеземцы не подходили к этим воротам. Башня стояла уединенно, в стороне от дороги, спиной к Нэшему, ближайшему к ней городу. Никто не заходил в эту крепость, и никто не выходил отсюда. Из окон ее виднелась одна лишь пустошь.
Гед смотрел в эти окна, когда сидел один на своей верхотуре. Шел день за днем, все одинаково скучные, унылые и холодные. В башне всегда было холодно, несмотря на ковры и гобелены, богатую одежду на меху и огромный мраморный камин. Холод проникал в самую сердцевину костей, и от него невозможно было укрыться. В душе Геда жил еще и ледяной стыд, от которого тоже некуда было спрятаться, — он без конца думал о своей встрече с врагом, о своем поражении и бегстве. Ему представлялось, что на Роке собрались все магистры и в центре — хмурый Геншер, Верховный Маг, там же был и Огион, даже ведьма, которая учила его начаткам колдовства. Все они укоризненно смотрели на него, он понимал, что обманул их доверие, и ему хотелось обратиться к ним и сказать в оправдание хотя бы такие слова:
— Если бы я не убежал, Тень завладела бы мной. Она уже вобрала в себя силу Скйорха и часть моей, и я не мог с ней совладать. Она знает мое имя, я вынужден был бежать от нее.
Но в этом воображаемом разговоре никто из тех, кто слышал его доводы, не отвечал ему. Он смотрел, как падает и падает редкий снег на пустынную землю под окном, и чувствовал, как холод сковывает его и притупляет сознание до того, что кажется, будто внутри ничего нет, кроме слабости и усталости.
Он чувствовал себя глубоко несчастным, а потому несколько первых дней провел в одиночестве. А если даже он спускался вниз, то молчал или односложно отвечал на вопросы. Красота хозяйки смущала его душу, и в этом богатом, красивом, ухоженном замке он, как никогда, ощущал себя козопасом.
Геду никто не мешал, когда он хотел побыть один, а когда ему становилось совсем невмоготу от собственных мыслей и вида падающего снега, он встречался с Серрет внизу в одном из круглых залов с гобеленами на стенах и горящим камином, и они тихо разговаривали. В ней не было веселости, в этой хозяйке замка, хотя она часто улыбалась, но одной ее улыбки было достаточно, чтобы снять напряжение с души Геда. В ее присутствии проходила скованность, и он забывал о своем позоре. Вскоре они начали видеться ежедневно и подолгу беседовали, сидя у камина или у окна просторной комнаты, спокойно, неторопливо, чуть поодаль от служанки, которая всегда следовала за Серрет.
Старый хозяин замка большую часть времени оставался в своих покоях и только по утрам мерил шагами внутренний двор своей укрепленной крепости, будто волшебник, колдующий по ночам. Когда Бендереск за ужином присоединялся к Геду и Серрет, он, как правило, молчал, время от времени бросая на свою молодую жену скупые недобрые взгляды. Геду стало ее жаль. Она напоминала белого оленя в загоне, птицу с подрезанными крыльями или серебряное кольцо на пальце ее старого мужа. Она была вещью из сокровищ Бендереска. И когда старик уходил и оставлял их вдвоем, Гед старался скрасить Серрет одиночество, как она, в свою очередь, скрашивала его унылые дни.
_ Что это за драгоценный камень, чьим именем назван замок? — как-то спросил он ее, когда они сидели при свечах за столом над пустыми позолоченными тарелками и золотыми кубками в столовой, украшенной резными панелями на стенах.
_ А ты не слыхал о нем? Это очень известный камень.
— Нет, я только знаю, что осскильская знать владеет огромными сокровищами.
_ Да, но этот камень затмевает все остальные сокровища. А ты не хочешь взглянуть на него? ^
Она улыбнулась лукавой, озорной улыбкой, будто сама немного страшилась того, что затеяла, и повела Геда через зал по узким коридорам и винтовым лестницам вниз, в основание башни, а потом еще ниже, куда-то в подвалы. Она остановилась перед закрытой дверью, которую Гед никогда до этого не видел, и отомкнула ее серебряным ключом, глядя на него все с той же озорной улыбкой, как бы приглашая рискнуть и разделить с ней задуманную шалость.
За дверью оказался короткий коридор, а за ним вторая дверь, которую она отомкнула с помощью золотого ключа. За второй дверью их ждала еще и третья. Чтобы ее открыть, Серрет произнесла Распечатывающее Заклинание. Пламя свечи, которую она все время несла в руке, осветило маленькую комнату, пустую, без мебели, — типичную темницу, где все: пол, потолок, стены — сложено из нетесаного камня.
— Видишь, где он? — спросила его Серрет.
Гед оглядел комнату — острый взгляд волшебника сразу заметил в мощеном полу камень, который чем-то отличался от остальных, — грубый, влажный булыжник, как и все камни, тяжелый и бесформенный, но от него исходила сила, и, казалось, он что-то говорит. Это был краеугольный камень башни, самый ее центр. Камень выглядел очень древним — старый, злобный дух был заключен внутри булыжника. Гед застыл на месте, так и не ответив на вопрос Серрет, не сказав ей ни да, ни нет. Она как-то странно на него посмотрела и указала на камень.
— Это Терренон, — сказала она. — Тебя не удивляет, что мы так глубоко запрятали это сокровище?
Гед снова ничего не ответил — его насторожили ее вопросы. Он не был уверен, что она не испытывает его. Он подумал, что Серрет, наверное, не очень хорошо разбирается в природе камня, раз говорит о нем так легко. Она не знает всех его свойств и поэтому не боится.
— Расскажи мне о его волшебных свойствах, — попросил он наконец.
_ Камень был сотворен еще до того, как Сегой поднял мировые острова со дна Открытого Моря, сотворен в те времена, когда создавался мир, и он доживет до конца мира. Время не властно над ним. И если ты положишь на него руку и задашь ему вопрос, он тебе ответит соответственно той магической силе, что заключена в тебе. Он скажет тебе о том, что было, что есть сейчас и что будет потом. Он сообщил нам о твоем приходе задолго до того, как ты появился в этих владениях. Хочешь задать ему вопрос?
