Мойра Янг - Мятежное сердце
— Некогда языком молоть! — Мейв уже спрыгнула с лошади, подбегает к ближайшему столбику и начинает выбирать канат — бывшие перила порушенного моста. — У тебя шнурок потоньше есть? — кричит она мне.
— Веревка из крапивы! — отвечаю я.
— Привяжи к стреле и пускай сюда! — вопит Мейв. — Будем по веревке перебираться!
Я поскорее отвязываю веревку с шеи Следопыта. Прицепляю к веревке стрелу, трясущимися руками затягиваю узел.
Понятно, что задумала Мейв. С их стороны канат все еще закреплен. Она привяжет к канату мою веревку и пустит стрелу опять сюда. Я привяжу канат к столбику на своей стороне, и наши смогут по нему съехать.
— Лу! Томмо! Эмми! — командует Мейв. — Задержите их, пока мы тут возимся! Давайте, в укрытие! Шевелитесь!
Они наконец словно очнулись. Быстро спрыгивают с лошадей на землю, прячутся за большими камнями у края пропасти.
У меня все готово. Прилаживаю стрелу с веревкой и спускаю тетиву. Стрела летит через пропасть. Втыкается в землю у ног Мейв. Та спешно вяжет веревку к канату. На моей стороне пропасти Следопыт разрывается от лая. Нерон мечется над нами и сипло каркает.
— Скорей! — кричит Эмми.
Лу тоже сообразил, что делает Мейв.
— Не получится, — говорит он. — Канат слишком тяжелый. Не долетит.
Мейв отвечает, не отрываясь от работы:
— Спасибо, Лу. Очень помог. А получше идеи есть? Нет? Я так и думала. У меня готово. Ты как, Саба?
— Готова! — кричу я.
Мейв прилаживает стрелу к тетиве. За стрелой тянется веревка. За веревкой канат. Мейв берет высокий прицел. Стрела по дуге взвивается в ясное голубое небо.
Почти получилось.
Прав Лу. Канат слишком тяжелый. Стрела пролетает на волосок от края и уходит вниз, в пропасть.
Бросаюсь плашмя, заглядываю через край обрыва. Стрела зацепилась за куст, что растет прямо из отвесной стены ущелья. Футах в десяти подо мной.
Смотрю на наших, а они на меня. Мейв делает движение вытянуть канат.
— Стой! — говорю я. — Подожди!
Нерон! Показываю на куст. Ворон слетает вниз, садится на ветку. Смотрит умным черным глазом на стрелу, потом вверх, на меня.
— Умница! — кричу. — Тащи сюда веревку, Нерон!
Он дергает стрелу клювом. Застряла.
Земля дрожит. Всадники приближаются. Барабаны все громче.
— Они уже тут! — кричит Томмо.
— К оружию! — орет Мейв.
Наши берут луки наизготовку. Я вскакиваю, тоже хватаюсь за лук.
— Берегитесь дротиков! — кричу.
— Саба, я боюсь! — пищит Эмми.
— Боишься? Тогда ты мне не сестра! — ору я. — Еще раз повтори!
— Ничего я не боюсь! — вопит она.
— Вот другое дело!
На дороге показываются охотники. Человек десять-двенадцать. Только не на лошадях. А на птицах.
Птицы не летят. Бегут во весь опор. Громадные. Выше человеческого роста. С черными перьями и короткими белыми хвостами. Мощные длинные ноги. Двупалые лапы. Маленькая голова на длинной тонкой шее.
Охотники вымазаны белой краской, как тот тип в храме. Черные полоски на месте глаз и рта. Одежда вся из узких лоскутьев, тряпичные ленты полощутся на ветру. На головах шлемы из человеческих черепов. Со шлемов на спины свисают черные конские хвосты. Кое-кто держит в руках копья. Другие приготовили метательные трубки. На поясах прицеплены топорики.
Барабанщик позади всех. По бокам его птицы подвешены два барабана. Он подгоняет охотников. Выбивает бешеный ритм пятками. Увидели нас, и все поднимают дикий ор.
— Алалалалалалала-а-а! Улюлюлюлюлюлюлю-у-у!
— Цельте в горло! — командует Мейв.
Охотники скачут к нам.
— Не стреляйте! — кричит Мейв. — Подпустим их ближе!
Они уже совсем рядом. От безумного боевого клича у меня волосы встают дыбом.
— Ждем! — кричит Мейв.
Еще ближе.
— Ждем!
Потом:
— Стреля-ай! — вопит Мейв.
Раз, два, три, четыре. Выпускаю стрелы одну за другой. В полную силу. Уверенно и без запинки. Лук поет. Я на другой стороне пропасти, а как будто там, с нашими. Сбиваю одну птицу и двух всадников. Они с криком валятся на землю и помирают. Хлопают крылья. Нерон роняет к моим ногам стрелу с привязанной к ней веревкой. Тяну за веревку и, как только показывается канат, вцепляюсь в него мертвой хваткой.
— Мейв, канат у меня! — кричу.
Накидываю петлю на ближайший столбик, затягиваю скользящий узел. Канат туго натягивается поперек ущелья. Чуть ниже с моей стороны. Можно по нему съезжать.
— Готово! — ору я.
Мейв тоже времени не теряла. Обмотала запястья Эмми ремнем, перекинула ремень через канат и застегнула пряжку. Теперь она подхватывает Эм за пояс, разбегается и с криком «раз, два, три!» сталкивает с края.
Эмми мчится над пропастью и визжит без перерыва. Я ловлю ее с этой стороны. Распутываю ремень.
— Давай, стреляй, Эм, — говорю я. Мы продолжаем стрельбу, а Мейв пристегивает к канату Томмо. Он съезжает с такой скоростью, что чуть не сбивает меня с ног.
Теперь с этого края пропасти мы стреляем уже втроем, а Лу и Мейв — со своего. Враги потеряли половину всадников и парочку птиц.
— Лу! — командует Мейв. — Пошел!
Он колеблется. Чтобы добраться до каната, нужно пересечь открытое пространство.
— Пригнись пониже! Да шевелись ты, черт возьми! — кричит Мейв.
Лу зигзагами бросается к ней. Стрелы и дротики сыплются дождем.
— Ниже, ниже нагибайся! — кричу я.
Один охотник все время орал на других, отдавал приказы. Сейчас он целится в Лу из метательной трубки.
Я стреляю в него. Прямо в сердце. Охотник валится замертво. Но дунуть в трубку он успел. Дротик попадает Лу в руку. Лу даже не сбивается с шага. Небось и не почувствовал. Скользит по канату через ущелье. Томмо помогает отвязаться.
— Тебя задело! Вытащи! — подбегаю я.
Лу впервые замечает дротик. Выдергивает его из руки.
На той стороне осталась одна Мейв. Мы непрерывно стреляем, кричим ей:
— Давай! Чего ждешь?
Она что-то кричит в ответ.
— Что? — спрашивает Эмми.
— У нее ремня не осталось, — говорю я.
— Она не сможет перебраться, — говорит Томмо.
— Мейв! — кричу я. — Берегись!
Охотник бежит прямо на нее с занесенным топориком.
— Улулулулулула-а-а!
Мейв оборачивается. Сгибается чуть не вдвое. Охотник спотыкается об нее и кувырком летит в пропасть. Кричит без перерыва до самого дна.
Топорик выпал. Мейв подбирает его, хватает свободной рукой канат и обрубает у самого столбика. Прыгает с обрыва и летит на канате над пропастью.
Охотники отступают. Забирают своих мертвецов, заодно и наших коней, и отправляются туда, откуда пришли.
