Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой
– Но ведь немного фантазии у тебя останется? – улыбнулась сквозь слезы Ольга, вспомнив одно из его изречений.
– А как же! Если, конечно, опять с ума не сойду.
– Диего, а если это все-таки проклятие? Я имею в виду мое проклятие?
– Нет. Этого не может быть. Я знаю совершенно точно. И не забивай себе голову глупыми предрассудками. Я тебе обещаю, что бы ни случилось, я выдержу все, выживу и вернусь к тебе. У меня есть ты, и… я тебя люблю.
Глава 5
Окончательно уверен я, что в моем происхождении нечисто. Тут не без водолаза.
М. Булгаков– Поговорил я с ним, – доложил Кантор, с любопытством разглядывая замысловатую конструкцию на столе в лаборатории. – Был убедителен, насколько мог. Не знаю, что из этого выйдет. Он колеблется. Обидел ты его, Амарго. Серьезно обидел. Теперь товарищ Пассионарио решил, что ты собираешься посадить его на трон как декорацию, и править от его имени. И даже предположил, что ты приказал мне его убить в случае, если он откажется вернуться. Боюсь, тебе долго придется его в этом разубеждать.
– Спасибо, – вздохнул Амарго. – Мне не пришлось его долго убеждать. Я просто снял амулет и позволил ему себя прослушать. Он понял.
– Так он вернулся?
– Да. Сегодня утром, за час до тебя. Сказал, что хотел сначала послать меня куда подальше, но потом смотался на базу, увидел, как его охранники плачут, и не выдержал.
– Надо же! Все-таки проверил, не соврал ли я… – хмыкнул Кантор.
– Это ты ему сказал?
– А кто же? Амарго, а ты носишь экранирующий амулет? Ты что, тоже стихийный эмпат, как и я?
– Скажешь тоже! Нет конечно. Я его ношу, чтобы нормально общаться с Пассионарио. Иначе он бы мигом начал из меня веревки вить, а я бы и не заметил. Ты думаешь, почему его публичные выступления дают такой бешеный эффект? Да и сам вспомни, с чего вдруг ты взял в ученики первого попавшегося оборванца с улицы, у которого просто хватило наглости попроситься?
– Ты хочешь сказать, он на меня магически воздействовал? Не может быть, он же Силу потерял, он не мог…
– Да при чем тут его Сила? Он мощнейший эмпат, причем не стихийный, как ты, а управляемый. Он может по желанию принимать и эманировать, когда ему надо. Он способен вызывать у людей практически любые чувства, на свое усмотрение, а не так, как ты, – только то, что чувствуешь сам. В общем, страшный человек. Я подозреваю, сегодня наш дорогой вождь воспользовался тем, что я снял амулет, и внушил мне такое чувство вины, что я был готов сделать для него что угодно. К счастью, он попросил меня только о двух вещах – чтобы я не запрещал ему заниматься магией и встречаться с его дамой. Ну да ладно, пусть занимается. Научился же все-таки телепортироваться, упрямец этакий.
– Странно, – удивился Кантор – Как же он ухитрялся голодать при таких способностях? Да ему бы на каждом углу подавали, стоило только попросить.
Амарго посмотрел на него как на придурка.
– Кантор, если бы тебе хотелось есть, ты бы стал просить милостыню?
– В крайнем случае – стал бы.
– Так вот и он делал это только в крайнем случае, когда уже совсем невмоготу было. Когда вопрос выживания вставал острее, чем честь, гордость и прочее. А если бы он на все это плюнул и занялся нищенством профессионально, давно озолотился бы.
– И был бы величайший анекдот в истории: наследный принц Мистралии – профессиональный нищий.
– Это он тебе сказал?…
– Нет, я сам догадался. Прикинулся, что мне сказал об этом ты, и он не стал отрицать.
– Ну, тогда тебе и так должно быть понятно, почему ему легче было голодать, чем просить подаяние. А как твой ученик пытался честно зарабатывать, можешь спросить у него, он тебе расскажет. Обхохочешься.
– Я слышал, – усмехнулся Кантор. – Кто-то мне говорил, что эльфы категорически не способны к физическому труду. Кстати, об эльфах. Не братья мы, успокойся наконец.
– Да я знаю, – вздохнул Амарго. – Просто вы так с ним похожи, и встревать умудряетесь в одно и то же. Кофе хочешь?
– Хочу. Это ты о том, что мы оба завели себе дам в одном городе?
– Не только… – Амарго поставил кофейник на алхимическую горелку и продолжил: – Уж не знаю почему, но кажется мне, что вы братья, и все тут. Отлично знаю, что нет, я лично знаком и с его отцом-эльфом, и твоего тоже знал хорошо… Стелла как-то даже сунула меня носом в ваши анализы крови, хотя я в них ничего не смыслю, так я ее достал своими сомнениями. Говорила, что вы никак не можете быть братьями, наглядно показывала какие-то непонятные мне закорючки, объясняла, что у него положительный фактор Аэллана, а у тебя – фактор Шермана, которые несовместимы, и все же… Просто воспринимаю я вас так.
– А что такое фактор Шермана? – тут же спросил Кантор, ухватившись за возможность узнать о себе что-то новенькое.
– Я не очень разбираюсь в медицине, это что-то связанное с составом крови. Мне Стелла объясняла. У чистокровных людей есть так называемый резус-фактор, у эльфов – фактор Аэллана… Это новые научные исследования, о них еще мало кто знает. Поскольку мы научились переливать кровь, возникла необходимость в таких исследованиях, потому что, если перелить неправильно, человек может умереть. Эти факторы между собой каким-то образом конфликтуют. К примеру, если взять Пассионарио, ему можно переливать кровь и от эльфов, и от людей с отрицательным резус-фактором. Тебе – только от людей. А вот его кровь можно переливать только эльфам… хотя вряд ли это когда-либо понадобится. Кстати, твою вообще никому нельзя, ни людям, ни эльфам. Я все это рассказываю потому, что Стелла просила тебя об этом предупредить. Чтобы ты знал и не вздумал кому-либо давать кровь, а то бедняга на месте даст дуба.
– То есть как? – ошарашенно переспросил Кантор. – Я что, монстр какой-то? Что вообще такое – фактор Шермана?
– А никто толком не знает, это очень редкое явление. Я подозреваю, что он тебе достался от отца. Твой пропавший родитель был очень странный человек… Да я и не уверен, что он вообще был человеком. У тебя по отцовской линии не то мутация идет, не то вообще непонятно что намешано.
– Непонятно что – это как? Демоны, что ли?
– Знал бы я… Я же не генетик, и вообще не медик.
– А кто знает?
– Стелла тоже не в курсе. А кто знает… Папаша твой загадочный знает, встретишь – спросишь. Я более чем уверен, что он жив и когда-нибудь объявится. А ко мне с расспросами не приставай, я мало что понимаю в таких вещах. Лучше скажи, ты очень расстроишься, если больше не поедешь в Голдиану?
– Не очень, – помрачнел Кантор. – Мне тут предсказали такого дерьма, что до сих пор не по себе…
