Варвара Лунная - Лада
Ратибор отправил на сбор дани треть дружины и дружинники очень скоро убедились в его дальновидности. На бесхозные земли уже полез всякий сброд, дружина выбила три большие банды, а потом в одной из деревень столкнулась с ратниками соседского князя. Те тоже пришли дань собирать.
— Это наши земли, — командир отряда держал руку на мече, готовый в любой момент дать команду. — Ошиблись вы малость, ваши землю вон за тем холмом.
— Мы по приказу князя вашего, — вышел вперед командир соседского отряда. — Князь ваш у нашего гостит, приказал вот дань собрать.
— У вашего князя не знаю кто живет, а нами теперь Ратибор княжит.
— Погодите, но…
— Послушай меня, и князю своему передай, — перебил его воин Ратибора. — Князь — это тот кто городом правит, кто народ свой не только в радости, но и в беде не бросает. А тот, что у вас живет, нас бросил, сбежал, а значит, сложил он с себя обязанности князя. Ну да мы и без него не пропадем, только вот земля это наша и посему, предлагаю вам по хорошему оставить все что у нас собрали и убраться. А не то мы свое силой отберем, только ваши жены не всех из вас дождутся.
По дружине пробежал тяжкий вздох. Этих‑то есть кому ждать, а вот они домой вернуться в пустые дома.
Соседская дружина совещалась не долго, они передали то что уже собрать успели, и убрались к себе. Командир, Ратибором назначенный, часть воинов на границе оставил, усилив приграничные дозоры, а остальных дальше повел.
Всемил вернулся через две недели. Город производил удручающее впечатление. Тел на площади больше не было, потому как умирать было почти некому, еще живы были несколько десятков женщин, но и их обнадеживать врачи не спешили.
Ратибор походил на каменного идола, высохший, осунувшийся, он встретил дружину, выслушал доклад, одобрил решение об усилении границ и приказал переписать все что из объезда привезли.
— Ратибор, ты как? — спросил Всемил, когда все разошлись.
— Нормально, а ты сам? Устал?
— Не очень, — Всемил не знал что еще сказать, он видел как плохо брату, но чем помочь не знал, просто подошел и крепко обнял.
— Я тоже люблю тебя, братишка, — Ратибор сглотнул. — Сходи к Никите, Лада тебе рада будет.
— Она жива? — не поверил Всемил.
— Да, вроде даже поправляется, так что беги давай.
— Спасибо, — Всемил хлопнул Ратибора по плечу и понесся к дому ювелира.
— Ну чего шумишь, чего топочешь? — спросил Никита, сидящий на кухне и чистящий рыбу.
— Дядь Никит, так мне сказали жива Ладушка.
— Спит она. Не надо ее будить, вот как проснется, приходи.
— Дядь Никит, можно я хоть посмотрю на нее? — умоляюще сложил руки Всемил. — Только взгляну, хоть через порог. Я ведь ее оплакал уже, думал не застану больше.
— Иди, — сжалился Никита. — Только тихо, ей отдыхать надо, слабенькая она совсем.
Всемил, как и обещал, в комнату к Ладе заходить не стал, через порог на нее посмотрел. Лада была точно такой как он ее оставил, исхудавшей, бледной, но главное она была живой.
— Дядь Никита, дай я тебя обниму, — Всемил крепко сжал соседа.
— Она через пару часов проснется. Ты пойди помойся с дороги, да приходи, она тебе рада будет.
— Я приду, — уверенно кивнул парень. — А ты сам как, дядь Никита?
— Не знаю, Всемилушка, — мужчина вздохнул. — Кабы не Лада, наверное…, — он заморгал и махнул рукой.
— Нельзя так, дядя Никита, те кто сам себя жизни лишает на небо не попадают.
— Не могу я без Лебедушки своей, — Никита вытер потекшие по щекам слезы. — Ничего не могу, брожу вот по дому как призрак. Убраться бы, поработать, а смысл?
— Ради Лады, — уверенно сказал Всемил. — Тебе тяжело, ей не легче, она как и ты всех близких потеряла. Ты у нее один остался.
— У нее еще и ты есть, — Никита вздохнул. — А у тебя она. Она ведь поправится?
— Конечно, поправится, — без тени сомнения ответил Всемил. — И мы с тобой, дядь Никита будем ей жениха искать, у нее теперь выбор вон какой.
— Жениха, — Никита вздохнул. — Вот чего ты на ней не женился? Да ладно, знаю я, как сестра она тебе. Иди, — махнул он. — А то опоздаешь, Ладушка не так много времени бодрствует.
— Я быстро, — Всемил бросился домой.
Но дома было совсем плохо. Ратибор жил в дружинной избе и после смерти отца сюда не заходил ни разу. Дом покрылся пылью, как‑то сразу стал сырым, неуютным и даже страшным. Всемил растопил печь, смахнул пыль, там где она явно в глаза бросалась, вымылся, поискал что бы поесть и не найдя, пошел к соседям.
— Дядь Никита, а можно я к вам переберусь? — спросил Всемил. — Я по дому помогать буду и с Ладой тоже. Мне там, — он кивнул на противоположную сторону улицы, — плохо.
— Конечно, перебирайся, — Никита даже обрадовался. — И Ратибора зови, вместе оно проще. Ладе ты как брат, а мне, стало быть как сын теперь.
Лада другу обрадовалась, ей стало лучше, хотя совсем слабость еще не отпустила.
— Всемил, ты за папой присматривай пожалуйста, — попросила девушка. — И если… если я все же умру…
— Ты не умрешь, — не дал ей закончить Всемил. — Если до сих пор не умерла, значит поправишься. Но за дядей Никитой я присмотрю, он разрешил мне у вас жить. Так что не волнуйся и не думай ни о чем.
— А что же мне еще делать? — вздохнула Лада. — Лежу целый день, и если не сплю, то только думать и остается. Что с нами будет, Всемил? А с городом?
— Не знаю, что‑нибудь решим, — парень погладил подругу по волосам. — Теперь Ратибор за князя, а я стало быть княжеский брат, — он гордо выпятил грудь, а потом рассмеялся. — Так что не пропадем.
— Ох, болтун, — Лада улыбнулась. — Пусть Ратибор тоже к нам жить идет, он заходил тут, смотреть на него больно.
— Это да, — Всемил вздохнул.
Они еще поговорили, Всемил рассказал как дань собирали, как прогоняли соседскую дружину, как разбойников громили. Он ушел когда Лада уснула. От Яснокаменных Всемил пошел в дружинную избу и его ту же отправили город патрулировать, Ратибор держал все под контролем, не давая оставшимся мужикам поубивать друг дружку. А вечером Всемила позвали на собрание.
— Думал я тут как нам дальше быть, — начал Ратибор. — Судя по всему, болезнь ушла, те женщины что выжили, оправятся, помоги им мать Земля.
— Купцы что вчера приехали, говорят в других городах эпидемии нет, — подал голос Микита. — Даже в тех, где беженцы наши поселились.
— Значит не заразно это, — кивнул Ратибор.
— В тех деревнях где дружина дань собирала тоже смертность не увеличилась, — заметил старший из докторов, на собрание приглашенный. — Значит, через мужчин болезнь не передается.
— А может это вообще не болезнь была? — спросил новый воевода. — Уж больно странно все, будто проклял наш город кто. И именно город, те бабы что уехали, выжили.
