Елена Федина - Королева воскресла!
И это было последнее мое счастливое воспоминание.
Я бы не поехала, я бы никогда к ней не поехала!.. Если б она сама не прикатила за мной в Тиман в начале января, была так добра и ласкова, долго извинялась за свою горячность и всё время норовила поцеловать меня в лоб, как мать свою послушную дочку. Она убедила всех: и отца, и братьев, и кузин, и племянников, что жизнь моя в столице будет прекрасной. Меня уже никто не слушал. А Зарих был так далеко!
Голова закружилась окончательно. Я вцепилась в перила моста и села прямо на булыжники. О том, что было потом, ни вспоминать, ни думать не хотелось. Надо было уйти с этого проклятого места, но тело обмякло и не слушалось. Я разозлилась на себя, с усилием воли резко встала и пошла. Только не к дому, а почему-то в другую сторону.
Я не сразу себе призналась, куда я иду, а точнее, лечу как на крыльях. Откуда только взялись силы и легкость! Потом я уверяла себя, что просто дойду до дворца, обойду его вокруг и вернусь к себе на чердак. Зачем только мне это было нужно?
У главных ворот я постояла и дождалась смены караула, чтобы хоть одним глазком взглянуть на дворцовый парк, когда они откроются. Обыкновенный парк, в котором растет обыкновенный дуб… Стражники решительно не хотели меня замечать или не обращали внимания. Ни один не крикнул мне, чтобы не шлялась, где не надо. Я осмелела, подошла совсем близко, но и это ничего не изменило.
Ворота были распахнуты, за ними начиналась широкая мощеная дорога, которая вела прямо к парадному входу во дворец. Сама не веря в то, что происходит, я вошла внутрь. И меня никто не остановил! Как будто я стала невидимкой.
— Эй! — крикнула я со страхом, — эй, вы!
Никто меня не услышал. Словно я была в одном мире, а все остальные — в другом. Самое страшное случилось потом, когда я в отчаянии вцепилась в рукав капитану дворцовой стражи, а рука моя погрузилась в него как в воздух. Шутки дьявола продолжались.
Меня не было! Меня тут просто не было, хоть я и переступала ногами по мерзлой земле, и руки мои дрожали от ужаса, и сердце мое сжималось от тоски. Неужели черная воронка все-таки засосала меня, и я теперь навеки останусь тенью? И буду ходить по земле неприкаянным привидением, и никто меня не увидит и не услышит?!..
Парадные двери были заперты, но я прошла их насквозь. Какое мне дело было до дверей?
Во дворце появилось еще одно привидение. Оно слонялось из залы в залу, с этажа на этаж, понуро и обреченно, совсем не беспокоясь, что его присутствие кому-то может не понравиться. Дворец еще не спал, тут всегда ложились поздно. Правда, веселья и музыки стало значительно меньше, чем в прежние времена, потому что король был строгий и разных оргий не любил.
Больше всего я боялась, что застану его с женщиной, но мои опасения оказались напрасны. Эрих Второй сидел в своем кабинете над кучей бумаг, его русые кудри были схвачены серебряным обручем, черный камзол расстегнут, на лице мрачная усталость. Меня он не видел. Боюсь, он не заметил бы меня, даже если бы я появилась перед ним живая, так он был озабочен.
Мы были совсем рядом, но не могли встретиться. И не только потому, что я была привидением. Мы оказались соперниками, мы исключали друг друга, моя жизнь перечеркивала его жизнь так же, как его жизнь — мою. "Живи, Зарих", — подумала я тогда", — живи и властвуй!.. А от меня осталась только тень!"
Я подошла к нему сзади и обняла, но с таким же успехом я могла бы обнять дым от костра, туман или солнечный луч. Он что-то писал королю Озерии, по обе стороны широкого стола ярко горели свечи, освещая половину кабинета, а все дальние углы были погружены в загадочную тьму. Я отошла в самый темный угол.
Зарих сунул перо в чернильницу и огляделся по сторонам, словно только что очнулся и не понимает, где находится.
— Джино! — крикнул он.
Вошел секретарь.
— Позови мне Алигьери.
"Хорошо, что не эту певицу", — подумала я.
Алигьери появился очень скоро. Особых знаков почтения он Зариху не выказывал. Оба сели в кресла, по-приятельски выпили по бокалу вина. Один король, другой колдун.
— Ну что? — спросил Зарих, — как моя Сцилла?
— Если б я пришел на час позже, ее бы уже ничто не спасло.
— Я и не надеялся.
— На что-то же я годен, ваше величество!
— Что с ней было? Такая странная, внезапная болезнь!
— Это не болезнь. Просто кто-то очень сильно пожелал ей зла.
"Господи!" — я стиснула руки, — "я же не знала, что могу убивать одной мыслью! Это было во сне! Это была обычная женская ревность! Я тогда думала, что я простая женщина, а я — адово отродье!"
— Только этого мне не хватало, — вздохнул Зарих, — какой-то злой рок преследует всех моих женщин! Кажется, и мать моя мертва, а этот кошмар всё продолжается. Неужели она и вправду воскресла? Ну? Что ты скажешь?
— Ваша мать убивала своих соперниц другим способом, — сказал Алигьери.
— Однако, результат один и тот же: стоит мне прикоснуться к женщине, как она умирает. Этот случай убеждает меня больше, чем болтовня сторожа и следы на снегу. Королева воскресла, и она где-то рядом.
— Ваше величество…
— Я прикажу закрыть все ворота и перевернуть весь город. Двух королей не должно быть в одном королевстве!
Зарих был разгневан не на шутку и настроен весьма решительно. Я поняла, что он сделает так, как сказал. Снова начнутся аресты и допросы, и снова полетят головы. Конца этому злу не было видно!
Алигьери задумался на минуту, что-то просчитал в уме, прикинул и покачал головой.
— В этом нет необходимости.
— Что?
— Я могу отвести вас прямо к ней, если вам это так нужно. Но сначала ответьте мне на один вопрос.
Зарих смотрел на него потрясенно. Такого он никак не ожидал.
— Спрашивай…
— С чего вы взяли, что женщина, которая воскресла — ваша мать?
— Тебе это известно не хуже моего, — хмуро сказал Зарих, — я тебе рассказывал.
— Да, — кивнул Алигьери, — а теперь я вам кое-что расскажу.
"Поздно", — подумала я обреченно, — "меня все равно уже нет! Даже если он сейчас вскочит и кинется за мной…"
— Когда я сидел в Серой Башне в Стеклянном Городе, ко мне в камеру попал один парень по имени Лесли…
Зарих, не перебивая, выслушал эту мрачную, запутанную историю. Только в одном месте он изменился в лице и переспросил, как звали третью девушку.
— Жанет, — повторил Алигьери, — вряд ли вы ее помните.
Зарих зажмурился.
— Продолжай…
Странно, меня как будто не было, а слезы по щекам бежали.
****************************************************************
**********************************
Он не кинулся меня искать. Он просто долго сидел с закрытыми глазами. Сильный, властный, безумно красивый… или это мне так казалось? Может, просто мальчишка сидел, который дорвался до трона, измотался и запутался?
