Дэвид Геммел - Мечи Дня и Ночи
Придя к шалашу, он огляделся и позвал ее. Она не откликнулась. Он скинул мешок и сел на бревно. Аскари заметила его распухшую щеку и ссадину на лбу. Дрался он, что ли? Ставут начал насвистывать что-то веселенькое, но уже начинало смеркаться, и Аскари чувствовала, что ему сильно не по себе. Не тот он человек, чтобы любить лес, да еще ночью. Аскари приложила руки ко рту и тихо завыла по-волчьи. Ставут вскочил, испуганно обшаривая взглядом деревья, достал из мешка лук и начал озираться в поисках стрел, но стрел не было. Он бросил лук, достал ножик, посмотрел на него, выругался и спрятал опять. Потом выхватил из кучи собранного Аскари хвороста толстую палку и приготовился, держа ее обеими руками. Аскари, еле сдерживая смех, переползла на другое место и завыла опять, погромче.
Ставут отступил и замер, ожидая нападения.
Тут Аскари вылезла из укрытия и показалась ему.
— Что это ты?
— Волки. Не слышала разве?
— Они не нападают на людей, если совсем уж не оголодают. Надо бы тебе это знать.
— Я-то знаю, — он бросил свою дубинку, — а вот они?
— Что у тебя с лицом?
— Джиамады напали, — вздохнул он. — На северной дороге.
— И все обошлось парой синяков?
— Нет, — сказал он с некоторым раздражением, — они хотели меня убить. К счастью, тут налетели конные и не дали им съесть меня.
— Легендарные?
— Да.
— Твой друг Алагир?
— Нет... другие солдаты. А я вот, как видишь, привез тебе лук.
— Ты попробовал его на джиамадах?
— Нет. Он лежал далеко в повозке.
— Не выйдет из тебя воина, Ставут, — засмеялась она. — Вечно тебя застают врасплох. Покажи-ка. — Она взяла в руки лук, провела пальцами по крутому изгибу. — На ощупь хорош. — Аскари натянула тетиву так, что та коснулась ее губ. — Посмотрим, каков он в деле. — Она достала стрелу из колчана. — Возьми опять свою палку и ступай вон туда, на склон. Я скажу, где остановиться.
Остановила она его через тридцать шагов.
— Куда мне девать палку? — спросил Ставут.
— Подними повыше.
— А потом что?
— Я в нее выстрелю.
— Ну уж нет! — Он отшвырнул дубинку, как горящую головню, и зашагал обратно к Аскари. — По-твоему, моя матушка дураков растила?
— Ты мне не доверяешь? — сощурившись, спросила она.
— Начинаются женские штучки. Думаешь, что стоишь на твердой земле, и вдруг оказываешься на зыбучих песках.
— И к чему ты это сказал?
— Разумеется, я тебе доверяю, а вот твоим стрелам — нет. Ты попадешь в дубинку, а стрела отскочит да и убьет меня.
— Бьюсь об заклад, что Алагир бы не побоялся.
— Еще бы. Алагир — замечательный друг, но при этом круглый дурак. И ты не заставишь меня стать таким же, приводя мне в пример Алагира.
— А я-то всегда думала, что ты смелый, — с деланным разочарованием проговорила она.
— Это тоже не пройдет, — весело отозвался он. — Давай я воткну эту деревяшку в землю, и стреляй себе на здоровье.
— Ладно, втыкай.
Ставут вернулся, взял палку — и как только собрался исполнить свое намерение, в дерево вонзилась стрела. Ставут отскочил, споткнулся и грохнулся наземь.
— Хороший лук, — сказала Аскари. Он в бешенстве кинулся к ней, но она нисколько не испугалась. — А ведь ты мне солгал. Друзья так не поступают.
— О чем ты? — растерялся он.
«До чего же это легко, — внутренне засмеялась Аскари, — сохраняя на лице строгое выражение. Все равно что подстрелить привязанную козу».
— Ты сказал, что тебя спас не Алагир. Я сразу поняла, что ты лжешь. — Она выдернула стрелу из мишени, спрятала в колчан и пошла к своему шалашу. — Расскажи, что еще с тобой было в дороге.
— Не очень-то мне хочется с тобой разговаривать. — Она улыбнулась, и он прыснул со смеху. — Ну да, меня спас Алагир. Убивать — это он умеет.
— Он женат?
— Нет. Он не любит женщин.
— Опять врешь!
— Тебя в горах и колдовству обучили?
— Я тебя знаю, Ставут. Ты думаешь, что врешь не моргнув глазом, ан нет. Лицо тебя выдает.
— Не может оно ничего выдавать.
— Вот именно. Когда ты врешь, оно теряет всякое выражение.
— Чепуха.
— И нос морщится. Хочешь докажу?
— Хочу.
— Сколько женщин у тебя было с твоего последнего приезда сюда?
— Ни одной.
— Врешь.
— Ладно, — хихикнул он. — Три.
— Врешь.
— Семь.
— Тебя всего-то два месяца не было, — помрачнела Аскари. — Правду Киньон про тебя говорил.
— Может, начнем сызнова? Я говорю «ни одной».
— Не хочу я больше с тобой разговаривать. Возвращайся в деревню. Оставь меня.
— Что-то ты сегодня не в настроении, — вздохнул он. — И верно, пойду, пожалуй. — Ставут хотел взять мешок и замер, увидев в воздухе дымовой столб. — А в деревне-то пожар.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Весь день Харад шел, держа небольшую дистанцию между собой и своим спутником. Говорить ему пока не хотелось. Он хотел как следует обдумать все, что услышал. Скоропалительных суждений Харад не любил и прибегал к ним разве что в драке. Когда тебя бьют, тут уж не до раздумий. Но теперь он располагал временем и мог поразмыслить над тем, что сказал ему Скилганнон.
Как все жители этого края, он слышал о Возрожденных, но никогда не стремился побольше узнать о них. Весть о том, что угрюмый мужлан Борак не был его отцом, не огорчила его — скорее даже порадовала. Больше всего Харада занимал вопрос о душе. Ребенком он ходил в маленькую школу, где учили двое священников Истока. Там он узнал, что все души совершают странствие через Пустоту в Золотую Долину. Думать об этом загробном путешествии было приятно — но, чтобы его совершить, нужно иметь ее, душу. Что делать, если тело у тебя от другого, а души этого другого в него вдохнуть не сумели?
Думая обо всем этом, он мрачнел, и гнев разгорался в нем все сильнее.
Ближе к вечеру шедший позади Скилганнон окликнул его и показал на север, где поднимался дымовой столб.
— Что это, лесной пожар?
— Нет. Слишком много дождей у нас выпало. — Харад прикинул расстояние. — Похоже, это в деревне. Может, какой-то дом загорелся.
— Велик же должен быть этот дом, — произнес Скилганнон. Харад теперь и сам различал в столбе несколько дымов, идущих с разных сторон.
— Сколько в этой деревне жителей? — спросил Скилганнон.
— С полсотни или чуть больше.
— Хватает как будто, чтобы пожар потушить.
— Там, видно, не в одном месте горит. Я не меньше трех дымов вижу. Странное дело: дома там стоят вразброс, и только один крыт соломой. С чего бы огню так сильно распространиться?
— У тебя там друзья?
— У меня нигде нет друзей, — отрезал Харад. — Но мне все равно, пожалуй, надо пойти туда и узнать, не нужна ли помощь. Найдешь без меня дорогу к пещерам?
