Владилен Янгель - Ритуал
— На нас… напали. — Прохрипел он испуганно, удерживающая сила исчезла, на пол с грохотом посыпались мелкие предметы, чернильница, листы бумаги, пресс-папье кресло, упал и освобожденный Торкус.
— Кто?! — Ледяным тоном спросил Вальмонт тяжело дыша.
— Не знаю. — Испуганно пискнул монашек, осматривая безумными глазами, царящий в комнате разгром. Не дослушав лепет клирика, инквизитор выскочил из кельи, вслед за ним грузно поднялся и Торкус. Факелы мелькали один за другим, отошедший от схватки Вальмонт бежал экономным шагом, постепенно он начал ощущать сладковатый запах тления и болезни. Будто бежал не по храму, а по виварию, полному безнадежно больных. Перепрыгивая через три ступеньки, взлетел по лестнице, рванул на себя дверь, тень его металась в свете потрескивающих факелов. Еще лестница, вторая дверь, стал слышен шум сражения, крики раненых, мольбы о помощи, и запах крови, он был настолько густым, что казалось весь воздух, пропитан кровью, будто она сочится прямо из стен. За спиной раздавалось хриплое дыхание доминиканца, больше похожее на сдавленный рык. Перед глазами промелькнула сотканное из черного маслянистого дыма веретено, всосалось в стену, оставив за собой темное маслянисто поблескивающее пятно. Вальмонт мельком оглянулся, Торкус сжимал в ручищах здоровенный молот, «И когда только успел его достать» — подумал инквизитор, распахивая последнюю дверь. Основная зала храма выглядела ужасно: ровные ряды скамей теперь изломаны, пол усеян телами мертвых и раненых, серая хмарь висела в воздухе не желая рассеиваться, мощный запах нечистот и тления забивал дыхание. Плотный серый налет, гадкий даже на вид, плотным слоем покрывал барельефы украшавшие стены.
Стремительно редеющий отряд защитников, сгрудился на возвышении перед алтарем, нападавших было чуть больше двадцати: разношерстная толпа вооруженная как попало рвалась к алтарю, однако несмотря на их разношерстность, у них было что-то общее. Не в одежде и снаряжении, а скорее в манере двигаться, в выражении лица.
— Одержимые! — Гаркнул Торкус, врываясь в зал вслед за Вальмонтом. И рванулся было на помощь монахам, но инквизитор придержал его за рукав.
— Сначала ударю я, иначе не добежим — Сказал он, сосредотачиваясь. Один из одержимых метнулся к алтарю со сверхъестественной скоростью. Загородивший ему дорогу монах был разорван пополам в мгновенье ока, оросив кровью алтарь и своего убийцу. Одержимый взревел, ему словно бы добавилось сил. В раззявленный в крике рот влетел увесистый булыжник, раздробив зубы, и сломав шею. Тело как тряпичную куклу смело с возвышения, отбросило на толпу нападающих, заставив их попятиться. Одержимые, издав обиженный рев, бросились в атаку, мешая друг другу. В следующий миг Вальмонт нанес удар и куски каменных скамей, оброненное оружие, исковерканные тела- все это поднялось в воздух, закружилось в хороводе смерти, вращаясь с жуткой скоростью, вломилось в ряды одержимых. Первый ряд нападавших буквально перемололо, однако остальные с неестественной грацией уворачивались от летящих в них снарядов. Да и силы инквизитора подходили к концу- камни летели все медленнее, многие валились на пол.
— Все теперь ты. — Прохрипел Вальмонт, валясь на пол от изнеможения. Подхватив рухнувшего на пол инквизитора, Торкус добежал до оставшихся в живых монахов, передал им тело, и встал на передний край обороны. Вскоре одержимые оправятся и разгребут перегородившую зал гору обломков.
Вальмонт с трудом разлепил непослушные веки, перед глазами все плыло, его усадили на пол, спиной к алтарю. Сил оставалось только на то, чтобы помолиться об упокоении невинно погибших душ. Повернув голову, он обнаружил, что сидит рядом с бесчувственным телом настоятеля. Сперва Вальмонт решил, что старец мертв, но приглядевшись, заметил бьющуюся на шее жилку. Гора обломков дрогнула, будто в нее ударили тараном, верхушка обрушилась на нападавших, раздался обиженный рев. Самые нетерпеливые полезли через верх. Повинуясь команде Торкуса, монахи разом метнули камни из самодельных пращей, на скорую руку сделанных из разорванных ряс. Четверых одержимых смело камнями, изуродованные тела скатились к подножию горы обломков безжизненными куклами. Больше подобных попыток прорваться одержимые не предпринимали. Нападающие планомерно разбирали завал, вскоре он стал по пояс обычному человеку, монахи осыпали одержимых градом камней. Но теперь у тех была свобода маневра. Одержимые попросту уворачивались от летящих в них камней. Сердце защитников сковал леденящий душу ужас смерти, однако не один не отступил, готовясь защищать до последнего символ своей веры. Наконец, когда до алтаря осталось всего несколько шагов, одержимые рванулись, вперед, подстегивая себя нечленораздельным ревом. Все смешалось — бой превратился в беспорядочную свалку. И без того не слишком плотные ряды защитников стремительно редели. Старец открыл глаза, приподнялся, окинул безумным взглядом царивший вокруг хаос и принялся громко молиться. В следующий миг одержимые словно завязли, утратив стремительную хищную скорость и свою невероятную силу, монахи теперь сражались почти на равных. Торкус, выживший в первые мгновенья боя, вносил настоящее опустошение в ряды противника: от ударов его молота одержимые отлетали на несколько шагов назад и далеко не всегда поднимались. Битва застыла в шатком равновесии, ни одна из сторон не могла одержать верх, Вальмонт с отчаянием наблюдал за тем, как бледнеет лицо старца, похоже, что он отдавал последние силы, щедро расходуя свою жизнь. Еще мгновенье и голова старца бессильно опустилась на впалую грудь. Павел потерял сознание от напряжения. Ощутив перемену, одержимые издали леденящий кровь вопль: к ним стремительно возвращались силы.
Однако жуткий вопль разом сменился жалобным воем, тела одержимых иссыхали прямо на глазах, на пол валились уже скелеты, облепленные тонкой кожурой кожи. Из раззявленных ртов вырывались клубы черного смолянистого дыма, устремлялись к темной, укутанной в плащ фигуре, втягивались в нее, словно пчелы в улей. Трое одержимых, мгновенно оценив ситуацию, ринулись к новому врагу. Струящаяся темной дымкой фигура встретила их тремя короткими, страшными ударами призрачных когтей разорвав противников на части. Глаза вошедшего в зал горели призрачным красным пламенем на скрытом гутой тенью капюшона лице.
Глава 13
— И пали твари под ударами воинов господних! — Яростно проревел Торкус, все еще не замечая, стоящей в дверном проеме темной фигуры. Огляделся недоуменно на побледневшие лица монахов, проследил за их взглядами.
