Вячеслав Грацкий - Разлом
— Селена!
Но девушка уже была в двух шагах от волка.
— Милый мой, не бойся, — шептала она. — Я знаю, тебе так много пришлось пережить, но теперь все кончено, волчик. Я заберу у тебя это. И твоя душа больше не будет страдать. Ты снова станешь свободным.
Она обняла волка, и Роланд закрыл глаза. Его сердце заколотилось изо всех сил, уши старательно вылавливали малейший шум, но вокруг все было спокойно, и тогда карнелиец решился открыть глаза.
И тотчас окружающий его мир исчез в ослепительной вспышке света.
6
— Роланд! Ты живой? Роланд! Хватит дрыхнуть! Вставай!
Голос, пробивавшийся в сознание Роланда, был хорошо ему знаком. Однако ему понадобилось еще несколько секунд, прежде чем он сообразил, что голос принадлежит Кире. Карнелиец открыл глаза и обнаружил себя в том самом сарае, куда их направила Жанна. Рядом, с жалким огарком свечки сидела Кира.
— Селена где? — Роланд торопливо поднялся, нащупал меч.
— Я в порядке, — послышалось рядом, и карнелиец шагнул на голос.
Селена сидела все там же, а в ее объятиях мирно посапывала Эльма.
— Все хорошо, Роланд, — Селена устало улыбнулась. — У нас получилось. Эльма свободна.
— Слава богам! — карнелиец отпустил рукоять меча, облегченно вздохнул.
— Бог один! — строго заметила Селена.
— Да-да, ты уже говорила... Но, может быть, кто-нибудь объяснит мне, где мы были с Селеной?
— Вообще-то это я постаралась, — призналась Кира. — Когда Эльма кинулась на тебя, я использовала одно заклятие, которое, ну, скажем так, перевело ваше сознание в иную плоскость.
— Чего ты сейчас сказала? — нахмурился Роланд.
— Ох, ну не знаю, как еще это объяснить, — развела руками Кира.
— Если бы не Кира, — тихо заметила Селена, — девочка погибла бы. Или погибли мы.
Роланд внимательно вгляделся в смущенную Киру, вскинул руку, намереваясь похлопать по плечу, но, подумав, ограничился тем, что погладил ее по голове.
— Не надо объяснений, — сказал он, улыбаясь. — Ты молодец, спасибо. Чтобы мы делали без тебя.
Даже в жалких отсветах свечки можно было заметить, как Кира покраснела.
— Я уже завидую твоему мужу, — шепнул Роланд, и Кира отшатнулась от него как от огня.
— Вот еще! — фыркнула она.
Но Роланд уже смотрел на Селену. И взгляд его был исполнен тревоги.
— Селена, я припоминаю, ты вроде говорила о том, что собираешься забрать у нее это... Эту сатанинскую дрянь!
— Да, Роланд. Я забрала Клыки.
— Что? Забрала? Ты их забрала? Они что, теперь, в тебе находятся? Или я чего-то не понимаю?
— Нет, Роланд. Ты все понял правильно, — Селена виновато улыбнулась. — Они теперь у меня.
— Бог ты мой! Что же теперь будет?
Роланд устало осел на землю и обхватил голову руками.
— И что нам теперь делать с тобой, Селена?
7
— Значит, вам все-таки удалось...
Жанна отпустила Эльму и девочка с визгом бросилась в объятия матери.
— Душа твоей дочери очищена, — магистр окинула мать холодным взглядом. — Она свободна от дьявольского проклятия, вы можете идти.
Женщина упала на колени, обливаясь слезами и рассыпаясь в благодарностях, но Жанна рывком подняла ее на ноги и прошептала:
— Замолчи, глупая женщина. Если тебе и следует кого благодарить, так это ее, — Жанна ткнула пальцем в сторону Селены. — Но вот тебе мой совет — не трать ни секунды и убирайся из этого города! Уходи немедленно, потому что когда уйдем мы, горожане... Ну, ты понимаешь меня. Что бы там не случилось с твоей дочкой, но ты как была ведьмой, так ей и осталась, не так ли?
Женщина отшатнулась от нее как от огня и, схватив Эльму за руку, бросилась прочь. Повернувшись к Селене, Жанна покачала головой.
— Вот уж не верила, если честно.
Магистр оглядела Селену с головы до ног.
— Но ведь и ты изменилась, девочка, — Жанна нахмурилась. — Только вот не могу сообразить, что именно с тобой стряслось? Но что-то определенно изменилось...
Она бросила взгляд на Роланда.
— Да и ты, воин, хмуришься больше обычного. Похоже, та тварь, что сидела в девочке, доставила вам хлопот?
Карнелиец кивнул. Вдаваться в подробности он не собирался и категорически запретил это делать Селене.
— Ну что ж, я вас больше не задерживаю. Прощайте!
— Жанна, — Селена шагнула вперед. — А как же эти люди, что прятались в простынях?
— Да в порядке они, — Жанна пожала плечами. — За исключением, конечно, самых первых жертв, тех, кто успел превратиться. Но их-то мы сразу уничтожили.
— Уничтожили?
— Да, милая моя. Ну, а недавние ее жертвы постепенно возвращаются к человеческому облику. Впрочем, я уверена, половина из них так и останется монстрами. Так что мне придется тут задержаться ненадолго. Думаю, эта штука мне еще пригодится.
Она кивнула в сторону костра.
— Неужели им нельзя помочь как-то иначе? — прошептала Селена.
— Не забивай себе голову, девочка. Ты и так сделала невозможное для этой Эльмы. Но то была девочка, существо, в общем-то, невинное, пусть даже с дурной наследственностью. Но эти, которые сейчас прячутся под кроватями... Уж поверь, среди них немало тех, кто продал душу Сатане задолго до того, как его укусил вампир. И многим все равно, в каком облике существовать. А ты, Селена, поспеши. Райнхард ждет тебя!
Глава девятая
Ингельд сидел у окна, ловко орудуя оселком. После схватки в деревне инуров даже знаменитый карнелийский клинок нуждался в правке и хорошей заточке.
Дверь в комнату открылась без скрипа и через порог неслышно скользнула Инелия. Эта была давняя игра. Сестры, как и всякие неко умевшие незаметно подкрадываться, много раз пытались застать карнелийца врасплох. И если раньше, до его болезни, в половине случаев это удавалось, то в последнее время все усилия неко были тщетны. Но не потому, что у Ингельда вдруг обострился слух. В отличии от сестры, Инелия знала, что раньше он просто им подыгрывал. Но теперь все было иначе. Ингельд больше не подыгрывал.
— Инелия, — не отрываясь от работы, сказал Ингельд. — Что нового? Какие сплетни нынче обсуждают в трактире?
Неко приблизилась и обняла его за шею. Сейчас, в отсутствие отправившейся в лавку Ирии, Инелия могла позволить себе расслабиться.
— О, Ингельд, — промурлыкала она ему в ухо. — Почему мы так мало времени проводим вдвоем?
Ингельд улыбнулся.
— Потому что нас трое, милая. Или ты предлагаешь сбежать от твоей сестры?
— Нет, я люблю ее также как люблю тебя, но, знаешь, Ингельд, я иногда так устаю от нее.
— Знаю. Ири шумная и вспыльчивая, и с ней нелегко, но ведь мы любим ее и такой?
— Любим, — вздохнула Инелия. — Но от этого не легче.
