Вячеслав Грацкий - Разлом
— Тебе больше нечего бояться, Эльма, — прошептала Селена. — Меня зовут Селена, я хочу помочь...
— А ты не будешь меня жечь? — настороженно спросила Эльма.
— Я похожа на человека, который хочет тебя сжечь? — улыбнулась Селена.
— Нет, но... Я боюсь этого!
Эльма ткнула пальцем в вышитый на платье девушки крест. Роланд дернулся было на движение девочки, но его вовремя удержала Кира.
— Но почему, Эльма? Он причиняет тебе боль? — осторожно поинтересовалась Селена.
— Нет, — шмыгнула носом девочка. — Но этот крест на рыцарях... А больше всего я боюсь тетю в доспехах, она обзывала маму ведьмой и сказала, что нас надо жечь!
— Не бойся, детка, никто тебя не сожжет, обещаю! — твердо заявила Селена.
— Правда?
— Будь уверена, я тебя никому не отдам!
— Даже рыцарям?
— Даже им.
— И злой тете?
— Особенно ей!
Девочка с плачем кинулась Селене на шею.
— И маму не отдашь? — сквозь слезы спросила она.
— И маму не отдам! Все будет хорошо, Эльма, тебе не надо больше плакать. Ты ведь уже сегодня плакала?
Эльма кивнула.
— Значит хватит на сегодня. Если так много плакать — слезы закончатся. Что ты тогда будешь делать всю оставшуюся жизнь?
— Закончатся?
Эльма озадаченно вытерла глаза.
— Разве они могут закончится?
— Еще как.
— Эльма, — позвала девочку Кира.
Она ткнула пальцем в Роланда.
— Этого человека зовут Роланд, — пояснила Кира. — Знаешь, что с ним случилось? Однажды он выплакал все слезы и теперь никогда не плачет.
— Никогда-никогда? — округлила глаза Эльма.
— Никогда-никогда, — кивнула Кира и пихнула карнелийца локтем. — Скажи ребенку... Чего как воды в рот набрал?
Роланд подошел к девочке и присел на колени.
— Да, Эльма, Кира права, я уже забыл как это — плакать, — тихо сказал он. — Когда мой брат... Когда пропал мой брат, я очень хотел плакать. Но у меня ничего не вышло, увы.
— Ты нашел брата?
— Нет, я ищу его уже десять лет.
— Бедненький.
Эльма оторвалась от Селены и погладила Роланда по щеке.
— А можно мне к маме? — Эльма с надеждой заглянула в глаза Селены. — Я хочу к маме.
— Да, Эльма, мы скоро отведем тебя к маме, но прежде нам необходимо кое-что узнать. Скажи, ты знаешь, что произошло в твоем городе?
— Это не мой город, — нахмурилась девочка. — Мама говорила, что мы здесь ненадолго, что мы скоро уедем.
— А почему вы хотите уехать?
— Потому что здесь живут плохие люди.
— Плохие?
— Да. Мама лечила их, а они обзывали ее ведьмой!
— Значит, ты не знаешь, что случилось с жителями города?
— Не знаю! — в голосе девочки появилось раздражение. — Я хочу к маме!
— Да, милая. Скоро ты увидишь маму, — Селена вздохнула и растерянно оглянулась на Роланда.
— Позволь мне, — прошептал он и придвинулся ближе.
— Эльма, ты знаешь, что в этом городе появилось чудище?
— Чудище?
Девочка теснее прижалась к Селене.
— Да, Эльма. Это чудище перекусало всех горожан, и теперь они прячутся от света. Ты случаем никогда не видела его?
Эльма задрожала всем телом.
— Я не знаю, — прошептала она. — Я не видела...
Роланд нахмурился.
— А может это чудище и ты, Эльма, одно целое?
Сзади чертыхнулась Кира, предостерегающе вскинула руку Селена, но Роланд отмахнулся от них.
— Эльма, может, это ты искусала всех людей? Может ты и есть это чудище?
Взгляд Эльмы заметался, а затем ее лицо исказила злобная гримаса.
— Ты!
Взгляд девочки остановился на Роланде.
— Ты такой же как все! — выдавила она не своим голосом. — Ты — плохой!
В следующий миг она оттолкнула Селену и прыгнула на Роланда. Он успел заметить острые белоснежные клыки, появившиеся из-под верхней губы Эльмы. А затем его окутал кромешный мрак.
5
— Где это я?
Роланд торопливо поднялся на ноги, огляделся. Со всех сторон его окружало бескрайнее зеленое поле, с вкраплениями огромных ярких цветов. На небе сияло солнце, время от времени скрываясь в кудрявых облаках.
Карнелиец помотал головой.
— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Это что, сон?
Он оглядел себя — оружие, одежда, ремни, все на месте, что же это за сон такой, похожий на реальность?
Карнелиец посмотрел по сторонам, обшаривая взглядом окрестности и, наконец, разглядел невдалеке черное пятнышко. Пожав плечами, Роланд двинулся к нему.
Пятнышко постепенно выросло, оказавшись крупным черным волком, сидевшим на небольшом пригорке. Карнелиец невольно замедлил шаг, но зверь вел себя смирно, и Роланд решил подойти ближе.
Когда до зверя оставалось не больше десятка шагов, волк наконец обратил внимание на человека и приглушенно зарычал. Карнелиец остановился и положил руку на меч.
— Спокойно, парень, если ты, конечно, парень, хотя чую, ты все-таки парень, — пробормотал Роланд. — Думаю, нам нечего с тобой делить, по-моему мы потерялись тут оба, как думаешь?
Волк отвернулся, его взгляд устремился куда-то к горизонту.
— Молчишь?
Карнелиец вздохнул.
— А чего я, собственно, ждал от простого волка? — он поскреб затылок. — Хотя с другой стороны, какой это к дьяволу обычный волк? Как и все это место...
Роланд присел, сорвал один из благоухающих цветков. Его огромный бутон — с голову ребенка — состоял из лепестков всех цветов радуги.
— Я, конечно, ни черта не смыслю в этом, — он с озадаченным видом вертел в руках цветок. — Розы вот знаю, ромашки всякие, и все-таки... Что-то мне подсказывает, что таких цветов не существует. Конечно, в глуши Сумеречья чего только не встретишь, но чтобы такое чудо... Эй, друг, что скажешь?
Роланд швырнул под ноги волку цветок, но зверь и бровью не повел.
— Значит, все-таки это сон. Или нечто, очень к нему близкое, — нахмурившись заключил карнелиец. — Похоже, там мне здорово досталось?
Он скосил глаза на небо.
— Неужто девчонка укусила?
Роланд снова огляделся и, к своему немалому удивлению, увидел невдалеке Селену. Девушка брела среди цветов, озираясь в полной растерянности.
— Селена, сюда! — он помахал ей рукой. — Не бойся, волчара не кусается!
Увидев карнелийца, Селена просияла и бегом помчалась к нему.
— Роланд!
Они оказались в объятиях друг друга раньше чем успели это осознать. Осознав же, Селена ойкнула и отступила, отводя взгляд. Роланд прокашлялся.
— Рад тебя видеть, в общем-то, — буркнул он. — Ты это... Прости за то, что я тогда нагрубил, ладно? Иногда я несу всякий вздор, самому противно.
Селена кивнула, глядя куда-то вдаль.
— Да, я понимаю. Я знаю, воину порой сложно понять чувства священнослужителя.
Они помолчали, а затем Роланд ткнул пальцем в сторону волка.
