Александр Самсонов - Кощеевы земли
— Согласен, но у меня тоже будет условие. Пусть никто не знает о нашей сделке. — Затем он повернулся к Северину и спросил: — Вы ведь тоже что-то принесли? Бастров вопросительно посмотрел на Елену Афанасьевну, та утвердительно кивнула. Из сумки, висевшей через плечо, воин достал завернутый в газету сверток и выложил его на стол. Под ироничным взглядом антиквара рядом с фигурками шаманов Северин вытряхнул на освещенную столешницу миниатюрную черную пирамиду. Почти сразу же по ее ребрам пробежали яркие серебряные нити, изнутри послышалось шипение и в комнате явственно ощутилось чужое присутствие. Северин тотчас накрыл пирамиду газетой, и ощущение сразу же пропало. Затем, чуть помявшись, он достал из сумки еще один сверток с напоминающим человечка ярко-красным корешком.
— Тень духа, сушеный корень мандрагоры. Товар редкий, но не особенно популярный, — с деловым видом оценил Сема. — Я предлагаю за все эти штучки сто тысяч, и ни бакса больше.
Боярыня чуть заметно кивнула, на суровом лице ее помощника возникла легкая улыбка. Сделка состоялась. Как дальше хитрый антиквар будет использовать попавшие к нему артефакты, женщину не интересовало. Для ее деревни они угрозы не представляли, а значит, должны приносить доход. И для семьи, и для всех ламбушан. Этот источник надежно перекрывал финансовые неурядицы малорентабельной деревенской жизни и являлся залогом будущего благосостояния Подворья. Родовой бизнес приносил Басановым неплохие доходы, позволяющие выживать в расшатанной экономическими потрясениями и политической нестабильностью стране. Спускаясь по лестнице на первый этаж, Басанова вручила Либерзону листок бумаги. Тот взглянул на него и удивленно взметнул кустистые брови.
— Это же в Москве, — пробормотал он. — Вот куда этот подносик занесло! Ну ничего, попробуем его выцепить. Если адрес, конечно, верен.
Они прошли в зал, где проводились официальные торги. Потенциальных покупателей набралось немного. С десяток человек разместились на стульях в ожидании распорядителя аукциона. Все, кто разбирался в подобного рода вещах, собрались на традиционные весенние торги у Либерзона. Приехавшие из разных городов, они давно знали друг друга и принадлежали к не афишируемой нигде элите магического бизнеса. Семья Басановых издавна входила в этот круг и являлась постоянным поставщиком и приобретателем многих раритетов. Откуда они берутся, ни у кого и никогда вопросов не возникало. Тем более все, что поставлялось семьей для торгов или предлагалось персональным покупателям, являлось не подделками, а настоящими магическими предметами или известными раритетами.
Приветствуя легким кивком одних и перебрасываясь ничего не значащими фразами с другими, Елена Афанасьевна прошла к свободному стулу. Северин скромно пристроился в задних рядах. Для него как новичка места у стола с образцами не предусматривалось. За широкий стол, уставленный различными предметами, прошел Сема. В дверях статуями застыли двое предупредительных молодых людей в униформе. Охранная компания также имела интерес от удачно проводимых аукционов. Изящный молоток ударил по круглой подставке. Торги начались.
Поначалу ничего заслуживающего внимания не выставлялось. Искусные подделки для дилетантов, снадобья и различные предметы работы для расплодившихся в последнее время гадалок, ясновидящих и прочих «народных» колдунов и «потомственных» экстрасенсов, Они шли с молотка чуть ли не оптом. Боярыне стало откровенно скучно. Сидевшие в зале покупатели лениво зевали и вполголоса переговаривались меж собой. Но наступил момент, из-за которого, собственно, и приехали сюда из разных мест лидеры антикварно-магического дела.
На освободившийся стол один из помощников Либерзона выставил очередной лот. В зале заметно оживились.
— Маска Локи, стартовая цена четыреста тысяч евро, — торжественно объявил старый еврей, вглядываясь в лица собравшихся.
И торги пошли по-настоящему. После маски выставлялись еще предметы, о которых ходило множество легенд. Все они были изготовлены или рождены на севере Европы и России. Для боярыни, как настоящего знатока магии, — а Елена Афанасьевна себя к таковым причисляла, — эти раритеты интереса не представили ввиду своей ненужности. Она приобрела лишь накидку тундровой ведьмы Лоухи. Да и то только потому, что никто из участников аукциона не знал о настоящих свойствах невзрачной на вид тряпки.
Конечно, сам аукцион — это всего лишь маленькая вершина айсберга, которым являлся почти неизвестный большинству людей магический бизнес. Не тот бизнес, где торгуют искусными подделками под известные мифологические штучки или приспособлениями для обмана доверчивых клиентов так называемые «народные целители» и «потомственные чародеи». Дилетанты и жулики от магии, авантюристы и психи — им места в круге избранных нет. Можно выдавать себя за кого угодно, но единственным критерием допуска в магическое общество являлось обладание талантом или способностями к колдовству. Кроме того, законы такого рынка определили сами колдуны и контролировали их исполнение тщательно и жестко. Разграничения и ограничения создавали эффективную систему недопущения в бизнес посторонних. Семе Либерзону, к примеру, позволено выставлять на свой аукцион только те предметы, которые характерны для северного региона, любой другой для него недоступен. Но именно мало затронутый цивилизацией обширный северный край стал для петрозаводского антиквара источником благосостояния и закрепил за ним далеко не последнее место в избранном обществе. А уж за это место Сема готов был держаться руками и ногами. Так что торги прошли без сучка и задоринки. Уже на улице после окончания торгов к боярыне подошел московский представитель Варган. Высокий, горбоносый, с наголо бритой головой и вызывающими манерами, он считался представителем новой волны в магическом деле. Полууголовной. До Басановых доходили слухи, что диаспора «черного москвича» подмяла под себя всех работников сферы нетрадиционных услуг в центральном регионе страны. Сам Варган называл себя «профессором» оккультных наук и возглавлял им же организованный Российский центр нетрадиционной медицины и парапсихологии. Одни его проклинали, другие боготворили, но с тем, что он являлся личностью неординарной, были согласны все. Оккультист мог возвысить и облагодетельствовать любого преданного или нужного ему человека, а мог мимоходом растоптать своего соперника, разорив, публично унизив или доведя до смерти. И все знали, что просто так этот человек ничего не делает. Его деятельность была подчинена непонятному окружающим смыслу. У тех, кто пытался узнать более того, о чем публично говорил Варган, независимо от личного статуса и уровня покровительства возникали неразрешимые и часто летальные проблемы.
