Джон Толкин - Властелин Колец
Он зашипел, вроде как в насмешку, и на меня конём. Я еле успел отскочить, кликнул собак — а он дал шпоры, выбрался на дорогу, и поминай как звали. Ну, как вам это нравится?
Фродо глядел в огонь и думал: как же теперь до парома-то?
— Не знаю, что вам и сказать, — пробормотал он наконец.
— Не знаешь — послушай, что тебе скажут, — посоветовал Бирюк. — Эх, мистер Фродо, мистер Фродо, и чего вас понесло в Хоббитон? Чудной там народ! (Сэм заёрзал и сурово поглядел на Бирюка.) Вот и всегда-то вы так — нет бы сначала рассудить да посоветоваться. Услышал я, помню, что вы отбились от прямой родни, от Брендизайков, и пристали к троюродному дяде — ну, говорю, добра не жди. Старый мистер Бильбо кашу заварил, а расхлёбывать вам. Он богатства-то, поди, не трудами праведными в дальних краях заработал. А теперь и нашлись такие тамошние, которым очень стало интересно: чьи это драгоценности зарыты у него в Хоббитоне?
Фродо смолчал: сварливый Бирюк попал в самую точку.
— Такт-то вот, мистер Фродо, — продолжал тот. — Хорошо хоть, у вас ума хватило вернуться в родные края. Послушайте-ка доброго совета: вернулись — и живите себе тихо-мирно, с чужаками не якшайтесь. У вас и здесь друзей хватит, верно говорю. А коли тот чёрный снова заявится, я уж с ним разберусь — хотите, скажу, что вы навсегда уехали из Шира, а то и вовсе померли. Да они и не за вами, небось, охотятся, а за мистером Бильбо — незачем вам было фамилию-то менять!
— Пожалуй, что и так, — согласился Фродо, не отрывая глаз от огня.
Бирюк задумчиво глянул на него.
— Вы, я вижу, своей головой жить хотите, — заметил он. — И то сказать: пора уж. Да и про этого чёрного вы, поди, больше моего знаете. Ясно, как день, что не случайно вы с ним прибыли в один вечер. Вряд ли я вас очень-то удивил. Про ваши секреты выспрашивать не стану, но на душе у вас, видать, неспокойно. Думаете, как бы по-тихому добраться до парома, так?
— Думаю, — признался Фродо. — Только думать тут нечего, надо идти, и будь что будет. Спасибо вам за доброту вашу! Я ведь вас и ваших собак, не поверите, тридцать лет побаивался. Сдуру, конечно: был бы у меня надёжный друг. Эх, жалко мне от вас уходить. Ну, может ещё наведаюсь, тогда и посидим.
— Милости просим, — сказал Бирюк. — А пока вот чего. Время к закату, нам пора ужинать, мы ведь ложимся и встаём вместе с солнцем. Может, поужинаете у нас?
— Большое спасибо, — отозвался Фродо. — Только боюсь, медлить нам нельзя. Уж и так еле-еле к ночи доберёмся до переправы.
— Та-та-та, ух, спешка, слова сказать не дадут. А я о чём: поужинаем, у меня есть крытая повозка, вот я вас и довезу. Оно и быстрее будет, и надёжнее, а то мало ли что.
Это меняло дело, и Фродо согласился — к великому облегчению своих спутников. Солнце почти скрылось за холмами, сумерки густели. Явились двое сыновей и три дочери Бирюка; громадный стол накрыли мгновенно, еды хватило бы на добрую дюжину гостей. Принесли свечи, разожгли камин; появилась ещё пара хоббитов, работавших на хуторе. Пива было сколько угодно; главное блюдо, тушёные грибы с ветчиной, подобрали дочиста. Собаки лежали у огня и обгладывали кости.
После ужина Бирюк и его сыновья ушли с фонарями готовить повозку. Когда гости вышли, на дворе было совсем темно. Они уложили мешки и пристроились сами. Бирюк хлопнул вожжами по бокам двух откормленных пони. Жена его стояла в освещённых дверях.
— Ты сам-то поосторожней! — крикнула она. — С чужими не задирайся, довезёшь — и прямо домой!
— Ладно, — сказал он, и повозка выехала за ворота.
Ночь была тихая, совсем безветренная, но прохладная. Ехали медленно, без фонаря; до плотины — по дороге, а там — насыпью. У перепутья Бирюк слез, поглядел туда-сюда — темнота непроглядная и ни звука. Речной туман клубился над запрудой и расползался по полям.
— Ишь, темень, — буркнул Бирюк. — Ну, обратно-то я фонарь зажгу, а сейчас так. Если что — услышим загодя.
До парома было миль пять. Хоббиты сидели, плотно укутавшись в плащи. Слышен был только скрип колёс да перестук копыт. Фродо казалось, что повозка не едет, а еле ползёт. Пин клевал носом; Сэм насторожённо глядел в туман.
Наконец справа смутно забелелось два высоких столба — поворот к парому. Бирюк натянул вожжи; повозка со скрипом остановилась. Только они собрались вылезать, как внезапно услышали тот самый звук, который боялись услышать — клацанье копыт. Оно приближалось от реки.
Бирюк соскочил с передка, обхватил лошадиные шеи, чтобы пони не фыркали, и уставился в туманный мрак. Крап-крап, крап-крап — хрупали копыта, и звук гулко отдавался в тихом вечернем воздухе.
— Вы уж лучше спрячьтесь, мистер Фродо, — торопливо посоветовал хозяину Сэм. — Лягте на дно повозки и накройтесь там одеялами, а мы уж этого Всадника как-нибудь спровадим. — Он выпрыгнул из повозки и встал рядом с Бирюком. Всадники так всадники — только пусть сначала его затопчут.
Крап-крап, крап-крап. Сейчас наедет.
— Эй, там! — хрипло крикнул Бирюк.
Клацанье копыт стихло. За несколько шагов проступили очертания всадника в плаще.
— Ну-ка, стоп! — приказал Бирюк. Он швырнул вожжи Сэму и шагнул вперёд. — Стой, где стоишь! Чего тебе надо, куда едешь?
— Я за мистером Торбинсом. Вам такой не попадался? — глухо спросил чей-то голос, очень знакомый… Ну, конечно же — Мерри Брендизайк. Из-под плаща показался фонарь и осветил изумлённое лицо Бирюка.
— Мистер Мерри! — воскликнул он.
— Он самый. А вы думали, кто? — спросил Мерри, появляясь из тумана и встряхивая поводьями.
Страх сразу пропал: перед ними был всего-навсего хоббит верхом на пони, по уши укутанный в шарф.
Фродо выпрыгнул к нему из повозки.
— Нашлись, пропащие! — весело сказал Мерри. — А я уж думал, вы где-нибудь застряли, к ужину не поспеете. Да тут ещё туман поднялся. Ну, я и поехал к Стоку осматривать канавы, а то ведь свалитесь — кто вас вызволит? И вот бывает же — разминулись. А вы-то где их нашли, мистер Бирюк? В своём утином пруду?
— Да они просто шли не путём, — объяснил тот. — Я чуть было на них собак не спустил; погодите, сами вам расскажут. А теперь, значит, извините, мистер Мерри, мистер Фродо и прочие, мне домой надо. Жена ведь, сами понимаете, а ночь-то вон какая тёмная.
Он подал повозку назад и развернул её.
— Всем, стало быть, доброй ночи, — сказал он. — Надо же, денёк выдался, рассказать — не поверят. Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, — вам-то ещё, конечно, добираться… да и мне тоже; ну, поглядим.
Он зажёг фонари, встал, а потом вдруг достал огромную корзину из-под сиденья.
