Царь девяти драконов (СИ) - Марков Павел Сергеевич

Шанкар и Абхе переглянулись. Последняя увидела в глазах охотника смесь удивления и мольбы. Мольбы не срываться и не выдавать своих чувств. Девушка едва заметно кивнула.

«Ради тебя я готова».

Взяла другую чашу и пригубила напиток. Несмотря на терпкий вкус, он оказался не так уж и плох. Она ожидала худшего. Тем временем Хэн ухватил один из тех загадочных листов, положил в рот и стал медленно нажевывать. Не дожидаясь приглашения, гости сделали то же самое. Как только Абхе распробовала невиданную траву, ее лицо скривилось, а глаза вылезли из орбит. С громким харчком она сплюнула на пол.

— Богиня-мать, да это же дерьмо!

— Абхе! — воскликнул Шанкар и с опаской покосился на старейшину.

Лицо Хэна мигом побагровело, подобно раскаленным углям:

— Пхым! Это чайный лист! Невежда!

— Чайный лист? — осторожно переспросил охотник.

— Пхым! — презрительно пыхнул цзы. — Он придает бодрость телу и силу духу!

Шанкар медленно разжевал загадочное угощение. Во рту смешалась горечь травы и терпкость медового напитка. Было странно и необычно.

Абхе отставила чашу. Желание притрагиваться к блюду резко отпало.

В доме вновь повисла тишина. К счастью, продлилась она недолго, и хозяин сменил тему, не став заострять внимание на очередном признаке непочтения со стороны гостей.

— Я слышал, что охота прошла удачно. Шанди благоволит тебе... — и, усмехнувшись, добавил, — Ху-ши, пхым.

Охотник постарался сделать вид, что не заметил легких презрительных ноток.

— Да, спасибо, цзы, — и поклонился.

— Знай же, тушками зайцев мое уважение ты не заработаешь.

Абхе резко напряглась, и чтобы предотвратить бурю Шанкар заговорил первым:

— Я и не рассчитывал, цзы.

Хэн отхлебнул еще немного медовухи. То, что Шанкар вдобавок убил еще и синха, старейшина словно предпочел не замечать.

— Рассказывай. Кто, откуда и как здесь очутились?

Охотник вскинул на него удивленный взгляд:

— Мы же говорили...

— Пхым! — крякнул Хэн на весь дом. — Меня не трогают те жалкие обрывки слов, коими ты удостоил меня при первой встрече! — он сощурился. — Вы не первые чужаки со стороны захода солнца. Я хочу знать все! — и снова отпил из чаши.

Охотник покосился на Абхе. В глазах девушки читалось едва скрываемое презрение. Строгость и недоверие старейшины начинали сказываться и на нем. Шанкар невольно почувствовал, что не хочет больше с Хэном откровенничать. Однако от милости последнего зависела их дальнейшая судьба. Пусть цзы и выглядит суровым, остальные местные вполне радушны и добры. Он лично успел в этом убедиться. Ли, его супруга, Ксу, Вэйдун... Кали смог здесь обжиться. Смогут и они. Поэтому охотник таки решился на рассказ. Но поведать собирался не все.

— Хорошо.

***

— Ну, и че это?

Каран разглядывал какие-то непонятные остатки, поросшие мхом. Небольшая груда камней валялась посреди редкого кустарника на опушке джунглей около берега. Оранжевые лучи заходящего солнца заставляли отбрасывать причудливые тени. Они шевелились в такт слабому ветерку. С востока доносилось журчание реки, а над головами шелестели листья пальм.

Ксу прикрыл ладонью рот и тихо прошептал:

— Языцы.

— Опять ты про свои курицы?! — воскликнул Каран и засмеялся.

Ксу ответил тупой наивной улыбкой. Большие уши оттопырились, придавая круглому лицу забавное выражение.

— И вот это ты хотел мне показать? Я лучше бы за Шанкаром с Абхе последил! — сквозь слезы добавил паренек.

Сын Ли нисколько не обиделся. Кажется, его единственной целью было не допустить «кощунства» со стороны нового друга, решившего понаблюдать за тем, за чем не следует.

Тени удлинились. Там, где стояли мальчишки, начал сгущаться сумрак. Груда непонятных камней теперь выглядела смутным силуэтом. Каран первым заметил наступление сумерек и поежился.

— Давай домой, а? Познавать мир из брюха синха я точно не хочу.

Ксу не понял ни единого слова, но по мимике лица и тону догадался. Кивнул, и они зашагали обратно.

Джунгли на закате выглядели загадочными и таинственными. С каждой минутой, приближающей к ночи, внутри Карана возрастало легкое чувство тревоги. Она заставляла невольно ускорить шаг. Тем не менее вскоре произошло то, что вынудило мальчишку остановиться.

Продираясь меж кустов, Каран бросил мимолетный взгляд на берег и вдруг увидел Нюнг. Девочка сидела на песке, обхватив согнутые колени руками.

— О, здравствуй! — крикнул Каран и вышел из зарослей на берег.

Ксу удивленно обернулся. Глаза резко расширились. Он увидел, как новый приятель идет к кромке воды. И чем ближе тот подходил, тем учащеннее становилось дыхание. Над головой громко вскрикнула птица. Ксу вздрогнул и скинул с себя оцепенение.

— Э! — заверещал он и рванул следом.

Каран не дошел до Нюнг несколько локтей, когда услышал позади знакомый вопль. Закатив глаза, он обернулся:

— Ну чего ты опять орешь? Я просто поздороваться хочу. Сейчас вместе пойдем до...

Он осекся, увидев мертвенно-бледное лицо Ксу и округлившиеся от ужаса глаза. Холодок пробежал по затылку, будто его обдало сильным ветром. А затем раздался всплеск.

[1] Хариал — индийское название гавиала.

Глава 15

Когда охотник закончил свой рассказ, сумерки уже сгустились настолько, что приходилось напрягать глаза, дабы четко различать предметы. Окутавший полумрак вкупе с тишиной могли придать чувство покоя, но пристальный, пронзавший пустоту, взгляд Хэна не давал расслабиться. Абхе и Шанкар сидели натянутые, как струны.

Старейшина отхлебнул напитка и поставил чашу на стол. Вальяжным движением утер тонкие усы и презрительно молвил.

— Вот, что бывает, когда бездумно потребляешь дары земли.

— Да, — кивнул Шанкар, его взор невольно затуманился воспоминаниями, — не спасла нас Богиня-мать.

— Пхым! — крякнул цзы. — Потому, что она ничто! — и рассек ладонью воздух, словно хлыстом. Гости вздрогнули. — Есть только Шанди и духи предков! — Хэн сощурился. — Быть может, теперь вы поймете это!

Они промолчали. Нелегко отказаться от старой веры, которой ты был предан всю жизнь.

Старейшина тем временем продолжил:

— Все, что мы имеем — процветающую землю, довольных людей и славу нашего великого вана — все это следствие разумного правления и почитания духов предков.

— Ван это... — начал было Шанкар.

— Правитель, — сухо пояснил Хэн, — светлейший Лаоху. Чтить его и уважать — долг каждого из нас.

— Будем знать, — вежливо ответил охотник.

Абхе молча кивнула.

Хэн же презрительно добавил:

— Пхым. Так что бросайте свое язычество и приобщайтесь к истинной вере, если хотите жить здесь.

«Язычество...».

Шанкар вспомнил, как наткнулся на непонятного идола в джунглях. Странное видение, посетившее разум, когда ладонь коснулась шершавого камня. И как Ли пытался оттащить охотника от истукана, словно на нем проказа развелась.

«Языцы! Языцы!».

— Я нашел нечто странное в лесу, — сказал он.

Глаза Хэна стали еще уже, превратившись в щели.

— И что же?

— Какой-то истукан. Он был похож на змея.

Абхе вскинула на охотника взгляд и прошептала:

— Ты ничего мне об этом не сказал.

— Времени не было, — также шепотом бросил он и тут же нарвался на испепеляющий взгляд девушки.

Она демонстративно взяла чашу и осушила залпом, вызвав молчаливое негодование Хэна. Абхе чуть не поперхнулась, но сдержалась. Горечь во рту была сравнима с той, что она испытала от обиды.

«Я же просила... просила ничего не скрывать от меня!».

Абхе не знала, что Шанкар и вправду забыл. Окрыленный успешной охотой и очарованный жаркими объятиями девушки.

Старейшина пристально вгляделся в гостью, но быстро потерял к ней интерес, вернувшись к беседе с охотником.