Змеиный дом (СИ) - Ласточкин Дмитрий

Прислушался, не идёт ли кто, но всё было в порядке. Только откуда-то раздавались звуки голосов, но расстояние до них не менялось. Вынул решетку вентиляции, вылез и заскользил под кроватями до той, возле которой пахло чистящими средствами и остатками крови. Быстро открыл тумбочку и уже хотел зарыться в вещи, но остановился — они слишком пахли Петром, чтоб быть не его. Ладно, ничего. Я пополз ко второму месту с такими же запахами недавней драки и уборки. Вот, это та тумбочка, что нужна!

Внутри всё было в беспорядке, накидано кое как, явно кто-то второпях закидывал вещи. Плевать! Я стал копаться, ища мобильный. Трусы, носки, трусы, все несвежи, фээээ, ну и гадость, штаны, рубашка, женские трусы. О, вот оно! В самой глубине тумбочки лежал смартфон. Я быстро включил его, в принципе, особых различий в этом с предыдущей Землёй не было, я это выяснил ещё на примере компьютеров в библиотеке. Так, ага, работает. Вскрыл крышку, вынул и выкинул симку, снова включил. Всё работает, разве что сети не находит, что неудивительно. Так, быстро отключил все звуки, чтоб не выдать себя ими, и шмыгнул в вентиляцию, потому что к спальне приближались чьи-то шаги.

Всё, успел! Не теряя времени, я бросился изо всего хвоста к внешней вентиляции. Так, какая там выходит поближе к кустам? Точно, та, возле кухни. Ползу туда!

Пришлось постараться, чтобы выбраться, даже понадобилось когтями отцарапывать ржавчину с креплений, но я всё же смог выбраться и даже не нашуметь. И пополз, почти роя носом землю и опавшие листья, к бетонной коробке.

Вот блин! Вентиляция тут тоже была, но высоко, под самой крышей, на высоте пары метров, не меньше. Зато она была шире, чем в детдоме, да и казалась поновее. Волшебно! Оглянувшись, нашел какую-то трубу, выходящую из стены и уходящую куда-то в землю. Метнулся к ней, обвил хвостом и, как по канату, взлетел наверх. Оттуда на край крыши, и уже по ней осторожно, прячась в кронах деревьев, добрался до вентиляции.

Свесился, напрягая мышцы хвоста, чтоб не сползти с крыши, свесился вниз и стал выламывать решетку. Ха! Она тут прикручена болтами! Воткнул в них когти и выкрутил, как отвёрткой. Свесился как можно больше, залез в вентиляцию и пополз по ней, ориентируясь на запах и и звук.

А пахло тут чудовищно! Затхлость, пыль, дохлые пауки — но это старо. А из нового были запахи Петра, крови и ещё чего-то. Ну да, Петя ранен, но ему разве не оказали первую помощь? Ладно, сейчас увижу. Я включил запись видео на смартфоне и полз по просторному жестяному коробу, вделанному в стены и в потолок.

Вскоре я попал куда надо — через решетку внизу я видел комнату с парой металлических столов. На одном из них лежала куча всего, а молодой мужчина, лет двадцати трёх — двадцати пяти упаковывал это что-то в прозрачные вакуумные мешки. В его ушах были наушники, проводки шли куда-то к поясу, а сам мужчина пританцовывал и подпевал музыке в ушах.

Я сначала обратил внимание на самого этого мужика, всё же тот двигался и вообще выделялся, и не понял, что он там упаковывает. А когда присмотрелся — меня пронял такой ужас, что я готов был обосраться прямо в вентиляции. Даже рот себе закрыл ладонью, чтоб не издать ни единого звука.

Потому что на столе были уже упакованные или ещё только готовые к этому части тела Петра. Его голова, с пустыми глазницами, смотрела почти на меня из вакуумной упаковки. А мужик как раз высасывал воздух из пакета с детской ногой.

Я лежал и боялся пошевелиться. Даже стук собственного сердца казался мне ударами молотка по жести вентиляции. Я был поглощён желанием издавать как можно меньше звуков, вообще быть маленьким и незаметным, как микроб. Потому что стоит этому уроду меня заметить — и я труп. Вот прямо сейчас. После того, что я увидел, свидетелей в живых не оставляют.

Упаковка заняла ещё с полчаса времени, показавшимися сне почти вечностью. Наконец мужик закончил с частями тела, сложил их в объёмную сумку и собрался уже уходить, когда в комнату зашел… Трофим.

-Господин. — завхоз поклонился мужчине. — Вы довольны товаром?

-Да, весьма неплох.

-Рады, что вам понравилось, господин!

-Ага. — мужик закинул сумку на плечо. — Трофим, ты говорил, у вас есть серпента?

-Есть, господин, есть, молодая, мелкая.

-Хорошо. Готовьте её, через месяц я её заберу. Только смотрите, чтоб её печень и сердце не пострадали, они мне больше всего понадобятся. Оба сердца! Понял?

-Да, господин, они будут в лучшем виде!

-Отлично. Пока.

Они ушли, а я так и остался лежать в вентиляции, уставившись куда-то в темноту. Мне осталось жить всего месяц?! Чтоб вас всех!

Глава 25

Назад я возвращался, трясясь всем телом от шока. И от страха. Петя — мёртв! Разделан на кусочки, упакован и засунут в сумку! А скоро и я тоже таким стану! Только это и было в моей голове, но я всё же нашел силы всё прибрать за собой, даже вкрутить болты обратно в решетку вентиляции. А то ещё кто-то заметит, тот же Трофим… Трофим — сука! А ведь я тебе верил! Ты же меня кефиром поил — а сам потом детей расчленяешь?! Урод!

Оставив выключенный смартфон в вентиляции, я свернулся на кровати, укрылся одеялом и погрузился в мысли. Что делать?! Я не хочу умирать второй раз! Пусть эта жизнь не очень-то и радостная, но жизнь лучше, чем смерть. Да, я теперь знаю, что второй шанс может быть, но кто ж сказал, что и третий дадут?! Может, и не дадут! Скажут «ты и так уже два шанса просрал, куда тебе третий? Иди…» Я не совсем понимал, куда надо будет идти, да и кто посылать будет, но именно такое в голове и крутилось.

Бежать? В принципе, ничего невозможно в побеге нет. Можно даже отсюда сбежать. А уж в городе, когда нас вывозят в училища, так вообще без проблем. Проблема тут в другом — а куда бежать? Я слишком заметный, чтоб просто затеряться в толпе. Был бы человеком или кроликом каким, то без проблем, но мелкую серпенту, уникальную для этой страны, заметят всегда и везде. Да и вообще, меня могут поймать совсем не для того, чтоб обратно в детдом вернуть, а для своих личных целей — и сценарий с борделем снова замаячит перед глазами. Пока я маленький и слабый, со мной могут сделать всё, что угодно.

Пойти в полицию и всё выложить, подтвердив аргументы записью на мобильном? Можно, но я же не вчера родился и понимаю, что без «крыши» в органах такие вот фокусы с питерскими развлечениями долго не продлятся. Значит, у них есть кто-то «в верхах», кто замнёт всё. По крайней мере район детдома точно курируют, здешнее отделение точно сидит на зарплате у убийц, как и участковый, если он в этом мире есть.

Сбежать в леса? Там такое засилье всяких мутантов, что вряд ли кто меня найдёт. Но и я не то, чтоб там долго проживу. Вылезет такой вот олень с молниями — и что я ему сделаю? Обшиплю? Даже чтоб укусить, надо сблизиться с ним и ухитриться не получить заряд в морду или копытом по хребту. А это ещё и довольно слабый магический мутант по здешним меркам, есть в лесах много и посильнее.

Канализация? Нырну туда и буду жить, в принципе, тёплую трубу найти всегда можно, а крысы вряд ли когда-нибудь переведутся. Но это мало чем отличается от жизни в аду — тьма, крысы, вонь, говно. Лучше уж сдохнуть, чем так выживать.

Как я не перебирал варианты, единственным, который я смог придумать, оставался обраться к полицейским. Не здесь, а в городе. К тем же свину и козлу, что меня нашли. Возможно, они и не ангелы, может, взятки берут и закрывают глаза кой на что, как и многие, но сомневаюсь, что они умиляют от убийств детей. Ну, и личное отношение ко мне у них уже есть. Конечно, может всё получиться, как с Трофимом, но не ошибается только тот, кто мёртв — лежит себе и разлагается. А я ещё жив!

Утром, когда нас должны были отвезти в очередные училища, я быстро нырнул в вентиляции и вылез оттуда с картой памяти, на котором было видео с расфасовкой Петра. Её-то спрятать легче, чем целый смартфон. Тот вообще разрядился, подзарядку я забыл стащить.

Весь день, пока нас возили по учебным заведениям, я был как на иголках. Старался держать себя в руках, чтоб не выдать своего состояния, но это же почти невозможно. Так и казалось, что вот сейчас Лидия Николаевна подойдёт и схватит меня за потайной кармашек с картой памяти с воплем «А что это у тебя тут, а?! А ну пошли, будем тебя разделывать!». Приходилось делать над собой усилие и вести себя «естественно». Но всё же мою нервность замечала даже Настя.