Дем Михайлов - Судьба клана
Магом тяжелее. Да, потом, когда будут изучены и прокачаны мощные заклинания, я смогу одним движением пальца затопить квадрат леса огнем, волк и пикнуть не успеет, как превратится в жаркое. Но это потом. А сейчас у меня несколько жалких заклинаний первого ранга. Это, кстати, моя главная беда. «Призыв ужа», «огненный уголь» и «ледяная стрела» радостно мигали, призывая поскорее «апгредить» их в ближайшей магической гильдии. Что я и сделаю. Если у меня выгорит одна нехитрая задумка, исполнением коей я займусь в самое ближайшее время. Задумка под названием «Жалобное нытье». Жалко только, «малое исцеление» еще не доросло… но тут уж поделать нечего.
Ураганом пронесшись по деревне, я распродал все трофеи, подбил общий итог, и оказалось, что я законный владелец семи золотых монет, двух серебряных и десятка медяков. Это в плюсе. В минусе значился проданный арбалет Сквика — на вырученные с продажи деньги я купил экипировку. Обувь, шапку и перчатки. Абсолютно стандартные, с бонусом на защиту и выносливость. Зато крепкие и относительно дешевые. Куртка и штаны у меня уже были — опять же от Сквика. А что? Звучит! Вещи от Сквика! Хит этого сезона! Кхм…
Выдумывая шутки и сам же над ними смеясь, я домчался до торговой площади и финишировал у игрока-алхимика, все так же стоящего на площади и выкрикивающего свои призывы. Прирожденный торговец, блин. Я бы на второй час от скуки помер.
Но сейчас его упорность играла мне на руку. Я продал все трофеи, кроме трав и грибов. Весили они совсем немного, практически ничего, и сдавать их за бесценок в торговую лавку было бы преступлением.
— Привет!
— Здорово, — широко улыбнулся алхимик. Улыбнулся настоящей улыбкой капиталиста — сияющей, искренней и во все тридцать два зуба.
— Травы и грибы скупаешь? — деловито поинтересовался я, снимая с плеча мешок.
— Смотря какие, — начал было игрок и, поперхнувшись, изумленно вылупился на высветившуюся в торговом окне огромную охапку растительности. — Ни хрена себе!
Это точно. Травы я насобирал столько, что хватило бы лошади на полноценный обед. Все растения простые: ромашка, мята, подорожник и зверобой. Но много! С грибами еще проще: сыроежка, желтый мухомор и белая поганка. Чтобы собирать остальные травы и грибы, надо было читать учебники. Были бы еще деньги на них.
— Берешь? — с надеждой осведомился я. Торговаться смысла не было — некоторые травы уже пожухли, еще пару часов и они станут бесполезной соломой. Да и выбор у меня был невелик.
— Беру! — твердо ответил светловолосый игрок. Задумчиво прикрыл глаза, секунду помолчал и наконец озвучил сумму: — Шесть золотых и пару серебрушек за все. Пойдет?
— Накинуть бы, — робко заикнулся я.
— Можно и накинуть, если у тебя пустые склянки есть. Мне же всю эту зелень еще варить надо и куда-то разливать. Черт… а я уже выходить собирался.
— Склянок нет.
— Тогда шесть золотых… ну и три серебрушки. Идет?
— Торг, — кивнул я, активируя соответствующую пиктограмму в виртуальном интерфейсе. Маслянисто звякнуло, и я стал чуть-чуть богаче.
— Запомни мой ник, — добавил алхимик. — Всю траву скуплю, сколько бы ты не нарвал. Лады?
— Оки, — ответил я. — Удачи.
— И тебе.
Довольные сделкой мы расстались и я направился к гостинице. Надо попытаться раздобыть халявного золота.
Вспышка.
Выход.
Содрав шлем, я откинул крышку кокона и с протяжным усталым зевком хорошенько потянулся, разминая затекшие мышцы. Повернул голову и под радостный хохот сидящего на моей постели Власа глухо выругался. Скромно сидящая на притащенном с кухни табурете Кира тоже не удержалась от смешка. Ну да… смешно им.
Усевшись, я озадаченно осмотрел комнату. В ней явно появились изменения в виде уже упомянутого табурета и кухонного стола, украшенного несколькими бутылками с красочными этикетками. А еще на стене над кроватью висела длинная и корявая железяка. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — это тот самый кусок металла, благодаря которому я получил свое прозвище.
— Здорово, Катана! — все еще смеясь, фыркнул Влас. — Не ждал? А мы приперлись! И с подарками!
— Это ты приперся, а я здесь живу, между прочим, — заметила облаченная в голубую пижаму Кира, делая небольшой глоток из моего любимого стакана. — Скажи спасибо, что пустила.
— Та-ак, — протянул я.
Бросил короткий взгляд на часы. Почти шесть вечера.
— Он хотел на кнопку экстренного выхода нажать, — наябедничала Кира. — Но я не позволила. Вдруг ты там сражаешься вовсю.
— Угу, — столь же односложно ответил я.
— Да ты садись, садись, — Влас похлопал ладонью по постели. — Займемся реальным ПВП. Посидим. Выпьем. Поговорим.
— Уговорил, — усмехнулся я. — Только сначала дай умыться.
Добравшись до ванной, я быстро сполоснул лицо, напился прямо из крана и, вернувшись в комнату, уселся на кровать. Убедившись, что я на месте, Влас незамедлительно перешел ко второй части своего плана — устранению Киры из комнаты.
— Кира. Радость моя ненаглядная, скажи, ты с нами на вечеринку собираешься? — ласково поинтересовался Влас.
— Еще бы! — моментально ответила девушка. — Обязательно.
— Очень, очень хорошо. Ну так сходила бы в ванную, что ли. Скоро выдвигаться пора, а ты еще красоту не навела.
— Успею, — отмахнулась Кира.
Но Влас остался непреклонен. Уже абсолютно серьезным голосом он попросил:
— Кир, будь человеком. Нам с этим товарищем, который давно уже не товарищ, надо бы поговорить. По-мужски.
— По-мужски в спальне? — недовольно прищурилась Кира, и я сдавленно закашлялся.
— Иди, юмористка! — рыкнул Влас, суя мне в руку стакан с двойной дозой водки.
— Куда так много, Влас, — запротестовал я.
— А ты молчи, трезвенник! Давай чокнемся, что ли… в смысле не мозгами, а стаканами.
— Ну и кто из нас теперь юморист? — донеслось из коридора.
— Ты еще не в ванной? И даже не разделась?
— В ванной. Но учтите, я скоро оттуда выйду! У вас полчаса на любовные перешептывания. Как дети, честное слово!
— Можно подумать, ты больно взрослая! Иди уже отсюда, рассадник инфекции.
— Влас!
— Ой, Кира, — вздохнул я и опрокинул в себя содержимое стакана. Сморщился, рука зашарила по столу в поисках закуски, но ничего кроме бутылок не нашла. — А закусить?
— Потом закусишь, — безапелляционно заявил мой старый друг, состроив садистское выражение лица. — Тут закусывать-то нечего. Каких-то пятьдесят граммов. Я тоже не закусываю.
— У тебя столько массы, что тебе никакая закуска на фиг не нужна. А я сегодня кроме объедков яичницы и трех сухих печений и не жрал ничего.
— Как до ресторана доберемся, так и наешься от пуза. Смысл сейчас желудок набивать?
— А можно я не поеду? — робко поинтересовался я.
— Нет, брат, нельзя.
— А Киру зачем с собой тащите?
— А что ей там сделается? Там только мужиков двадцать рыл будет. Кто сунется? Если только ОМОН. Кира… Кира…
— Кстати, а как ты с ней пересекся? — с интересом спросил я, обреченно глядя, как Влас вновь наполняет стаканы. Этот фрукт пить умеет. И при этом практически не пьянеет.
— Я с ней? Хе! Это не я с ней, а она с нами пересеклась, Рос, — фыркнул Влас. — Не поверишь! Ща расскажу, только сначала выпьем. За встречу, Рос!
Глухо звякнули стаканы и я опрокинул в себя следующую дозу ледяной водки.
— Ну так вот, — продолжил Коготь, деловито забирая у меня стакан. — Года полтора назад сидим мы, значит, в одном ресторанчике. Хорошо сидим. Стол полный, мужики свои — ты их всех знаешь, кстати, — девчонок полный комплект, музыканты от души лабают…
— Влас, ты мне еще интерьер туалета и декорации зала опиши! — буркнул я.
— Во! Узнаю старого Роса. Не кипеши и слушай. Короче, завертелась там одна непонятка. Ксюху… ну ты ее не знаешь… В общем, какой-то хмырь прижал ее в углу и давай руки распускать. Она в крик. Мы, понятно дело, подхватились, мужика из ресторана вытащили и давай его жизни учить. Ну так, легонько, не калеча. На тычках и пинках поперебрасывали его тушку друг другу. Тот верещит, чуть ли не маму с папой зовет… А потом Паша Лысый как всегда весь кайф испортил.
— Лбом? — с ностальгией вздохнул я.
— Ну! Взял чела за лацканы да как долбанет ему! Чел с копыт, Паша довольную лыбу натянул, что-то умное сказать хотел, да не успел рот открыть, как по харе своей отхватил. Звонко так! Бац!
— Мужик поднялся после Пашиного удара? — не поверил я.
— Куда там! Мужик на земле, слюни пускал и на звезды любовался. Кира!
— А?
— Ага! Подлетела к Паше да как зарядила ему пощечину. У нас челюсти отпали, я глаза тру — все поверить не могу. Ну сам прикинь — десять здоровых обломов стоят ночью во дворе, кого-то месят, и тут подлетает девчонка и с ходу Паше в торец бьет. Представил?
