Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая
— Но, ваша светлость, это бунтарь, мы еще не узнали… — управляющий осекся, словив холодный взгляд молодого человека не предвещающий в случае неповиновения ничего хорошего, и махнул равнодушному палачу, крайне последнему завидуя — с него-то ответа никто не потребует. А герцог, по-видимому, слишком молод и глуп, чтоб понять всю значимость проводимой экзекуции. А может, у него еще и пунктик какой, по поводу милосердия. Кто его знает? И невыполнение прямого приказа может означать потерю хорошо оплачиваемого и столь всесильного места, где можно карать и миловать по собственному усмотрению теша собственное честолюбие.
Раба отстегнули, позволив рухнуть на землю. Влад втянул в себя воздух, стараясь успокоиться и не разорвать управляющего на месте.
— Я желаю с ним поговорить. Где я могу это сделать? — смерив управляющего тяжелым взглядом, поинтересовался он.
— Наверное, у меня в конторе, — неуверенно проговорил тот, — но стоит ли вашей светлости…
— Еще одно слово, и вы вылетите отсюда без выходного пособия и с обвинением в злостной порче движимого имущества, — тихо, но четко проговорил Влад.
— Да-да, конечно… как изволите, милорд… мы сейчас же его приведем, — испуганно залепетал управляющий, похоже, этот своевольный мальчишка ему не по зубам и ведь выставит и обвинит. Он в своей власти, ему полгорода принадлежит.
Управляющий, приседая и кланяясь, проводил Влада к зданию конторы. Когда они проходили мимо машины герцог задержался прихватить документы, среди которых спрятал плоскую коробочку аптечки, надеясь, что служащие гаража хорошо отрабатывают свои деньги, и она укомплектована всем положенным. Там обязательно должны быть противошоковые и обезболивающие препараты. Пусть и самые простые. Без них и думать не стоит говорить с избитым почти до потери сознания рабом. Из-за боли парень может просто не понять, о чем с ним говорят.
Влад критически обозрел помещение конторы. Тесная комнатка с толстым слоем пыли на стеклах небольшого окна. Стол, заваленный бумагами. Пара неудобных стульев, жесткая кушетка. Не самый новый компьютер. Маленький экран видеофона. Перевернутая бутыль, наполовину наполненная водой с одноразовыми стаканчиками на подставке. Металлический ящик сейфа с простеньким кодовым замком и еще одна дверь в глубине. Как пить дать в отдельный санузел. Бедненько как-то, неуютно.
Чтоб скоротать ожидание сел за стол и просмотрел несколько верхних документов. Счет-фактуры, договор с транспортным агентством, истекающий на днях и еще какая-то дребедень. Нужно изъять документы и дома основательно разобраться.
Сложив бумаги обратно, Влад с любопытством выдвинул один из ящиков стола. Из недр ящика с грохотом выкатился стакан, ударился о стенку и, коротко громыхнув, остановился. А это еще что такое? Можно, конечно, предположить, что управляющий любит чай или кофе, но как-то оно сомнительно, а если сличить с этим его красную рожу… Влад понюхал стакан и брезгливо передернулся, так и есть — пойлом каким-то воняет.
В дверь деликатно постучали, герцог рывком задвинул ящик и громко разрешил войти. Дверь распахнулась, однако, не бухнув ручкой о стену, и в комнату вволокли раба, тот едва переступал ногами. Вслед за ними семенил управляющий.
Раба подтащили ближе к столу, за которым сидел Влад, с силой надавили на плечи, заставив бухнуться на сбитые колени, проглядывающие в прорехи рванья, в которое принарядили парня, очевидно, чтоб не шокировал герцога своей наготой, прикрикнули, заставляя стоять ровно, и не смел заваливаться на бок.
Влад оглядел несчастного. По возрасту тот едва ли был старше герцога. Это станет понятно, когда с парня смоется сантиметровый слой грязи, а пока новоявленный хозяин видел только коротко остриженную, понуро опущенную башку, грудь и живот в фиолетовых полосах и скованные за спиной руки.
— Снимите наручники и можете быть свободны, — проговорил Влад.
— Ваша светлость, вы не понимаете! — взвыл управляющий. — Это самый опасный экземпляр! Вы не смотрите, что сейчас он ведет себя так тихо, от него любой пакости ожидать можно!
— Снимите наручники и можете быть свободны, — повторил Влад властно.
— Ради вашей же безопасности позвольте оставить хоть одного охранника… — в последний раз попытался воззвать управляющий к его благоразумию, но в ответ получил лишь холодный взгляд серых глаз, пробравший до печенок. Этот взгляд Влад позаимствовал когда-то у Сахи.
Да, герцог с такими взглядом сам кого хочешь удавит голыми руками, у управляющего душа в пятки провалилась. Ну и черт с ним! Управляющий предупреждал! Он махнул охранникам, те расстегнули наручники. Руки раба безвольно упали, с тихим стуком ударившись костяшками пальцев об пол. Все лишние поспешно удалились.
— Да, остановите все работы, — приказал Влад в удаляющуюся спину управляющего, — и отправьте рабов в бараки.
Если управляющий и хотел возразить, оставил мысли при себе и, поклонившись, закрыл дверь.
Оставшись с рабом наедине, Влад долго разглядывал всклоченный затылок, размышляя, что дальше. Если он не ошибался, в обморок тот валиться не собирается, ну, или только чуть-чуть. Тем более он пока держится на адреналине или на чем там еще держатся в таких ситуациях. А Владу нужно немного времени, чтобы раб привык к нему и более охотно пошел на контакт.
Молчание затягивалось. Голова раба еле заметно качнулась, и меж слипшимися лохмами блеснули глядящие исподлобья глаза. Разглядывает, Влад усмехнулся про себя. Он, как заправский телепат, мог сейчас читать мысли. Вот сейчас он оценит хозяина, как возможного противника. Взвесит все за и против и бросится в попытке вцепиться в горло, терять ему нечего, уж если взялись так обрабатывать, уж будьте уверены, либо забьют насмерть, либо покалечат так, что останется только пристрелить. Голова опять качнулась, теперь уже вниз. Ага, оценил. Решение принимает. Главное не пропустить момент, и не добавить парню лишних страданий. Влад-то его скрутит в секунду. Плечи раба напряглись. Готовится к прыжку.
— Даже не думай, — предупредил герцог, однако подобрался, — у тебя нет шансов. Я в лучшей форме.
Плечи опустились, голова свесилась почти на грудь. Раб продолжал упрямо хранить молчание. Ишь ты, усмехнулся Влад про себя, какие мы гордые! Однако парня зауважал, за одно только, что не пожелал с ним, с хозяином, разговаривать. На это не многие отважатся. Герцог встал со своего места, обогнул стол и примостился на краешке, сдвигая задом стопки бумаг.
— Так чего бунтуем? — поинтересовался он у склоненной головы. — Необходимость какая, или привычки ради?
