Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга первая
Очень скоро такая жизнь стала раздражать Влада до зубовного скрежета. У Ольги хоть работа была, а он болтался, как известно, что в проруби. Но был вынужден с этим мириться, пока не почувствовал в себе достаточно злости чтобы всерьез поссориться с герцогиней, послать к черту весь цвет золотой молодежи и запереться в тиши дядиного кабинета.
В кабинет он зашел впервые с момента приезда в родовое поместье, где ему так истово пытались привить гордость за происхождение и ненависть ко всем остальным, не осененным и не достойным. Никто из них так и не понял, что Влад человек из другого мира не по происхождению, так жизнь выбрала. Он не мог ненавидеть Дмитрия Петровича, так много сделавшего для него, ни Наташку, возившуюся со скальпелем в тиши операционной, ни всех остальных своих знакомых. Возненавидеть можно было только Аню, но и ту лишь по личным мотивам.
Влад сел за широкий стол, выдвинул ящики и вывалил перед собой груды документов, в которых предстояло разобраться. Это было не самоуправство, а совершенно законно, благо о вступлении в наследство уже сутки как объявили. И ему было, мягко говоря, неинтересно, что подумает о подобных изменениях бабка. Влад устал от развлечений, и теперь хотелось только работать в тиши и спокойствии темного кабинета, уставленного тяжелой мебелью, с неизменной пастью неприкрытого камина, в дымоходе которого что-то завывало и ухало. Поднялся ветер, обещавший к ночи принести дождь.
Отодвинул документы около четырех утра. Голова гудела, на передвижном столике стояло два опустошенных кофейника в окружении грязных чашек, все это хозяйство, только полное и чистое было принесено заботливой Наом. Вот вам и преимущества хозяина жизни. Глаза слипались, несмотря на все количество выпитого кофе, но это было ничего. Теперь у него была своя собственная экономическая стратегия. Своя империя, которую будет строить, и развивать по мере сил и возможностей. Безымянный раб, от которого герцога отделял всего год не смел о таком и мечтать.
Влад прилег в кабинете на неудобный кожаный диван, но так и не смог уснуть. Он лежал с закрытыми глазами строя планы на будущее. В жизни появилась цель. Так хорошо он себя не чувствовал уже два месяца. Кажется, в пустой жизни начал появляться смысл. Да еще какой!
Он, оказывается, владеет двумя заводами. Литейным и ремонтным, для небольших космических кораблей. Не бог весть что, но и не мало. Еще пушная ферма и отель в городе. И другая мелочь в виде акций порта, почти контрольного пакета акций небольшого банка. А управляющий, которого так расхваливала вдовствующая герцогиня, не желая подпускать внука к делам, ей попросту врал. Даже такому профану, как Влад было понятно, все далеко не так гладко. И предприятия стали не то чтобы совсем уж убыточными, но дела на них шли ни шатко ни валко, и чтобы не дошло до краха предстояло много и серьезно работать. И делами предстояло заняться всерьез, чего ни его дядя, ни управляющий похоже, не делали. Первый предпочитал наживаться на банковских и биржевых махинациях, а второй просто поддерживал то, что еще не успело развалиться.
Влад примерно представлял, что нужно сделать, чтобы все поставить с головы на ноги. Неосознанно возносил хвалу бывшей хозяйке за настойчивость в его обучении, и разноплановость программы, что преподавали на станции. Благодаря этому Влад смог не только прочесть финансовые документы, но и примерно понять, что там написано! Нет, конечно, он не обольщался на свой счет и не собирался тянуть все в одиночку. Как можно что-то делать, если и близко не знаешь, как управляться со всем этим хозяйством. Но он всему научится со временем, на первых порах ему понадобится сильная команда профессионалов, которая поможет неопытному герцогу, натаскает и все объяснит. Их подбором он займется в самое ближайшее время.
Но это были не самые неприятные открытия. Из документов Влад узнал, что владеет он не только недвижимым имуществом. В имущественном перечне значились четыре сотни рабов, закупленных для нужд литейного завода и фермы.
Молодой герцог поежился и перевернулся на другой бок. Четыреста рабов, свободных рабочих около семи сотен и это только на заводах, а есть еще и отель! Как справляться с этой оравой!? Со свободными все более ли менее понятно, а вот что делать с рабами? Он не может, не имеет права оставить все как есть! Он обязан заботиться о тех, у кого украдена возможность позаботиться о себе самостоятельно. Бывший раб почти физически ощущал, как на плечи падает, сдавливая стальным обручем, неподъемная ответственность.
Влад поднялся с дивана, когда солнце настойчиво пробилось сквозь шторы. Принял душ, переоделся и тайком пробрался на кухню, быстро выпил кофе с бутербродами, собственного приготовления и поспешил убраться, боясь столкнуться с поварами, которые тут же поведают бабке о его непотребном поведении. Герцог не должен ошиваться на кухне. Владу не хотелось начинать день с ругани. Время только потеряет. Спустился в гараж и без провожатых отправился на завод, начать решил с литейного, не сомневаясь — работа на нем, не смотря на ранний час уже кипит вовсю.
Он вел машину по прямой, гладкой дороге. Глядя на убегающее черное полотно, размышлял об изменениях, которые собирался учинить. Влад примерно предполагал, какие ожидают трудности. Он хорошо знал людей на него работающих, даже не видя их. Он был одним из них. Многие из этих людей, не все, но большинство, настолько лишены воли и каких-либо желаний, что безропотно пойдут на бойню, если их поведут люди с бичами в руках, и совсем не обязательно размахивать этими бичами.
Но среди этого серого измученного стада, стоящего где-то на грани человеческого и скотского, найдется один или два таких, каким был когда-то он сам. Сильные, своевольные, вечно избитые из-за этого, те, у кого есть личное место в бараке, сесть на которое не смеет никто и на порцию их кормежки не позарятся, признавая за ними сильных. Вот этих людей Владу предстоит найти и переманить на свою сторону, иначе он просто не справится с остальными, никакая жестокость не поможет.
Влад на собственной шкуре понял, чтобы привести человека в чувство нужно несколько месяцев напряженной работы. С ним одним. У него не было ни времени, ни возможностей. Ему предстоит изменять сразу четыре сотни, три из которых находятся на заводе.
Завод заметил издали, впрочем, его трудно с чем-то спутать — отвратительная вонь плавящегося металла витающая в утреннем воздухе, и высокая глухая стена с гирляндой поблескивающей в утренних лучах проволоки, спиралью обвивающей верхушку стены. Еще и к электросети, небось, подключенной. Для надежности.
