Ариадна Краснопёрова - Синяя бабочка плетельщика судеб
– Зачем-то чуть не добавил в микстуру от кашля экстракт зелёного орешника, – проворчал горбун, разворачиваясь к двери в подсобку. – Еле-еле успел отобрать.
Впрочем, его вполне можно понять: незнакомый с базовыми правилами составления зелий, Эрни порой в порыве вдохновения может учудить такое, что даже в пьяном сне не всякому приснится. Это зелье, будь оно приготовлено, действительно смогло бы вылечить кашель за час, что в десять раз быстрее обычного результата, но при этом едкий зелёный пигмент орешника окрасил бы всю слизистую пациента в крайне стойкий салатовый цвет.
– Да ты проходи, не стесняйся, – пригласил Йон.
В лабораториях, казалось, начинался совершенно другой мир: рабочее пространство, за исключением, разумеется, полок с реактивами чувствительных к свету, было ярко освещено, чисто вымыто и вообще нарядно. И запахи совсем другие – едва-едва уловимые нотки хлорки с чем-то съедобным вроде ванили. У полок с жидкими реактивами на цыпочках стоял парнишка лет тринадцати на вид и с благоволением протирал сосуд из зеленоватого стекла.
– Ты что делаешь, балбес?! – взвился Йон. – А ну отойди от туда немедленно!
Благоволение мгновенно сменилось страхом.
– Но вы же сами сказали... – промямлил Эрни, тем не менее послушно меняя дислокацию.
– Кто же в таком неустойчивом положении тянется к зельям! – взвился алхимик, потрясая в воздухе палкой. – А вдруг упадёшь и разобьёшь колбу?! Знаешь, какие они хрупкие?
Выстрел из арбалета в упор точно выдержит.
– Простите, – на горбуна посмотрели зеленые, полные вины и слёз глаза.
Йон осёкся. Привык к сопротивлению и дерзости своих предыдущих помощников, а тут такое быстрое признание вины. Даже как-то обидно, поорать не дали.
– Лестницу возьми, – буркнул алхимик.
Мальчишка буквально сорвался с места в карьер с энтузиазмом кинувшись выполнять пожелание. Я только покачал головой. И где Йон такого нашёл?
Тощий, как маленький скелетик обернутый в пергамент. Загорелый настолько, что, казалось, искупался в бронзовой пыли. Руки натруженные мозолистые с обкусанными ногтями. Светлые, выгоревшие волосы аккуратно подстрижены под горшок, а не висят сальными лохмами, как у наших беспризорников. Явно деревенский, причём вырос в любящей, относительно, семье. А вот одежда с чужого плеча ему сильно не нравилась, он постоянно почёсывался и дёргался... Надеюсь, ему не сказали, что в этой же форме умерли – только на моей памяти! – четыре предыдущих помощника алхимика.
– Располагайся, – радушно предложил Йон. – Мне надо кое-куда сходить.
То есть совсем-совсем уходит? Оставляет меня одного? И не будет даже следить из своего дома через зеркала? Это что-то новенькое... Эрни в любом случае не является серьёзной преградой, и алхимику это прекрасно известно. Наверное, пакость какую-то задумал.
– Двери я запру, уж не обессудь, – развел руками горбун. – Ты хоть мой лучший друг, но бережёного боги берегут.
– Ну и выпер бы меня, – пожал я плечами. – В чём проблема-то?
– Что в фразе про друга ты не расслышал? – хихикнул он. – А отказаться от встречи я не могу, меня молочница на свидание пригласила, – он мечтательно причмокнул губами. – Так что будем считать это актом доверия к тебе.
Экстремал... Молочницей здесь называют бабу поперёк себя шире, которая содержит единственный в городе относительно чистый бордель. Эта баба отличается генеральским характером и на редкость тяжёлой рукой. Поговаривают, что она скалкой уложила отряд Элариса, когда тот вежливо попросил её прикрыть своё заведение. Несмотря на все вышеперечисленное, у неё были толпы поклонников, ни одному из которых она взаимностью не отвечала. Серьёзная, уважаемая женщина... Кроме неё, в этом городе ценилась только ведьма Сластёна, но её стараются вслух не упоминать, особенно на ночь глядя.
– Удачи, – искренне пожелал я, хотя точно знал, что он мне нагло врёт. Интересно, кто, зачем и какую сумму заплатил ему за предательство.
Он молча кивнул и ушёл куда-то в сторону складских помещений. Через пару минут с тихим шуршанием развернулась защитная сеть, закрывая двери и окна. Хм, он меня даже не поправил? Желать удачи в Вээртоге – это очень плохая примета. Точно сдавать меня пошёл... Или я мелкий паникёр и параноик. Взломать такой купол, да ещё и изнутри для меня – плёвое дело, но... Интуиция не вопит, так что пара часов у меня есть.
– Ой! – вскрикнул Эрни, едва не наткнувшись на меня. Разумеется, по всем законам наивных энтузиастов он начал падать, опрокидывая на себя тяжеленную лестницу. К его счастью, я вовремя получил укол совести и подхватил стремянку. Хм, не такая уж она и тяжёлая...
На меня вылупились глаза, полные неземного удивления. Вроде «этого тут не стояло». Действительно, не стояло. Как объяснял учитель, полный уход в свои мысли сродни отводу глаз низшего уровня... Научно доказано, что люди могут чувствовать чужой взгляд, но если он направлен внутрь себя? Получается, и человека нет... Ну стоит у стены колонна, много вы на неё внимания обратите?
– И долго ты валяться собираешься? – осведомился я.
– А... А, да, конечно, – опомнился Эрни. Вскочил, подхватил стремянку и с ещё большим энтузиазмом кинулся к полкам, не забывая, впрочем, опасливо поглядывать на меня.
Ладно, хватит фигней страдать, надо для моих любимчиков гостинец подготовить. Прежде чем совать кости в молотилку их необходимо очистить и просушить, но делать это вручную у меня не было ни времени, ни желания. Запустил их по одной в аквариум с крохотными пираньями, главной гордостью Йона. Десять секунд – и косточка была как после сотни лет в проточной воде.
Алхимика бы хватил удар, если бы он узнал об этом действии. Так же как удар чуть не хватил меня, когда я узнал что главных водных падальщиков Пустошей кормят свежим мясом. Мои хорошие, хоть раз в жизни покушайте качественной гнили.
Эрни пару раз испуганно покосился на меня, но смолчал.
После небольшого прокаливания над алхимическим огнем, кости отправлялись в молотилку... Точнее, в настоящую ручную мельницу, только приспособленную не для мягкий зерновых, а для твёрдых минералов. Десять отдельных жеровен, собранных в одну систему, чтобы превратить булыжник в пыль. Высотой эта махина была мне примерно по грудь, а шириной чуть больше метра. Привести в действие это чудовище было бы нереально тяжело, если бы не система шестерёнок, которая позволяла использовать её даже горбуну... Или калеке. Знай только сиди себе и ручку крути.
Разумеется, мне вскорости стало скучно. Изначально я планировал помедитировать в процессе, но погружаться в глубины сознания мне мешал мальчишка, в самый неожиданный момент звякающий стекляшками. И ладно бы он это делал с какой-то определённой периодичностью, так нет, только настроишься на тишину и мерное скрежетание жеровен, как «Звяк!», и всё настроение сбивает. Подсознание воспринимает неожиданные шумы как знак опасности и не даёт мне расслабиться.
