Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Полёт Одной Птицы
- Хороший,- Мэроу невольно посмотрел на Ланта и Лис с точностью хищника отследил этот взгляд.
- Ты, значит. Тоже стрелять умеешь?- обратился старый охотник к Ланту.
- Умею,- был короткий ответ.
- Покажешь, может, своё умение. Мы здесь к чужым талантам любопытны, всегда готовы узнать что новое.- Седой Лис так и сверлил Ланта своими узкими, но оттого не менее суровыми глазами. Несомненно, старик мог быть, и бывал очень строг, но по справедливости.
- У нас нет времени,- коротко ответил Лант. Первые мгновения, пока размышление тенью легло на лицо старика, выдались томительными как никогда. Старик мог настоять, чтобы Лант стрелял - а тогда придётся расставить руки и меч, и два мешочка с провизией, и фляга станут видны. Их обвинят в воровстве. При этой мысли Лант с трудом удержал спокойствие на лице.
- Промахнуться боишься?- вмешался Акнер.
- Я никогда не промахиваюсь,- возразил Лант и тут же пожалел о сказанном. Глаза не только вспыльчивого Клыка, но и всех охотников загорелись опасным огнём.
- И он подтвердит свои слова делом,- Мэроу стал перед Лантом, протянул лук его владельцу, Клыку. Неугомонный летний ветер всё теребил волосы, теребил жалкую одежду, выдававшую в нём бродяжку.- Куда вы идёте?
- В степь.- Ответил Лис.- Ну что ж. Разбоя нынче всякого много расплодилось. Не хотят честным трудом себе хлеб добывать.
- Ты о чём, Седой Лис?- даже Коговиц, мрачный и молчаливый, заинтересовался последними словами старика.
- Возьмите нас с собой,- Мэроу говорил твёрдо и уверенно.- Вы видели, что я неплохо стреляю из лука. Я умею обращаться с ножами, как и мой друг и мы сможем помочь вам. А вы убедитесь, что он не лжёт
- Всегда попадаешь,- Седой Лис не стал подозрительно прищуриваться, ни один мускул не дрогнул на его отточенном лице.- Мне, признаться, стало очень любопытно. Услышать такое заявление от... тебя. Хотите, идите с нами. Мы отправляемся в степь, на охоту. И вернёмся через пятнадцать дней. И это мы сможем защитить вас, синицы, от непогоды. А не вы нас.
- Защищать нас удумали?- Лютам расхохотался.- Забавные вы, ребятки. А отчего не взять, возьмём, особенно тут такое обещают, "никогда не промахивается".
Растерянное выражение на лице Острого Клыка сменилось лёгкой обидой:
- Да что вы, братцы, а как же... так я же,- неясно залепетал он, слишком тихо, что б его разобрали всё ещё толпящиеся неподалёку люди.- Я ж победил. Пускай теперь извиняется, как и условились. Оно слово держать надо.
И Мэроу извинился, однако с таким видом, точно сам принимал извинение. И все видели, как напряжённо заходили желваки на узком лице Клыка, как сжались пальцы.
- Извинился он! Как же, извинился!- Ещё долго был слышен недовольной рокот Клыка, пока он, охотники и вместе с ними двое юнцов не скрылись за крайними домами.
Деревенские ещё некоторое время постояли, помололи острыми языками, высказали своё веское мнение по поводу случившегося, да и разошлись по делам.
В этот день травница так и не дождалась визита от мальчонки, которого обещала прислать Алма из трактира "Заячья Нора". А сама Алма и её муж до конца недели поминали недобрым словом своих недавних работников, успевших прихватить с собой кое-что из еды, да флягу в придачу.
И что осталось им? Вычищенные полы, курятник... да одежда этих же самых работником. Не долго думая, на рассвете следующего утра, Алма торжественно спалила её, не забыв плюнуть в костёр.
5 Степь
Шли долго и без отдыха. Группа шагала нескончаемой прямой степью, продвигаясь на северо северо-восток. Кольца пушистого жёлтого света играли в чистом мягком небе, подсвечивая сбившиеся лоскутные тучи. Порою лучи - когда солнце показывалось между облаков - ложились на низкую степную траву, и тогда высвечивались небольшие круглые островки. Утром было зябко, теперь же степь сбросила росу, впитала капли и преобразилась. К полудню стало совсем сухо.
Охотники отпустили соколов со словами: "Когда позовём, вернутся". И птицы устремились в небо, со временем превращаясь в крохотные точки на горизонте.
Было тихо, но далеко не так как в комнате или же подвале. Тихо было по-особому. По-живому. Вскрикивала небесная птица, пелена потеплевшего ветра затрагивала траву, пригибая её к земле. Охотники ступали неосторожно, не заботясь о том, что их могут услышать. Они шли туда, где предполагали найти стадо диких коз, где водились степные зайцы и лисицы, такие же серые, как сумерки над озером.
- А пятнистых куриц нужно искать, где деревья начинаются,- охотно пояснял Доллун, его бесхитростное лицо постоянно расплывалось в улыбке, так что приподнимались круглые щёки.- Они гнездятся на высоких ветвях, ну точно падальщики. Летом откармливаются - будь добр. Мышами питаются, грызунами там всякими, ужами, если найдут. И сидят, толстенные, так и просятся на прутень, да к костру. А ещё лучше на стол праздничный. Подходить к ним не нужно, они, может, с виду и не проворные, так если чужака заметят - самые быстрые тут же тебе глаза выцарапать и попытаются. А другие тем временем в небо и ищи их свищи. Вот, стало быть, нападет парочка, отвлекает. У меня пару раз по молодости лет всё лицо расцарапали, и руки. Да и не только по молодости, если под хмелем идёшь - к ним вообще не подобраться - за поляну почуют, такие.
Туловище у них, короткое, почти круглое. Все коричневые, с мелкими серыми пятнами, редко - белыми. А в остальном на наших домашних куриц похожи. Но породы, ясно дело - совсем другой.
Доллун говорил долго и никто его не перебивал. Охотник рассказывал о том, что нужно для охоты, о важности беззвучной ходьбы, быстроте и силе. О различных охотничьих чеснотах. Почему так сложно воспитать достойного и проворного охотника.
А впереди, сколько не иди, всё просматривалась одна степь. Ни бугорка, ни кургана, лишь пару раз попалось несколько скудных кустиков.
- Там,- Доллун махнул рукой вперёд,- через день пути начинается преддверие охотничьих угодий. Там уже и зверья больше будет. До ближних деревень далеко, редко кто в долину Илка заглядывает. Мы, разве что, да и то не всегда. Коз там много, с шерстью до земли. И кроликов, зайцев. В прошлом году лис было видимо-невидимо, так теперь из шкуры ихней столько одежд пошито, и всякого там по хозяйству.
Вот уже и мягкий вечер стал подкрадываться к земле. Золотые лучи блекли, предвещая приход ночи. Ветер стал ещё мягче, прохладнее и теперь ласкал кожу. Началось потрескивание в траве, это сверчки приступили к своим забористым трелям. Края туч так и подсвечивались, в то время как внутри они оставались тёмными и непроницаемыми. За весь прошедший день не было ни одного привала. Зато шли медленно, не торопясь. И молча, за исключением Доллуна.
