Ольга Макарова - Ii. Камень второй. Горящий обсидиан
— Да, — подтвердил Орион. — Киркой поработал. И не один…
— Да-да, — махнул рукой Сумах, — с ним была целая банда таких же умников… Так тебе, значит, нужен этот ученый варвар?
— Да.
— Хорошо, — просто ответил белокожий. — Я слышал, он разбил научную базу у Кириака. Это ближе к озеру Тай. Захолустный городишко. Найдешь сам?
— Найду. Карта есть, — сказал Орион, поднимаясь из-за стола.
— Ну, бывай, братишка. Свидимся еще! — Сумах пригубил грога и помахал рукой вслед Джовибу.
— Сумах… — Орион обернулся уже у выхода из зала. — Спасибо тебе…
Глава десятая. Слепота
На свете много людей, увечных телом. Есть те, чьи глаза слепы от рождения или повреждены при жизни, в силу чего человек не может видеть окружающий мир. Это тяжелое увечье. Но есть увечье куда тяжелее — слепота души. Человек со слепой душой живет не тем, что реально происходит вокруг, а тем, в чем он убедил себя, ибо душа его нечувствительна к тонким вибрациям, и нет никакой возможности заставить прозреть такого слепца.
Он может равнодушно срубить на дрова прекраснейшее и древнейшее из дерев, овеянное легендами, имеющее свою историю, — и не поймет, если человек со зрячей душой возмутится по этому поводу. «Это — дерево, — скажет слепец. — Мне нужны были дрова — и я срубил его. Разве я причинил зло миру? Ведь таких деревьев полным-полно на свете. Я взял всего одно». — «Но это дерево священно! — воскликнет зрячий. — Люди любили и почитали его! Оно следило ход истории и несет на себе следы великих свершений. Ты убил память, надругался над всем, что дорого человечеству!»
…Слепец только пожмет плечами и улыбнется снисходительно; ничто не изменится и не шелохнется в нем. «Человек, попрекавший меня, молод и незрел душой, — решит слепец. — Много же он приписывает простому растению! Но все выветрится, когда он повзрослеет. И он поймет, что я был прав».
Можно. Можно и нужно прощать людей ослепленных мечтой или любовью. Но как простить человека, насмехающегося над любовью, над мечтой и никогда не знавшего их?.. Да, он увечен, и следовало бы щадить его как увечного. Но, видя, сколько зла творят подобные люди, я просто не могу. Каждый из них — раковая клетка в теле своего мира… Видимо, так и гибнут миры: когда раковых клеток становится слишком много.
Я хотел бы предотвратить это. И я попытаюсь предотвратить.
Малконемершгхан Сайдонатгарлын. Юношеский дневник (записи, сохраненные Орденом Горящего Обсидиана)Кириак рассыпался по равнине горсткой кубиков. У него не было ни стены, ни частокола; правда, дома строили крепко: каменные стены, узкие окна и — неизменно! — окованные железом рамы и пороги. Навскидку Коста мог бы назвать два-три вида детей тьмы, которых остановила бы полоса железа. Но, похоже, Кириак встречал незваных гостей нечасто: все же Ничейная Земля здесь обжитая.
Гостиницы в Кириаке не было, так что отряд разместился по домам местных жителей. Золото, оставшееся со времен Фираски, открывало все двери, а меч без гарды способен покорить любое сердце: как на Юге и Севере уважают боевых магов — защитников и спасителей в тяжелые времена — так в Ничейной Земле уважают амбасиатов, которые справятся там, где маги бессильны.
Освоился в городе отряд довольно быстро. К вечеру уже собрались на совет под раскидистым вязом — там кто-то из местных поставил скамьи; растрескавшиеся, потемневшие от дождей, они помнили лучшие времена.
Путь к Кириаку занял четыре с половиной дня хорошего чаржьего ходу. Оставалось только надеяться, что сведения, сообщенные Сумахом, не устарели до сих пор.
— …Мы с Оазисом поспрошали людей в городе, — сообщил Лайнувер. — Здесь действительно обосновались какие-то ученые. За лесом есть заброшенный форт, они арендовали его. Также наняли с десяток местных на работу. Плюс какой-то сорвиголова поставляет им живых сильфов.
— Какая связь может быть между сильфами и харуспексами? — задумчиво произнес Пай. Он сидел, облокотившись на спинку скамьи и вытянув больную ногу: рана, конечно, затянулась за четыре дня, но все равно еще беспокоила его.
— Это мы с Оазисом завтра и разведаем, — успокоил всех Лайнувер.
— Не думаю, что они будут с вами откровенны, — усомнился Орион. — Скорее, отправят куда подальше.
— Бала прихватил их мешочек с харуспексами, пробу 307, - вступил в разговор Оазис. — Поверьте, с нами будут откровенны, — вкрадчиво сказал он и добавил: — И вежливы.
— Что ж, — улыбнулся Джовиб, — надеюсь, на ваше актерское мастерство.
Разговоры затихли и звонкую вечернюю тишину никто не захотел нарушать.
Стрекотали бледно-зеленые светлячки, ютившиеся в ветвях, шелестели на ветру вязовые листья. Незримый, пел в кроне вяза хален — невзрачная ночная птичка с чарующим голосом. Крупные звезды сияли в высоком безоблачном небе; вот-вот проступят сквозь стремительно темнеющую синеву Жисмондин и Иринарх, возвещая окончание вечера и начало истинной ночи.
— Красиво… — мечтательно улыбнулся Милиан.
— Да-а, — согласно протянул Пай. — Кажется, я начинаю понимать людей, которые живут здесь: место необыкновенное. Волшебное… хотя здесь и не знают никакой магии.
— Кстати, «кириак» означает «воскресенье», — невзначай заметил Ворон.
— Расходимся, — не то грустно, не то сурово сказал Джуэл.
Отряд повиновался: все поднялись и отправились по домам. Пай шел, опираясь на плечо Милиана; к слову сказать, Бала начинал опасаться, что хромота у Приора может и не пройти…
Джуэл долго провожал их взглядом. Кроме него под кроной вяза задержался только Ирин. Если присмотреться, можно было уловить во взгляде лучника какое-то глубокое внутреннее торжество. Недоброго толка, впрочем: такое возникает иногда в предвкушении сладкой мести или исполнения коварного плана… О Небо! Да как же ты прозрачен, юный фанатик…
— Скоро красный глаз будет наш, — сказал Ирин. — Надеюсь, ты знаешь, что делать.
Джуэл не ответил, а буря, полыхнувшая внутри, никак не отразилась на его каменно неподвижном, как у всех файзулов, лице. Фатум порывисто развернулся и зашагал к ночлегу, Джуэл же стоял один некоторое время, чувствуя себя нагим под всевидящим взглядом небес.
…О да… у Ирина есть свой план — трудно не заметить готовящейся перемены: малец намерен остаться тем единственным, кто донесет горящий обсидиан до берега драконьего моря. Так что, стоит только завладеть злосчастным камнем, как придется следить за тем, чтобы не получить стрелу в спину.
