Робин Бейли - Поющая кровь
— Ничего особенного, — успокоил ее Терлик, и она снова прилегла.
Для того чтобы добраться вовремя до Соушейна, им причлось проскакать целую ночь, весь долгий жаркий день до самых сумерек. За все это время они не сомкнули глаз. И вот теперь ветер убаюкивал ее, а мягкий шелест травы звучал как колыбельная. Растянувшись на земле, согретой ее разгоряченным телом, она с трудом открывала слипавшиеся глаза. Лишь разговор отгонял сон, но и тот мог превратиться в негромкий, опасно монотонный шум.
— Дважды перебралась? — сказал Терлик. Он повернулся на спину и смотрел, как мчатся тучи. — Тебе повезло, что ты не утонула. Лите — широкая река.
— Я почти утонула, — призналась она. — Я думала, что тону.
Она замолчала, грызя кончик большого пальца, вспоминая, как холодная вода сомкнулась над ее головой, как огромная усталость сковала тогда все ее члены.
— Я в самом деле думала, что умираю. — Она снова умолкла. Терлик, не говоря ни слова, ждал, когда она продолжит. — Я помню, что перестала бороться с водой и сдалась. — Она не отрываясь смотрела на далекий горизонт за Соушейном. — И тогда я увидела моего мужа, который обращался ко мне. Я подумала, что оказалась в девяти кругах ада. — На ее губах показалась слабая улыбка. — Ну или в одном из них по крайней мере. Он все звал и звал меня по имени. Помню, как отчаянно мне хотелось пойти к нему навстречу, и я все же нашла в себе силы, чтобы откликнуться на зов. Я начала двигаться на звук его голоса, но мне казалось, что, как я ни старайся, все равно не удастся добраться до него самого. — Она приподняла голову, чувствуя озноб. — Я, должно быть, потеряла сознание. Очнулась уже на берегу. Конечно же, мужа там не оказалось. Это было просто видение.
— Да, разум может вытворять с нами странные шутки в минуту опасности. — Он протянул руку и сорванной травинкой пощекотал ей нос.
Она взглянула на него с внезапно нахлынувшей тоской. Он так сильно напоминал ей Кимона. Вдруг, осознав, что смотрит на него не отрываясь, она отвела взгляд. Мысли о муже все еще причиняли ей боль, а роларофец своим присутствием еще сильнее бередил эту незаживающую рану.
— А что твой сын, Кел? — спросил Терлик. — Как он оказался во главе мятежников? — Он опять коснулся травинкой ее носа, затем уха.
Она отодвинула его руку.
— Я не знаю, — призналась она. — Я многого не знаю о Келе. Он сбежал из дому очень давно. Несколько месяцев тому назад он наконец объявился, а за ним, оказывается, уже гнались воины Риотамуса. — Она прикусила губу. — Вот тогда-то я впервые и узнала о восстании.
Он удивленно поднял бровь;
— Видно, ты и в самом деле жила обособленно. Ведь даже до нас в Роларофе доходили слухи. Правда, без подробностей, просто слышали о небольших столкновениях, которые означали, что, возможно, затевается что-то крупное.
— Мне не казалось, что я живу обособленно, — сказала она, как будто оправдываясь. — Я просто думала, что я… — она подбирала подходящие слова, — довольна жизнью.
Она замолчала. Больше рассказывать не о чем. Или все-таки есть? Терлик снова лег на спину, чтобы наблюдать за облаками. Стужа устремила свой взгляд на свет в окнах Соушейна, пытаясь представить себе жизнь, протекавшую за сдвинутыми занавесками и запертыми дверями. Что делают там мужчины и женщины — ужинают или уже приготовились ко сну? Чем они занимаются, эти крестьяне, лавочники и пастухи? Довольны ли жизнью или прозябают в одиночестве и невежестве?
Ей самой никогда больше не сидеть перед камином тихими вечерами. Подобные времена остались позади, она знала об этом в глубине души. Печально покачала головой. Когда-то ее жизнь состояла из рискованных приключений и ужасных событий, которые повлияли на нее, сформировали ее характер; она считала тогда, что сила оружия — это единственное, чему стоит поклоняться.
Но потом, уже рядом с Кимоном, понятие безгрешности вновь обрело для нее значение: та ничтожная, скрытая часть ее души, что не потонула в потоках крови и устояла под натиском событий, искала чистоты. Живя в своей таверне вместе с мужем и детьми, она холила и лелеяла спасшуюся часть своей души, давая ей разрастись, пока почти не позабыла о себе прежней.
Она нашарила рукой меч, который лежал на земле рядом с ней. Холодный на ощупь, меч таил в себе угрозу и ждал своего часа. Он знал о своем предназначении.
Какой я была прежде, — подумала она мрачно, — такой же стала и снова.
Ей было больно осознавать, что она утратила свою чистоту. Намного тяжелее терять во второй раз, ведь она с таким трудом обрела ее.
— Взгляни! — прервал ход ее мыслей Терлик. Он уже перевернулся на живот. Она посмотрела туда, куда он указывал.
На востоке, у самой земли, слабая вспышка длинной фиолетовой молнии осветила низкие тучи. Стон вырвался из ее груди. Уже два месяца не было дождя. И вот теперь она снова под открытым небом, и спрятаться негде. На этот раз у нее нет с собой даже плаща.
Терлик поднялся и сел.
— А что если Невезучий солгал тебе? — спросил он. — Или ошибся?
Ее пальцы вонзились в прохладную влажную землю. Стужа катала на ладони кусочки земли, бросала вверх и смотрела, как ветер уносит их за собой.
— Дромен служил мне верой и правдой во время Коркиранских войн, — ответила она. — Не думаю, что он солгал.
— Но ведь он продал свои сведения гарнизонному начальству, — напомнил ей Терлик.
— Я заплатила ему только за то, чтобы он нашел моего сына, — пояснила она, — а не за то, чтобы он никому не рассказывал об этом. Здесь я ошиблась. Дромен воспринимает все слишком буквально.
Терлик скрестил нога и молча стал рвать траву.
— Скажи, зачем ты это делаешь? — вымолвил он наконец. — Зачем гоняешься за Келом? Когда ты говоришь о нем, в твоем голосе слышится столько горечи.
Она прикрыла глаза, охваченная воспоминаниями. Тонкая язвительная улыбка тронула ее губы.
— Давай я расскажу тебе, как все было. — Она резко села рядом с ним, очень близко, чуть не касаясь коленями. — Еще до того, как я вышла замуж за Кимона, мы с ним стали участниками событий, когда нам пришлось вступить в союз со старым магом и его демоном-хранителем. Незадолго до того, как все закончилось, демон расторг свой договор с магом и покинул наше сообщество. — Она замолчала и посмотрела прямо в черные глаза Терлика. — Но прежде… — плечи ее приподнялись и обмякли, — прежде он изнасиловал меня. Вскоре после этого я уже носила в чреве его отродье, которого не желала. К счастью, сам Оркос — повелитель смерти увидел, что этот ребенок не имел к демону никакого отношения.
