Юлиана Суренова - Потерянные души
— Приготовь отвар из облепихи, рябины, трав… Ты лучше зна-ешь, каких.
— Для Черногора?
— Да, — стремясь уйти от расспросов, Ясень повернулся и быстрыми шагами двинулся к широкой лестнице, но колдунья и не собиралась надоедать мужу вопросам. Едва получив поручение, она устремилась на кухню, прикидывая в уме, какие будет лучше взять травы, коренья и ягоды и в каких пропорциях их смешать.
В галерее, ведущей к верхней зале, Ясень догнал старика:
— Подожди, Тихомир!
— Что? — в голосе того слышались нотки недовольства: старик так спешил, не желая заставлять Черногора ждать, что даже запы-хался, а тут кто-то останавливает его возле самой двери.
— Прости, прости. Я только хотел сказать: не очень утомляй его и если что, я рядом.
Тихомир взглянул на колдуна с укором, словно говоря: "Неужели ты думаешь, что я не понимаю всего и так?", но, все же, едва за-метно кивнул, прежде чем войти в залу.
Когда дверь за его спиной закрылась, Ясень тяжело вздох-нул, недовольно качнул головой и, застыв возле двери, как солдат на посту, приготовился ждать.
Шло время. Устав стоять, колдун опустился на кушетку. Потом пришла Мерцана, осторожно села рядом с мужем, тихо спросила:
— Они все еще беседуют?
— О чем только Тихомир думает?! - взвился тот. — Я же предупредил его!…
— Что, Черногор так плох? — в ее глазах зажглась тревога.
— Если малейшее движение причиняет боль… Эх, — поморщившись, он махнул рукой. — Мне трудно об этом думать, не то что говорить… Ты приготовила отвар?
— Да, — она качнула головой в сторону стоявшего рядом кубка. — Как ты считаешь, мне не следует им мешать, или пойти прямо сейчас?
— Не знаю, — пожав плечами, тот на миг задумался. — С одной стороны, Старшему было бы лучше побыстрее выпить отвар. Но с другой стороны… Мерцана, я так думаю, сейчас они говорят о настолько серьезных и трудных вещах, что будет лучше не прерывать их разговор.
— Раз так, — она устроилась поудобнее, прижалась к плечу му-жа. — Нам с тобой тоже стоит многое обсудить…
— Не сейчас! — его щека нервно дернулась. — Я не хочу говорить об этом! Да и почему ты думаешь, что Старший рассказывает мне все? Кто я, его преемник, что ли? Пойми же, наконец: в тот раз я просто был единственным, кто оказался с ним рядом… Только поэтому он открыл мне правду, поручил за-боту о деревне!
— Прости, — прошептала она, лишь сильнее прижимаясь к не-му. — Прости, — она тихо, незаметно делилась с ним своим теплом, ус-покаивая, возвращая силу и уверенность. — Но нам ведь и кроме этого есть о чем поговорить. Последнее время ты так редко бывал до-ма. Я понимаю, ты был занят, но теперь-то у нас ведь есть время для нескольких слов друг для друга?
— Ох, родная, на меня навалилось столько забот, что я… Я сов-сем закрутился! Но ничего, ничего, скоро все придет на круги своя. Так что ты хотела мне сказать?
— Кроме того, что люблю? — она задорно, как девчонка, улыбнулась.
Рассмеявшись, он обнял жену:
— Это я знаю и так, — Ясень вздохнул легко и свободно: тяжесть ноши более не давила на плечи, сердце не сжимали в ледяных объять-ях сомнения и страхи. — Ох, моя дорогая колдунья, что бы я без тебя делал!…И, все-таки, что случилось?
— Ничего, — она потянулась, как едва проснувшаяся кошка. — Я просто хотела напомнить, что ты не один на свете, что у тебя есть семья, которая готова поддержать в трудную минуту. Не забывай об этом и никогда больше не пренебрегай самым большим даром на све-те: возможностью быть понятым.
— Мне удивительно легко и спокойно с тобой.
— Так и должно быть, — она удовлетворенно кивнула.
— Обещаю, что в будущем никогда не стану отказываться от твоей помощи.
— Угу… Давай просто посидим вот так, рядышком, помечтаем об этом будущем…
— Ты веришь, что оно будет светлым?
— Конечно. Без этой веры нет смысла жить…
Над галереей расправила свои тонкие, невидимые крылья тиши-на, которые скрыли все вокруг от глаз времени.
А затем скрипнула, открываясь, дверь залы и показался Тихо-мир. Его лицо было сосредоточенным, движения торопливо резки.
Погруженный в какие-то свои мысли, он, будто не замечая Ясеня с Мерцаной, хотел пройти мимо. Когда же те окликнули его, старик лишь бросил на ходу:
— Простите, но сейчас у меня нет времени на разговоры, — и ушел.
Муж с женой переглянулись, Ясень пожал плечами, показывая, что он сам ничего не понимает. В общем-то, поведение учителя испытаний было объяснимо: до обряда оставалось совсем мало времени, ему нужно было очень многое сделать, а тут еще раз-говор со Старшим занял почти все утро. Да и вид старика не вызы-вал беспокойства: в его глазах не было ни страха, ни боли потери, лишь озабоченность тем, что предстояло совершить, и решимость вы-полнить все задуманное наилучшим образом.
— Идем, — едва тот ушел, Мерцана поднялась, потянула мужа за со-бой.
Колдунье не пришлось убеждать его: Ясень и сам хотел поско-рее вновь увидеть Старшего, убедиться, что с ним все в порядке.
Черногор лежал, обложившись толстыми томами древних рукопи-сей. Чуть в стороне, на полу возвышался огромный свод колдовских законов.
Увидев вошедших, он чуть заметно улыбнулся, слабым кивком головы велел им подойти.
— Мы все очень рады твоему возвращению, — на миг склонив голо-ву, приветствуя Старшего, сказала Мерцана.
— Однако считаете, что я мог бы и поторопиться, — проговорил тот, глядя на женщину своими огромными, лучистыми глазами.
— Ты шутишь… — покраснев, женщина опустила глаза.
— В меру возможностей… Нельзя все время быть серьезным, когда хочешь отдох-нуть… Хотя, у меня это не очень получается. Судя по всему, когда боги раздавали чувство юмора, я был чем-то занят… Ясень, не стой столбом у дверей, проходи, садись.
Колдун облегченно вздохнул, осторожно сел на краешек стула в стороне, возле стола и, огляделся.
За то время, что он отсутствовал, зала успела сильно изме-ниться: окна были распахнуты и яркий свет заливал все вокруг, сме-шиваясь со свежим дыханием ветра; толстые старинные книги в черных каменных окладах покрывали весь стол. Большинство из них относи-лось к времени еще до Падения.
— Как в читальне, — пробормотал он.
— Дух замка, получив список того, что мне нужно, долго вор-чал, что было бы проще перенести меня в архив, чем тащить сюда все его содержимое… Давай свое снадобье, Мерцана, — он протянул ру-ку, взял у стоявшей в нерешительности колдуньи кубок и быстро поднес к губам.
Черногор выпил отвар, не обращая внимания на его горький вкус, затем исподлобья взглянул на колдунью.
