Роберт Асприн - Одиннадцать сребреников
Мигнариал кивнула.
— Если я правильно рассудила, эти одиннадцать монет будут перемещаться в мешок каждую ночь, и утром мы обязательно обнаружим их там.
— Слава богам, что Радуга тоже не оказывается в мешке! Мигнариал отыскала взглядом пеструю кошку.
— А что касается Радуги.., я вообще не пойму, что тут такое замешано!
— Ладно, Мигни, пора ехать дальше. Мы проверим мешок вечером и вынем из него все деньги. Можно даже попробовать зарыть эти двадцать две монеты в землю, или повесить их на дерево, или… — Ганс посмотрел на речку. — Я бы вообще забросил этот мешок в самый глубокий омут, прямо сейчас!
— Дай бог, это поможет, — согласилась Мигнариал, но потом нахмурилась:
— Разве что.., разве что эти монеты как-то связаны именно с нами.
«Думаю, что именно так оно и есть, — подумал Ганс, однако вслух этого не сказал. — Мне кажется, что этого мешка вообще не было на седле, когда я седлал лошадь! О боги, о чем я вообще думаю! Нет, о нет, проклятье… О боги, о Отец Илье, как я ненавижу колдовство!»
***В тот день Мигнариал уже в который раз начала просить Ганса надеть тейанский браслет. Ганс наконец внял ее уговорам — в основном для того, чтобы прекратить эти самые уговоры. Поскольку на левом запястье Ганс постоянно носил браслет из черной кожи, то сейчас он натянул медное кольцо на правую руку и сжал его, чтобы оно плотно охватывало предплечье. Ничего не случилось. Ничего не изменилось. Теперь на руке Ганса красовался дурацкий медный браслет, вот и все.
Солнце стояло почти в зените, однако ничуть не напоминало демона — высокие деревья с густыми кронами дарили путникам прохладу. Около полудня они увидели человека, ехавшего по дороге им навстречу. Пока тот был еще далеко и не мог слышать приглушенных голосов, Ганс предупредил Мигнариал, что в разговоре со встречным не следует упоминать своих имен. Это было невежливо, однако Ганс и Мигнариал настороженно относились к чужакам.
Путешественник, мужчина крупного телосложения, ехал на высокой лошади темно-серой масти. Вторую лошадь, нагруженную поклажей, он вел в поводу. Ганс отметил, что путешественник отнюдь не был юн: морщины на его щеках и вокруг глаз говорили о том, что ему уже изрядно за тридцать, а то и все сорок. Выцветшая кожаная шляпа странной формы скрывала волосы проезжего. Путешественник был столь же осторожен и опаслив, как Ганс, и также не назвал своего имени. Шедоуспан не стал его спрашивать.
Путник сказал Гансу и Мигнариал, что направляется в Санктуарий.
— А-а, — равнодушно сказал Ганс. — Я бывал там. Неплохой городишко.
— Однако и не особо хороший, судя по тому, что мне доводилось слышать, — отозвался человек. Голос у него был негромкий и необычайно ровный, совершенно без интонаций. На румяном загорелом лице этого человека выделялись длинные густые усы необыкновенного бронзово-коричневого цвета. Туника его была сшита из некрашеной домотканой материи, с очень широким шейным вырезом. Короткие рукава открывали взгляду сильные мускулистые руки.
— Вы собираетесь пересечь пустыню в одиночку? — спросила Мигнариал полным недоверия голосом. Человек пожал плечами:
— Я это сделаю.
— Опасайтесь тейана, — сказал Ганс.
— Я слышал о них. — Здоровяк снова дернул плечом и хлопнул ладонью по рукояти огромного меча, притороченного к седлу. Ганс заметил, что на боку у человека висит еще один меч. Помимо этого, к старому потертому седлу рыжеусого был привешен щит. Круглый, деревянный, окованный железом щит. Никакого герба или надписи на щите не было. — Я вполне могу позаботиться о себе.
Ганс хмуро посмотрел на встречного.
— Я тоже могу. Только что в том проку, если на тебя нацелены четыре арбалета со стальными стрелами?
— Ага. Ты разумный человек. И все же ты ведешь за собой целое стадо лошадей.
— Тейана ограбили нас, забрали почти все. Оставили нам только онагра и поклажу. Я пошел за ними. Один из них мертв, другому теперь понадобится деревянная нога, а третьего изрядно ободрали. Не могу ничего сказать насчет четвертого — его слегка потоптал онагр. — Ганс указал себе за спину большим пальцем. — Вон те лошади принадлежали тейана. А на этом коне ездил их вожак. — И Ганс потрепал своего серого по шее.
Путешественник устремил на Ганса пристальный взгляд странных синих глаз.
— Ты опасный человек.
Ганс ничего не ответил на это.
— Вы что-нибудь видели в лесу? Ганс покачал головой:
— Только птиц. Сегодня утром коты поймали змею и немного поиграли с ней. Мне показалось, что она неядовитая. Через несколько часов ты услышишь шум ручья и увидишь тропу. Там хорошее место для отдыха, мы ночевали там сегодня.
Здоровяк переспросил:
— Четверо тейана, так?
Ганс моргнул, недоумевая, почему собеседник вернулся к этой теме.
— Четыре человека, четыре арбалета, три коня. И лагерь, в котором живут почти все время — по крайней мере, постоянно возвращаются туда. Они даже выстроили загон для лошадей. Это плохие люди, но я никого из них не хотел убивать.
Человек спросил еще:
— Убийство — не то дело, к которому ты привык?
— Нет, — ответил Ганс и в свою очередь задал вопрос:
— Мы направлялись в.., как называется этот город?
— Фирака находится примерно в двух днях пути к северу.
— Да, именно туда. — Ганс кивнул, как будто название города что-то говорило ему, однако не хотел слишком явно радоваться тому, что узнал название города при помощи небольшого трюка. Ганс никогда раньше не слыхал о городе под названием Фирака.
— Вы выберетесь из леса еще до заката, — сказал человек, глядя в небо. — Просто следуйте по дороге. Ах, да… Вчера мне попался один славный хутор. Очень гостеприимные люди. Красно-желтый дом.., я хочу сказать — был желтым. Пес желтой масти и несколько кошек. Очень добрые люди, и колодец у них хороший. Хозяина зовут Имрис.
Мигнариал почувствовала, что взаимная подозрительность путников ослабла, сменившись чем-то вроде дружелюбной беседы.
— У вас хватит воды, чтобы пересечь пустыню? Путешественник посмотрел на Мигнариал, а затем вновь перевел взгляд на Ганса:
— Ты говорил, что впереди мне попадется ручей?
— Небольшая чистая речушка. В ней даже водится рыба. Человек кивнул.
— Я запасу достаточно воды, — ответил он девушке и снова устремил взгляд на Ганса. — Ты метатель, верно?
— Что?
— Ты носишь метательные ножи. Ты левша и умеешь хорошо метать ножи.
Это не было вопросом. Однако слова путника слишком близко затронули личные дела Ганса, а оба собеседника старательно избегали личных тем. Ганс ничего не ответил.
— Извини, — продолжил здоровяк. — Это просто наблюдение. Я не хотел быть слишком любопытным. Жаль, что вам со мной не по пути.
