Веда Талагаева - Слово
- Хорошенькое место, - недовольно заметил Юн, с сожалением оглянувшись на южный берег, цветущий и солнечный, - И долго нам еще брести по таким диким местам, пока мы найдем эти Пустоты Погибели?
- Недолго, - покачал головой Гвендаль, доставая из своей сумки карту, которую оставила ему Тарилор, - Мы уже пришли.
Он указал на высокий холм, поднимавшийся впереди. Пройдя еще несколько шагов, мальчики поняли, о чем говорит чародей. Прямо в середине холма открылся широкой аркой проход. Он вел в еще более унылую и пустынную местность. Она вся была из рытвин и ям, из потрескавшихся белых камней и источенных временем седых скал. Сквозь каменные пустоши вели извилистые ходы, они то терялись в черных лазах подземелий, то выныривали наружу, временами опускаясь в узкие трещины, временами взмывая на вершины, а потом вдруг обрывались тупиками.
- Когда-то здесь кончались последние отроги южных хребтов Лунногорья, - сказал Гвендаль, - Но гномы, искавшие здесь сокровища, изрыли всю землю едва ли не насквозь, понаделав множество дыр. Скрытые провалы и невидимые пропасти стали до того опасны для жизни, что сами гномы принуждены были бросить эти места и уйти на север. Мало кто решается забредать сюда, даже кочевники и гоблины обходят этот край стороной. Заброшенные гномьи шахты грозят гибелью любому неосторожному путнику. Потому и называются они Пустотами Погибели.
- Утешил, так утешил, - проворчал Юн себе под нос.
- Да, звучит невесело, - согласился Кадо и с надеждой посмотрел на Чародея, - Но ты ведь знаешь, что делаешь?
- Как и всегда, - с достоинством ответил Гвендаль.
- Я ж не возьму себе в учителя кого попало, - добавил Юн.
- Я найду дверь, ведущую в Острозубые скалы, - сказал Гвендаль, строго взглянув на ученика, - но осторожность нам не помешает. Идите за мной и делайте всё как я.
Следуя примеру Чародея, Кадо и Юн взялись за посохи, которыми снабдили их на прощание древуны, и устремились под арку в холме. Теперь, прежде чем сделать каждый шаг, им предстояло простукивать посохом землю перед собой, чтобы не провалиться в смертоносные пустоты заброшенных шахт.
Каменные тропы, петлявшие между отдельными глыбами и отвесными стенами скал, лишь на вид казались прочными и твердыми. Местами они прерывались глубокими провалами, у которых не было видно дна, а в других местах от крепкого камня оставалась лишь тоненькая корочка, скрывающая огромную пропасть. И достаточно было слегка постучать посохом, чтобы в камне появились трещины, и тропа обвалилась. А иногда трещины вдруг появлялись сами. Они прорезали поверхность тропы или шершавый склон скалы, и камни начинали сыпаться дождем. В таких случаях Гвендалю и мальчикам едва удавалось отбежать в более безопасное место. Но у них не было никакой уверенности, что и в этом месте все не начнет внезапно рушиться. Все вокруг было пропитано запустением и гибелью. Повсюду, куда ни падал взгляд, валялись обломки валунов и горы каменной пыли. В пещерах и ямах попадались пожелтевшие от времени скелеты, с остатками одежды или в проржавевших доспехах. Чаще всего это были маленькие гномьи или гоблинские скелеты, но встречались и человеческие черепа, и останки животных и птиц. Проходя мимо них, Кадо и Юн старались зажмуриться. Таким образом путники продвигались вглубь Пустот Погибели целый день в поисках двери. Несколько миль трудной, смертельно опасной дороги остались позади, солнце клонилось к закату, холодало. Кадо и Юн ужасно устали и проголодались, а нужное место все не находилось. Когда косые лучи солнца стали светить малиновым блеском уже из-за крутого склона горы, а на Пустоты Погибели опустились длинные тени, путники вышли на широкую площадку между скал, поднявшихся вверх, точно стены комнаты. Здесь они присели на длинном плоском валуне, не в силах идти дальше.
- Ты уверен, что мы не заблудились? - спросил Кадо у Чародея.
- Мы идем правильно, - уверенно заявил Гвендаль, - Я смотрю на карту.
- А вдруг в карте ошибка? - с сомнением возразил Юн, который окончательно выбился из сил и порядком приуныл, - Скоро стемнеет, а мы все еще блуждаем в этих ужасных ямах! Чего ради мы здесь остановились?
- Думаю, стоит нам перекусить и попить чайку, - невозмутимо ответил Гвендаль на стенания своего ученика.
- Чайку? - возмутился Юн, - Для этого нужен костер, а ты видишь здесь хоть одно дерево, чтобы наломать веток?
- Незачем, - ответил Чародей, провел ладонями над землей, дунул на камни, и в трещинке между ними заплясал огонек.
Мальчики удивленно ахнули. Хозяйственный Кадо сразу же открыл свою торбу, в которой хранились запасы на все случаи жизни, достал железный чайничек и приспособления, чтобы подвешивать его над огнем.
- Воду тоже наколдуешь? - спросил он у Гвендаля.
- Незачем, - снова ответил Чародей, указывая на узкий проход, за которым исчезала тропа, уходя с площадки.
Мальчики прислушались и уловили слабый шум источника. Гвендаль протянул Юну чайник и жестом предложил набрать воды.
- Нет уж, я туда не пойду, - сердито возразил Юн, отодвигаясь, - Сам иди, раз такой храбрый. Вечно ты посылаешь других туда, не знаю, куда за тем, не знаю чем.
- Успокойся, - попытался утихомирить его Гвендаль.
- Не могу и не хочу! - рявкнул Юн и, забыв об опасности провалиться, топнул ногой.
- Чего ты так завелся? - удивился Кадо, - Достань скатерть из торбы и накрывай к ужину, я сам схожу за водой.
- Нет, - возразил Юн, от его увещеваний рассердившись еще больше, - Пусть сам идет! Затащил нас в это гиблое место, чародей распроклятый. Уж если такой великий волшебник, совершил бы чудо и нашел бы дверь.
- Мяу, - неодобрительно протянул Гвендаль, хмуря брови.
- Видишь? - торжествующе воскликнул Юн, - Он уже и человеческие слова начал забывать. Привык в кошачьей шкуре бегать. И нечего мне рожи страшные корчить, это из-за тебя Элиа сейчас в замке Темной госпожи. Из-за тебя мы все так влипли, кошка ты облезлая. Ква!
Последние слова юного чародея несказанно удивили Кадо. Он удивился еще больше, и лицо у него вытянулось, когда Юн, прямо на его глазах, вдруг съежился до невероятно маленьких размеров, и вместо него на камне, откуда ни возьмись, появилась сердито квакающая лягушка. Глядя на лягушку, Кадо от изумления не мог вымолвить ни слова. Зато Гвендаль нисколько не удивился. Он взял лягушку в руки, поднес ее прямо к своему лицу и, глядя ей в глаза, строго отчеканил:
- Не. Груби. Старшим.
После чего бросил лягушку на землю, взял чайник и, беспечно насвистывая, пошел за водой. Кадо продолжал стоять, как громом пораженный. От лягушки, ударившейся о камень, пошел пар, и в облаке пара снова возник маленький чародей. Он сидел на земле, и глаза у него сверкали от возмущения.
