Марина Казанцева - Путь в Селембрис
— И это считается у них мелкими проблемами! Бедная Изольда, что с тобой сделали!
* * *Кабинет истории растворился, словно и не было его. Не было увешанных добротной наглядностью стен. Не было портретов выдающихся людей прошлого над двустворчатой доской. Не было шкафа с книгами. Не было ни окон, ни занавесок, ни полов, ни парт. Особенно не было цветов. И также не было учеников.
Была война. Осада Трои.
В горькой, непередаваемо горькой обиде Ахиллес отказывался выйти и сразиться с троянцами. Его гнев был так велик, что вознёсся до небес. И тучегонитель Зевс поклялся клятвою богов, что отомстит неразумным аргивянам и их верховному вождю, Агамемнону. Меж тем троянцы взяли силу. Гектор, похожий статью на титана, рвался с войском в стан ахейский.
И вот настал момент. Вот встали рати, друг против друга! Вот колыхаются в плюмажах фланги, вот медью копий ощетинилась долина перед Илионом! Вот ненавистью дышат ко врагам троянцы! И вот выходит Гектор меднораменный и гремит копьём о щит свой восьмикожный! В бой, в единоборье, в схватку вызывает он единственного храбреца! Того, кто с ним сравнится! С тем, кого своей рукою сам Зевес благословляет к бою! А тот единственный, кто мог бы противостоять силе, могучей, как сход лавины, в обиде горькой заперся.
Был бой с Аяксом. С великим благородством Гектор пощадил врага и прервал битву, обменявшись с храбрецом пышными дарами.
С поспешностью, достойной побеждённых, торопились аргивяне строить стену и ворота для обороны от осаждаемого города царя Приама. Возводили башни, ограждали корабли свои от грозных приамидов. С презрением смотрел на их усилия могучий Ахиллес. Пусть знают, кого оскорбили они жадностью своею!
И настал тот страшный день! Шли фаланги приамидов, грохоча щитами! Мечи разили и отдавали в пищу преисподней героев аргивян! Пронзали копья трепещущую в страхе плоть и кровью удобряли землю! И Ксанф растёкся, обкормленный многочисленностью жертв, обширнее, чем весенним многоводием! Всё плакало от ярости и всё бежало в страхе в стане ахеян! Разрушены ворота! От ран мучительных бегут и стонут вожди ахейские — Агамемнон и Диомед, и Одиссей! Как страшен Гектор! О, как ужасен его гнев! Шли в бой троянцы.
* * *Ни в одном из трёх десятых классов учениц Изольде Григорьевне не дали. В одном шла контрольная. В другом проходили новый материал. В третьем вела урок Маргарита Львовна. Просить у неё учеников было бесполезно. Но, у завуча имелся свободный час до следующего урока и она решила прикрыть амбразуру собой.
Ещё не дойдя до кабинета истории, Изольда подумала, что случилась новая беда. В коридоре никто не бегал, двери не хлопали, никто не орал. Недоумевая, что же стряслось, она приблизилась ко входу и прислушалась. Так ничего определённого и не услышав, кроме неясного гула, открыла дверь и удивилась. У стола стоял чужой человек.
— Вы кто… — и шагнула в класс.
Она больше не Изольда.
Кассандра стояла на стене, в проёме меж двух высоких каменных зубцов. Держась белыми руками за безмолвный камень, она смотрела вниз, на битву. Вокруг неё кружился вихрь, как будто гарпии зловещие носились, всё сметая чёрными крылами. Кричали лучники, вымётывая тучи стрел, как ветер носит иглы хвои. Кричали женщины, бежали воины. Летели копья, сталкиваясь в воздухе, насыщенном войной.
— Кассандра, что ж ты смотришь?! Скажи хоть слово! Скажи, Кассандра, прореки победу Илиону!
Это Гекуба, мать её. Смотрит на неё, как не на дочь. В глазах такое горе!
— Два сына у меня осталось. — шепчет. — Герой, любимец Трои, Гектор. И позор её — сластолюбивый женопохититель Парис. Недаром ещё до рождения его мне приснилась головня, спалившая весь город. Скажи мне, дочь. Скажи, Кассандра, за кем победа?
— Я вам никогда не говорила лжи. Троя гибнет.
Вскричала страшно жена царя Приама.
— Ты только гибель нам пророчишь! Всегда лишь гибель! Нет слова у тебя иного!
Вбежала Андромаха. И бросилась к ногам Кассандры. Хватает за руки и молит:
— Скажи, Кассандра! Скажи, что Гектор не погибнет! Он брат тебе, и мать одна у вас — Гекуба! Скажи, что не похитят Керы мужа моего! Или ты хочешь, чтобы наши дети пошли в жестокий плен к ахейцам?!
— Я никогда не лгу вам, Андромаха. Гектор не вернётся больше к очагу твоему.
— Проклятые уста! Проклятый дар! Прокляты все слова твои! И ты будь проклята, Кассандра!
Снова смотрит прорицательница вниз. Троянцы гонят греков. Разрушены их башни, за которыми прятались ахейцы. Подобен полубогу Гектор. Он бьётся так, словно сделан из железа.
Подходит царь Приам, отец Кассандры.
— Гектор побеждает. Вся храбрость греков не спасёт их. Разум помутился у Ахилла. Троя торжествует. Что ж молчишь ты? Или, кроме слова «смерть» нет у тебя иного слова для Приама?
Видит прорицательница предвестниц скорого конца над головой Героя Трои. Слетелись Керы, ждут поживы. Скоро, скоро унесут они в Аид свою добычу. Душа Героя, славы Илиона, Гектора, Приама сына — вот их будущий улов.
— Что ж скажешь ты, Кассандра?! Опять пророчишь лишь дурное?! Зло вьёт гнездо в устах твоих!
"Ты прав, Приам. И все вы правы. Нет у Кассандры добрых слов для вас. Таков дар её — всегда дурное прорицание. Так шутят боги."
Изольда очнулась только в коридоре. Короткая причёска встала дыбом.
— Где я?! Что со мной?!
Она немного отдышалась от ужаса. Что это такое было?! Хотела снова заглянуть в дверь. Но, испугалась, лишь прислонила ухо к замочной скважине.
— Вперёд! На Трою! Победа наша, братья аргивяне!
— Лети, Ахилл! Твоею колесницей правят боги!!
— Ура-ааа!!
ГЛАВА 14. Натинка
Домой идти не хотелось. Мама не поняла объяснений по поводу двойки. Но, по-настоящему было противно не это. Наташа Платонова не привыкла к оскорблениям и тяжело переживала унижение. Сначала математичка сорвала на ней свои нервы. Потом историчка туда же. До сих пор Наташа ощущала себя защищённой. Отличная успеваемость ставила её вне насмешек. И вот теперь приходится оправдываться за то, в чём она не виновата. Это и есть самое противное.
Подошёл сосед по парте, из-за которого все неприятности и произошли.
— Переживаешь?
— Нет. Торжествую.
— Я не догадался предупредить тебя, чтобы ты не спрашивала историчку. Мы все давно знаем, что это бесполезно. Привыкли уже.
— И оставаться с двойкой?
— Ты и так осталась с двойкой. А тут ещё и прополоскали нехило.
— Как же быть? — печально спросила Наташа.
— Да так и быть. Всё затрётся. Школа — это как болезнь, однажды кончится. Ещё три года срок мотать. Потом куда-нибудь в колледж. На технаря. Или булгахтером. Ма-аленьким таким булгахтером. Тебе лучше, а нас в армию загонят и там выбьют дурь из головы. Будем на плацу валяться, пыль глотать. Или сортиры драить. Потому что картошку чистить таким оболтусам никто не даст — не то образование.
