Роберт Сильверберг - Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик
— Раздевайся,— шепнула Фрейлис.
— Что ты собираешься делать?
— Ловить сны, глупая. Как мы договорились, и ничего больше. Допивай зелье и снимай мантию.
Сама она уже стояла нагая. Тело ее было по-детски прямым и худощавым, с бледной чистой кожей и небольшими девичьими грудями.
Тизана сбросила одежду на пол. Полнота смущала ее, могучие груди, толстые колонны ног, массивные бедра казались неприличными в сравнении с изяществом Фрейлис. Хоть во время работы толкователь снов и должен быть обнажен, сейчас-то Тизана принимала не клиента. Фрейлис подлила ей зелья в бокал, и она выпила без возражений. Потом Фрейлис взяла Тизану за запястья, опустилась перед ней на колени и посмотрела прямо в глаза, сказав одновременно нежно и презрительно:
— Ты большая и глупая. Ты должна избавиться от страхов перед завтрашним днем. Испытание — НИЧТО! — Она задула свечи и легла рядом с Тизаной.— Спи спокойно, сны будут хорошие.— Она повернулась к груди Тизаны и прижалась к ней.
Через минуту она спала.
Они не будут заниматься любовью. Тизана испытала облегчение. В другой раз — возможно, почему бы и нет? — но сейчас не время дам таких приключений.
Тизана закрыла глаза и баюкала Фрейлис, как спящее дитя. Зелье билось в ней, согревая теплом. Оно открывало одно сознание другому, и Тизана сейчас испытала сильное чувство, что дух Фрейлис парит рядом с ней. Однако они не общались между собой и не делали необходимых сосредоточенных упражнений, что творит полное единение. От Фрейлис исходили лишь волна умиротворения, любви и энергии. Она была сильной, гораздо сильнее своего хрупкого тела, и по мере того, как сонное зелье все глубже проникало в сознание, Тизана чувствовала себя все лучше от того, что рядом лежит другая женщина. Она медленно погружалась в глубь своей души. Все еще немного беспокоилась: об Испытании, о том, что могут подумать об их совместно проведенной ночи в одной постели, о нарушении правила, которое они совершили, вдвоем испив сонное зелье. Водовороты течений вины, стыда, страхов кружились в душе. Но постепенно она успокаивалась. И уснула. И глазами профессионального толкователя смотрела свои сны, но те не имели ни формы, ни последовательности — загадочные образы, пустынный горизонт, освещенный неясным и отдаленным светом, и вот, кажется, лицо Властительницы или Высшей Инельды, или Фрейлис, или просто теплая лента утешающего света, а потом — рассвет, и какая-то птица щебечет в пустыне, возвращая новый день.
Тизана села, протерла глаза. Она была одна. Фрейлис убрала свечи, вымыла бокалы ушла, оставив на столике записку — нет, не записку, а рисунок светящейся стрелы, символ Короля Снов, внутри треугольника, знак Властительницы Острова Снов, окруженные сияющим солнцем — пожелание любви и удачи.
— Тизана?
Она повернулась к двери. Там стояла Вандайна.
— Уже время? — замирая, спросила Тизана.
— Да. Ты готова? Солнце взошло двадцать минут назад.
— Да,— кивнула Тизана, и вдруг успокоилась, совершенно успокоилась, какая ирония после недели страхов. Но сейчас для них уже не оставалось времени.
Следом за Вандайной она шла через двор, мимо огорода. Несколько человек, не говоря ни слова, окружили их, когда они вышли за территорию главного здания. В зеленоватом свете зарождающегося дня молча шли по хрустящему песку пустыни, и Тизане приходилось приноравливать свой шаг к походке старухи. Они направлялись на юго-запад. Казалось, истекли часы. Стали возникать руины Беласисиера, древнего города метаморфов, обширное и часто посещаемое призраками место былого величия уроженцев Маджипуры. Проклятое место, заброшенное тысячи лет назад.
Тизана подумала, что поняла: Испытание, верно, заключается в том, что ее оставят бродить среди руин и призраков на весь день. Но так ли это? Так по-детски просто? Призраки не пугали. Но если ее оставят здесь и на ночь, чтобы только напугать?
Днем Беласисиер представлял собой обычное зрелище горбатого и корявого камня, рухнувших капищ, разбросанных колонн, похороненных песком пирамид, но ночью…
Наконец, они подошли к чему-то, напоминающему амфитеатр или цирк, довольно хорошо сохранившемуся. Каменные сиденья кольцами уходили вверх одно над другим, образуя гигантскую чашу. В центре стоял каменный стол и несколько каменных скамей, на столе фляга. Здесь должно пройти Испытание! Тизана решила, что они со старой Вандайной выпьют зелье, вместе лягут на песчаную землю ловить сны, а когда встанут, Вандайна будет знать, годится ли она в толкователи.
Но случилось совсем не так. Вандайна указала на фляжку.
— Мы оставим тебя здесь. Это сонное зелье. Наливай, сколько потребуется, пей и смотри в свою душу. Свое Испытание ты проведешь сама.
— Я?
Вандайна улыбнулась.
— Кто же еще сумеет тебя проверить? Ступай. Потом мы придем за тобой.
Старая наставница, согнувшись, отошла. На языке у Тизаны вертелись десятки вопросов, но сдержалась, чувствуя, что Испытание уже началось и что первая его часть — не задавать вопросов. С изумлением следила, как Вандайна прошла в нишу амфитеатра и скрылась в тени. Ни звука вокруг, даже шагов. В подавляющей тишине безлюдного города песок, казалось, должен был греметь… но тишина! Тизана нахмурилась, потом улыбнулась, засмеялась — гулкий смех расшевелил далекое эхо. Она радовалась. Задумать и провести самой свое Испытание! Значит, это бывает: отводят в руины и предлагают посмотреть на себя.
А сколько было страхов, сколько…
Но как?
Тизана пожала плечами. Она не завтракала и почувствовала, как напиток почти мгновенно ударил в голову. Тем не менее, она отхлебнула в третий раз.
Солнце поднималось быстро, первые лучи уже протянулись над стенами амфитеатра.
— Тизана! — выкрикнула она, и сама же ответила:
— Да, Тизана!
Засмеялась, выпила снова.
Прежде принимала зелье только в чьем-либо присутствии, либо для разъяснения снов, либо с наставницей. Пить сейчас в одиночестве все равно, что задавать вопросы своему отражению, Она вдруг со смущением осознала, что стоит между двух зеркал и видит один и тот же образ со спины и с лица.
— Тизана,— сказала себе,— это твое Испытание. Годишься ли ты в толкователи снов?
И ответила:
Я училась четыре года, да еще три провела на Острове Властительницы. Я знаю семь снов самообмана, три сна обучения, призывающие сны и…
— Хорошо, перескочим через это. Ты годишься в толкователи снов?
— Я умею смешивать зелье и принимать его.
— Отвечай на вопрос! Ты годишься в толкователи снов?
— Я очень устойчивая. У меня спокойная и чистая душа.
