Роман Канушкин - Последний варяг
Кузнец с гордостью причмокнул, глядя на голову гоблина с оскаленной пастью, украшающую ложе оружия.
— Я дам ему своё имя — Феорг. Он будет беспощаден и неумолим к твоим врагам.
— Скажи, Карла Феорг, сын Гаина, — задумчиво промолвил Белогуб, — уязвим ли для него тот, кому суждено принять смерть от своего коня?
Глаза кузнеца зло блеснули:
— Рох, сын Фарфира…
— Я же велел тебе не пользоваться этим именем!
— Как скажешь… — в горле гоблина родились булькающие смешки. — Он несёт смерть, но не меняет судьбу. Даже великим не мешало бы помнить об этом. Ну, Феорг твой! Теперь мы в расчёте?
Ни один мускул не дрогнул на лице волхва Белогуба.
— Ты же знаешь, что нет, — спокойно проговорил он. — Я могу вызвать тебя ещё один раз.
3Река, по которой Авось всего несколько дней назад с караваном купцов двигался в Итиль, теперь служила дорогой обратно. Идти приходилось против течения, в основном на вёслах, парус выручал редко. Удивительно, но гребцами были гридни князя, а порой и сам Олег сменял уставших. Не приходилось сменять лишь Фарлафа: казалось, берсерку усталость неведома, и над драккаром периодически раздавался его громкий смех.
Любопытство раздирало Авося, но неожиданное благоразумие удерживало юношу от излишних вопросов. Наконец, спустя сутки после бегства из Итиля, совсем приунывший Карифа, глядя на кагана, произнёс:
— Конец торговле. Никогда бедному Карифе больше не появиться в Итиле.
Каган сидел в тени навеса. Действие дурманящего питья постепенно прекращалось, но великий правитель хазарского каганата так до конца и не понимал, что происходит.
Князь Олег усмехнулся словам Карифы.
— Может ли богатейший из купцов называть себя бедным? — весело поинтересовался он.
— Всё моё осталось в Итиле…
— Я выдам тебе охранную грамоту, Карифа, — с улыбкой пообещал Олег, — в которой будет сказано, что ты был увезён насильно. Я хочу установить мир с хазарами. Вожди обоих народов не забудут оказанных тобой услуг.
— Примем тебя в гридни князя, — расхохотался Фарлаф.
— Выдадим тебе меч, — издевательски усмехнулся Свенельд.
Карифа на это лишь испуганно замахал руками. И тогда неожиданно вмешался Авось:
— Скажи, князь, а правду ли говорят, что волхвы напророчили тебе смерть от твоего коня?
Фарлаф перестал смеяться. Взгляд серо-голубых глаз князя, казалось, пронзил Авося насквозь: что прячется за этим дерзким вопросом — неучтивость, или простодушие, или нечто большее? Впрочем, так же быстро оценка юноши закончилась.
Князь улыбнулся. Улыбнулись и гридни. И вот уже Олег весело расхохотался:
— А по ночам я оборачиваюсь волком или быстрокрылым соколом и стерегу спящую землю. — Князь хлопнул Авося по плечу сильной рукой. — Всё правда! Отойдём на корму, пора поговорить.
Купец Карифа задумчиво наблюдал за Олегом и Авосем. Какая-то хмурая складка прочертила его лоб. И он словно решился.
— Князь, дозволь говорить, — быстро прошептал Карифа, встав так, чтобы юноша не увидел его за широкоплечей фигурой князя. — Он… мальчишка… Тогда ночью, когда мой Регежа забрал его браслет… Он…
— Т-с-с, — знаком остановил купца Олег. — Потом поговорим, Карифа.
— Но он, — купец поёжился. — Из-за этого браслета… и он тогда… изменился…
— Пусть тебя это пока не беспокоит, Карифа, — тихо и настойчиво произнёс Олег. — Я знаю, что это.
Купец покорно смолк. Свенельд с усмешкой снова показал ему обещанный меч, и Карифа совсем скис.
Князь увлёк юношу на корму, раскрыл ладонь и показал ему диковинный кристалл, лежащий в искусно выделанной из кости коробочке.
— Это — талар, — сказал Олег, — солнечный камень. По нему мы находим дорогу в далёких морях. Он всегда знает, где находится солнце. Даже когда оно скрыто тучами, и даже ночью. Это — величайшая редкость. А теперь покажи-ка мне свой браслет.
Авось с удивлением и даже с неохотой скинул плащ. Повернул плечо с украшением к князю:
— Вот, пожалуйста.
Князь поднял указательный палец (так же как и Карифа? Но нет, князь Олег был совершенно спокоен) и, не касаясь украшения, произнёс:
— Золото — это земное солнце. А вот это, — князь указал на замочек из самоцвета, что скреплял перетянутые нити, замочек, показавшийся Карифе волчьей головой, — тоже талар. Откуда у тебя столь драгоценная вещь?
— Я-а-а… Мн-не… — Щёки Авося вспыхнули, но вот он захлопал ресницами и вдруг впервые решил сказать о своём браслете правду. — Честно говоря, я не знаю. Он у меня давно, с малых лет. Но откуда…
— Так я и знал, — кивнул Олег. — И это лучший ответ, потому что я тебе верю. Выдумай ты что, и я решил бы, что ты его украл. Хотя совершить такое очень не просто. И это — главная причина, по которой ты здесь.
— А… Я-то думал… — смущённо пролепетал Авось.
— Не обижайся. Помощь твоя значительна, и князь Олег тебе благодарен. Но такие редкие вещицы на дороге не валяются. Мне-то ведомо, откуда это диво. По крайней мере, ведома та, что повязала тебе его.
— Так кто же она? — зачарованно прошептал юноша.
Губы князя разошлись в странной улыбке. Во взгляде появилась мечтательность.
— Ты совсем ничего не помнишь?
Авось покачал головой. Дотронулся ладонью до шрама, затем развёл руками:
— Иногда… — И он осекся.
Мечтательность так и не покинула лица князя, когда он начал говорить. Казалось, он сейчас расскажет о ней, расскажет, что она — самая большая его мечта, но Олег произнёс:
— Она коварна и опасна. Ты когда-нибудь держал за хвост птицу удачи?
Юноша пожал плечами, но Олег, казалось, продолжал разговор сам с собой:
— Она та, кто дарит воинам эти мгновения. А потом обманывает. Никогда не доверяй женщинам.
— Женщинам? — механически отозвался Авось. — А кому доверять?
— Я вот, к примеру, доверяю только своим гридням. Каждому из них. Много путей прошли мы с ними вместе. Много было битв и песен. И, слава богам, надеюсь, так и будет.
— Князь, — начал Авось. Его распирало множество вопросов. — Я почему-то слышал тебя…
— Что ты говоришь? — удивился Олег.
— Там, в Итиле. Ещё в толпе. Ты был далеко. Но я слышал твой голос. Слышал словно у себя в голове.
Князь Олег внимательно посмотрел на юношу. Снова оценивающе. Может быть, черты его лица чуть посуровели.
— Ты в этом уверен?
Авось кивнул:
— Да. Ты сказал: «шад всё же решился на это».
Какая-то искра мелькнула в глазах Олега, и он посмотрел на Авося ещё более пристально. Но в этот момент впереди на берегу по левому борту появилась группа всадников, и Свенельд позвал:
