Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»
— Никто не жаловался. Чем же?
Пальцы Томы, обратившейся в соляной столб, до страшной боли впились в мои. Но я продолжил:
— Горшки. Что за детский сад? Нельзя выкопать ямку и сделать дырки в полу?
Девушка шумно выдохнула. Царисса покачала головой.
— Большие уже, пора хоть иногда думалку включать. Требования гигиены. Начиная от запаха, и… лучше не продолжать. Горшок можно вынести и вымыть, яму из помещения не вынесешь.
Я смущенно сдулся. До изобретения слива сортиры всегда находились вдали от жилья. Так опростоволосился…
— Еще вопросы-просьбы будут?
Промолчали.
— Пока свободны, — заключила царисса.
Мы отправились продолжать занятия. Теперь их вел мужчина, войник цариссы, сопровождавший нас в пути. Треугольная фигура говорила об упорных тренировках без жалости к себе. Из-под чешуйчатой юбки виднелись покрытые шрамами ноги. Из-под шлема глядели строгие и одновременно брызжущие жизнелюбием глаза. Меч в ножнах висел настоящий, но преподаватель им не пользовался.
— Добро пожаловать, новенькие. Берите учебное оружие, подключайтесь. Раз вы здесь, выучим молитву бойца. Кто уже знает, повторим. Кто прекрасно знает, прочувствуем. Алле хвала!
Девчонки окружили войника со всех сторон, и ему приходилось постоянно поворачиваться, чтоб не терять визуального контакта со всеми. Мы с Томой втиснулись между сестер Варфоломеиных. Зарина радостно подвинулась. Карина, тупо глядя вперед, не тронулась с места. Понеслось размеренное, хором и с перерывами:
— Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала!
— Я возвращу свою жизнь Алле-дарительнице побед, да простит Она нас и примет, но пусть Она не даст мне умереть с позором.
— Победа — сплав опыта, ума, смекалки, воли и подготовки. Недобор в любой из составляющих — смерть.
— Я буду заставлять себя заниматься день и ночь, буду изнемогать и не обращать внимания на боль, ибо кто победит: кто умеет, или кто знает, как это делается?
— Меня бьют и будут бить, пока я это позволяю. Я не позволю меня бить. Я буду бить первым.
— Зашита и оборона — отсроченная смерть. Удар в ответ на удар — беспросветная глупость. Бой должен заканчиваться в один удар. И он должен быть моим. И он будет моим. Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала!
Кончилось. Пока переводили дух, кто-то из тринадцатилетней мелюзги поинтересовался:
— А если сражаются два отряда? К примеру, если держишь оборону въездных ворот. Ведь из строя не выскочишь. Первым не ударишь. Какие приемы лучше? Те, с прошлой недели, подойдут — отражение и контратака?
Повернувшийся к ней лицом войник задумчиво пошевелил губами.
— Знаете, — громко сказал он, — в реальной схватке все эти выверты с притопами не пригодятся. Не сможете их применить, в нужный момент не хватит ни силы, ни размаха, ни точности. В бою стенка на стенку удары в основном короткие и вертикальные. От них же нужно уметь защищаться. В первую очередь опасность грозит плечам и голове.
— На голове будет шлем! — радостно придумала одна мелкая и шибко умная, задрав курносый носик.
— Шлем защитит от оружия, но не от силы удара. Даже краткое выпадение из сознания с последующим медленным восстановлением — прямой путь на тот свет.
Всеобщее недоумение:
— Что же делать?
— Слушать команды старшего. Только так можно победить превосходящего противника. Только дисциплиной и верой в командира. Стая щенят под руководством матерого волка всегда одолеет стадо волков под командой щенка. Теперь давайте повторим ранее пройденное. Кристина, какие бывают мечи?
Ученица со стянутыми тесьмой черными кудряшками бодро отрапортовала:
— Разделяются по длине, по весу, по форме, по остроте и месту заточки.
Войник перевел взор на ее соседку, невзрачную серенькую мышку, старавшуюся спрятаться среди остальных:
— Феодора. Как различаются по длине?
Глянув исподлобья, девчонка ответила:
— Короткий, средний, длинный.
Знает. А выглядела как не выучившая урок. Внешность обманчива, однако.
Войник вызвал другую, столь же златовласую как Зарина:
— Александра, а по весу?
— Одноручный, полутораручный, двуручный.
— Правильно. — Лицо преподавателя обратилось к Варваре: — Теперь — по форме.
— Прямой, изогнутый, кривой, гнутый в обратную сторону и двоякогнутый.
— А по заточке? — Мужчина провернулся на каблуках, жесткий палец указал на стоявшую позади худышку. — Фрося.
— Заточенные сильно или слабо, с одной стороны или с обеих.
— О чем забыла? Кто скажет?
— Заточка может быть по всей длине клинка или только в отдельной части, — медленно, словно нехотя, сообщила Аглая.
Доброжелательная улыбка войника мгновенно протухла. Он вынужденно кивнул. Видимо, знал, что Аглая знает, и спрашивал других, которым требовалось подтянуть знания. Но Аглае он ничего высказывать не стал.
— Почему мы занимаемся только с прямым-коротким-обоюдоострым? Софья.
Испуганно хлопнув глазами, одна из целой череды ничем не примечательных девочек проинформировала плаксивым голосом:
— Вес и длина подходят возрасту. И распространены такие мечи больше всего.
— Отлично. С каким оружием лучше всего сочетается одноручный меч? Марьяна.
— С щитом, кинжалом, топором или вторым мечом. — Невысокая стройняшка знала предмет на пятерку. Отвечала четко, звонко, глядя в лицо преподавателю. — Если у человека двуручие, его еще называют корявым словом амбидекстрия, два одинаковых меча — наилучший выбор.
— У нас есть амбидекстры? — осведомился войник, совершив головой полный круг. Провернувшиеся каблуки сапог при этом вырыли небольшую ямку. Тело осталось вертикальным, доспехи даже не звякнули. Ему бы в балет. Хотя… С такой шикарной пластикой при таком весе ему и в войниках неплохо.
— Ну ладно. — Выслушав долгое молчание, войник вернулся к основной линии урока. — Чем меч, как личное оружие, отличается от копья, булавы и боевого топора, Глафира?
Романтическая особа, не сводившая с преподавателя глаз, набрала воздуха в налившуюся не по годам грудь:
— Копье ломается, бессильно в ближнем бою и не всегда под рукой — например, на кухню с собой не возьмешь.
— Или в уборную, — съязвила склонная к полноте высокая девица.
— Тоня, продолжи, — строго глянул на нее мужчина.
Та пожала плечами:
— Булава и топор — оружие нападения, и только мечом можно одновременно и нападать, и защищаться.
— Какими способами? Ираида.
— Рубить, колоть, подрезать.
Еще были Ярослава, Амалия, Любава… Сначала я пытался запомнить, кто есть кто, потом плюнул на это дело. Имя звучало за именем, но из памяти вылетало в ту же секунду. Плохо, когда много и сразу. Кстати, это правило применимо вообще ко всему.
