Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 29
— Эй, погоди минутку! — потребовал Калла. Отшельник нырнул под притолоку из бизоньей кости над дверью. Потом обернулся и крикнул:
— У меня есть дела поважнее, чем позволять пялиться на себя всяким дилетантам, отправленным во второсортный поход! Например, наблюдать, как растут мои ногти!
Сомбризио хохотнула.
— Ну, он вас всех отбрил, — заметила она.
— Погоди минуту, черт побери, — сказала Джэнси. — Что ты хочешь этим сказать — «дилетанты»? Мы здесь выступили в настоящий героический поход и просим…
— Сейчас просите, в самом деле, — перебил отшельник, шагнув поближе и помахивая обглоданным указательным пальцем перед носом Джэнси. — Но позвольте вас спросить, маленькая мисс Авантюристка, кого из гильдии чичероне, имеющих лицензию, вы наняли в том первом путешествии через Запустение? Во время настоящего героического похода!
— А, — ответила Джэнси. — А! Ну. Понимаешь, мы с принцессой Риссой убегали от слуг Повелителя Злых Духов Очбако, и у нас было не слишком-то много времени на поиски гида, поэтому мы…
— Наняли дилетантов! — фыркнул отшельник. — Ну, можешь пойти…
— Мы никого не нанимали! — закричала Джэнси. Ряды косточек ящериц, которыми крепился тес к балкам крыши, подпрыгнули от ее крика. — У нас не было времени никого нанимать!
— Правильно, правильно! — с торжеством прокаркал отшельник. — Ну а теперь вы тоже никого не наймете, потому что правила гильдии запрещают ее членам наниматься к тем, кто ранее использовал штрейкбрехеров. Вот вам!
Он сунул большие пальцы рук в свои волосатые уши и помахал остальными пальцами Джэнси.
— Послушай… — начала Джэнси. Отшельник опустил руки и расцвел.
— Вам известно, насколько опасно Запустение Томидор? — осведомился он. — Три столетия назад король Ворошек — Крайне Вспыльчивый-Четвертый — отказался нанять членов гильдии, когда совершал переход через Запустение, собираясь напасть на Фолтейн. Он со своей армией все еще здесь, детка! И ты со своими эльфами тоже будешь здесь, триста лет спустя!
— Здорово сказано, отшельник! — заметила Сомбризио. — Конечно, если бы ты хоть что-то знал об этом месте, ты бы и сам меня нашел, правда?
— Вот именно, — произнесла Джэнси своим тихим голосом. — Больше я Тебя слушать не намерена.
Она перевернула Сомбризио лицом наружу и ткнула сжатым кулаком в сторону отшельника, чтобы он мог хорошенько разглядеть массивный перстень.
— А теперь ты будешь нашим проводником в этом походе. И никаких остроумных замечаний насчет второго сорта, неудачников или индюков, понял? Или я пущу в ход могущество вот этой Сомбризио и превращу тебя в омара.
— А я, — прибавил Калла Малланик, подавшись вперед, чтобы привлечь к себе внимание, — съем тебя в сметанном соусе.
Джэнси заморгала.
— Ну знаешь ли, — возразила она своему верному спутнику, — он ведь не взаправду станет омаром, он только будет думать, что он омар.
Эльф пожал плечами.
— Ну и что? — спросил он. — Это не каннибализм, раз он не будет представителем моего вида. А я готов биться об заклад, что на вкус он будет получше тех консервов из свинины с бобами, которые я ел вчера вечером. Интересно, как королевский поставщик умудрился достать матросский сухой паек в Среднеземье? У Фолтейна нет флота.
Джэнси снова повернулась к отшельнику:
— Ну, как бы то ни было, если ты нас не поведешь, то горько пожалеешь. Понял?
— О, конечно, — с горечью ответил отшельник. — Однако моя гильдия все об этом узнает. Обождите, волна забастовок солидарности скоро ударит по вашим хозяевам! Как вы думаете, как пройдет бракосочетание, если цветочницы сложат орудия труда, а? А компания Почтительных Продавцов Риса не выпустит свой товар за линию пикетчиков!
Джэнси вздохнула:
— Тебе надо знать только одно: если ты не уложишь вещи и не будешь готов через пятнадцать минут, я помогу Калле поискать корову, чтобы приготовить сметанный соус.
Отшельник снова нырнул в свою хижину, бормоча насчет запугивающих его девиц, которые пользуются своей силой. После чего единственным звуком на некоторое время оставался писк аппаратуры Сквилла. Искусник рапортовал на базу о том, как протекает поход.
Несмотря на то что солнце даже в зените светило тускло, жар от него молотом обрушивался на землю. Каменное ложе озера окаймляли три четкие полосы различного цвета: желтая, оранжевая и изумрудная. Жидкость (она определенно не была водой) в центре озера колыхалась; Джэнси показалось, что сквозь подошвы своих сапог она также ощущает микротолчки.
— Тут бывают землетрясения? — спросила она.
Отшельник пожал плечами. На его лице отражалась внутренняя борьба. Естественная потребность эксперта давать объяснения боролась в нем с индивидуальным желанием создавать в данном случае как можно больше препятствий. Первая потребность победила, возможно, этому помог Калла Малланик, который выудил из своего дорожного мешка чудо эльфийского искусства — плоский наборчик из девяти предметов, в том числе пыточные щипцы и миниатюрный кузнечный молот.
— Ну, дело не столько в сотрясении земли, сколько в собаке, почесывающейся во сне, — пояснил отшельник. — Пустыня — живой организм. — Он поджал губы и прибавил: — К тому же очень ворчливый и вспыльчивый.
Маленький броненосец выскочил из своей норы и начал мочиться на правый сапог Каллы. Эльф дал пинка маленькому негодяю, отшвырнув в середину чешуйчатого кактуса, который рухнул с чмокающим звуком.
— И кажется, она привлекает обитателей, сходных с ней по характеру, — заметил Калла, бросив многозначительный взгляд в сторону отшельника.
— Знаю, на кого ты намекаешь! — закричал отшельник, будто бы об этом не мог догадаться любой, у кого хватает мозгов, чтобы дышать. — Лично я живу в Бесплодной Пустыне по той причине, что она освобождает меня от мирских забот, чтобы я мог погрузить свой разум в благочестивые размышления.
— Будьте уверены, — произнесла Сомбризио. То ли женщина-перстень дремала большую часть утра, то ли ждала, как подлинный художник, подходящего случая. — От мирских забот — например, от некоторых крупных долгов, которые ты после себя оставлял, начиная с той ночи, когда сбежал из семинарии в Квибероне.
Отшельник повернул голову, на лице его выражение ужаса сменилось яростью, а затем утвердилось выражение оскорбленной невинности.
— Молчи, демон, заклинаю тебя именем Двенадцати Воплощений Милосердного Господа! — воскликнул он в тщетной попытке выглядеть разгневанным.
— Не говоря уже о том, — продолжала Сомбризио с кровожадным энтузиазмом, — что новый хахаль твоей женушки пообещал содрать с тебя физиономию, если опять увидит тебя в Калтусе. Ты эти заботы имел в виду?
