Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 29
— Я установил связь с нашей базой, если вы это имеете в виду, — ответил Сквилл, вспыхнув. Теперь, когда ему наконец удалось выполнить свою работу, он вновь обрел чувство собственной значимости. — Только мне бы хотелось, чтобы вы не называли меня так.
— Колдунцом? — переспросила Джэнси, хмурясь. — Но ты ведь и есть колдунец.
Джэнси не слишком привыкла иметь дело с мужчинами, которые полагали, что способность вызывать духов из глубин пространства делает их чем-то особенным. По правде говоря, она не слишком привыкла иметь дело с мужчинами вообще.
Калла очнулся от своих мрачных грез настолько, что помог Сквиллу продеть руки в лямки рюкзака.
— Мономаг, — напряженным голосом сказал Сквилл, — это проходящий обучение волшебник, с ограниченным набором умений. Я — связист, специалист в искусстве связи. Искусник, если применить термин из области, ну, искусства.
Сомбризио издала звук — то ли лошадиное фырканье, то ли еще один громкий пук.
— Ты — пони, которого научили одному-единственному трюку! — пронзительно взвизгнула она. — Неудачник, занявшийся провальным делом. А если хочешь убедиться в неизбежности провала, стоит только взглянуть на этих индюков, которых послали сопровождать тебя!
— Пошевеливайтесь! — приказала Джэнси. — А ты, Сомбризио, заткнись. Путешествие обещает быть долгим и без твоих замечаний.
Команда двинулась вперед. Каждый новый сантиметр поднимающегося над горизонтом солнца исторгал свежий поток вони из отбросов. Мусорные телеги уже тащились от западных ворот Калтуса с ночным пополнением для свалки.
— Вы полагаете, что мне очень весело? — осведомилась Сомбризио. — Тащиться с ротой умственно отсталых авантюристов? И для чего? Чтобы получить возможность провести остаток вечности в Затерянном Городе Антурусе, вот для чего!
— Я сказала, — произнесла Джэнси таким тихим голосом, от которого волосы на затылке у всех, кто его слышал, встали дыбом, — заткнись.
Конечно, Рисса не смотрит на них. Да и зачем принцессе смотреть на городскую свалку мусора? Кроме того, возможно, Риссе надо обсудить множество важных вещей со своим женихом, принцем.
Надо совершить опасное путешествие в Запустение Томидор? Ну так единственная дорога в этом направлении проходит через городскую свалку мусора. Давайте пошлем Джэнси, почему бы и нет? В конце концов, она всего лишь пару сотен раз спасала нашу жизнь и честь.
— Единственный шар, который мог пробраться сквозь эту ловушку… — бормотал Калла.
— Кулдык-кулдык-кулдык, — раздался пронзительный шепот Сомбризио.
Трудно было определить, где находится солнце. Небо ярко светилось, но сам пейзаж закрывали мрачные тени. Редкая растительность имела серый оттенок, и время от времени какой-нибудь куст рушился в туче горькой пыли, задетый одним из всадников.
Они добрались до Запустения Томидор, никаких сомнений.
— Это не… — произнес Калла. — Да, так и есть. Это наверняка отшельник. Кто еще станет жить в хижине из костей?
— Я вам скажу, что такое первоклассная смерть, — произнес один из эльфов-крепышей. — Когда Брайтлок, принц Наветренных Эльфов, бился с Сокитооми, Хрустальным Великаном…
— Сиф, что за унылое место, — пробормотала Джэнси Гейн.
— Эй, вот так сюрприз! — отозвалась Сомбризио. — Ты едешь в Запустение, и оно оказывается унылым. Твое образование продвинулось до того места, где говорится, что не надо совать руку в огонь? Или сам огонь слишком сложное понятие для деревенщины с севера?
Джэнси повернула перстень так, чтобы лицо Сомбризио было обращено к ладони, но в данный момент язвительные замечания ее не слишком волновали. Не больше, чем все остальное, по крайней мере.
Томидор был пустошью, покрытой пересохшей пылью, а не песком. Почва его, легкая и желтовато-серая, представляла собой лесс, совокупность гонимых ветром частиц, хотя никакого ветра на протяжении нескольких минут, с того момента как компания въехала в Запустение, не наблюдалось. Граница между Томидором и не населенными, но обычными пустошами, которые они проезжали по пути сюда, была столь же явственной, как если бы между ними стоял забор.
— …когда копье ударило Сокитооми в точку раскола, — говорил эльф, — Хрустальный Великан распался на обломки, дождем посыпавшиеся на наемников Брайтлока, сестер-воинов Иверилл и Уорелл. Они…
Окаменевшие берцовые кости чудовищ давно минувших дней служили главной опорой стен хижины. Промежутки между этими крупными костями заполняли части менее крупных скелетов, образуя головоломку невероятной сложности. Голени кроликов скрепляли ключицы медведей и в свою очередь крепились лучевыми костями дроздов, а те соединялись с еще более мелкими косточками. Жаберные пластины громадной акулы служили крышей, хотя ни одно море не приближалось к Томидору ближе чем на сотню миль за период нынешней Четвертой Эпохи Человека.
— Приветствую тебя, отшельник! — крикнула Джэнси, остановившись в двадцати футах от входа. — Пред тобою отряд благородных странников, которые совершают героический поход и нуждаются в твоей помощи.
Гадюка с глазами, словно драгоценные камни, которая грелась на солнце на крыше хижины, скользнула обратно в щель между ребрами мыши. Глаза у змеи были настоящими драгоценными камнями — желтые топазы, подумала Джэнси. У них не было ни век, ни зрачков.
— …разрубили Иверилла и Уорелла на такие тонкие ломтики, что можно было смотреть сквозь них, если поместить между стеклянными пластинками, — говорил эльф, продолжая свой рассказ. — Вот так это и случилось. Мы водрузили над ними общий памятник, потому что рассортировать их по отдельным гробам было бы сложнее, чем снова сложить из кусочков два батона нарезанной салями, после того как их уронили на пол.
— Собираетесь торчать тут до скончания веков? — осведомилась Сомбризио приглушенным голосом. — Мне-то все равно, это меня собираются закопать на веки вечные, но…
— Отшельник! — заорала Джэнси. — Подними свою святую задницу и выходи сюда!
— И все равно ломтиков было не семьдесят восемь, — сказал наемник-человек. — Даже не семьдесят восемь на них двоих.
Из хижины выполз похожий на краба человечек. Белки его глаз отливали почти такой же желтизной, как у гадюки. Диета отшельников Запустения Томидор никак не могла быть полезной для здоровья.
— Ну-ну, — произнес отшельник. — Решили заглянуть ко мне и поздороваться с человеком, посвятившим не один десяток лет изучению жизни и мудрости Запустения? Тогда привет! А теперь уходите и оставьте меня в покое.
