Алена Даркина - Приют на свалке
— Господин майор, — докладывал старший лейтенант Зверев. — Вот, посмотрите. Говорит, что пришла из Лондона, через тоннель подошла к приемнику, нажала кнопку вызова. Это в пять ноль пять было. Получается, она от Лондона на крыльях летела.
— Тоннель в 4:30 открывается, а потом меня подбросили, — обиженно объяснила девушка.
Голос у нее оказался почти детский: высокий и звонкий. Произнося фразу, она подняла голову, и майор увидел в ее глазах вызов. Губы искривились дерзкой усмешкой, но она вновь потупила глаза и превратилась в невинную девушку.
— Мы посчитали необходимым позвать вас, — продолжал Зверев, не отреагировав на эту реплику.
"Что за чудо-юдо?" — спросил Марк сам себя, всматриваясь в гостью.
— Меня зовут Клеопатра. Можно просто Клео, — пролепетала она робко, словно услышав его мысли. — Я хочу жить в приюте.
— С чего бы это? — майор не ответил на заискивающий тон. Два года назад вот так же пришла к ним Александра Карангело. У нее погибли родители, так и не успев дать ей профессию. Добрые дяди решили пристроить ее в службу сервиса — жалко стало такую красоту хищниками выкидывать или майору отдавать. Александра предпочла уйти в приют. Но ей тогда едва исполнилось шестнадцать, одевалась она не так вызывающе. Эта явно старше. Он пытался придумать хоть одну уважительную причину для ее появления здесь — и не мог.
— Вы желаете спросить, почему я хочу жить в приюте? — уточнила Клеопатра недружелюбный вопрос майора. — Я обязательно-обязательно должна обо всем рассказать? — лопотала она как маленькая девочка. — А мне говорили, что здесь всех-всех принимают и никого-никого не допрашивают… — девушка попыталась изобразить испуг и растерянность, но вышло у нее не очень убедительно.
— Тебя обманули, — грубо ответил Левицкий. — Нам не нужны лишние рты. Должна быть очень веская причина, чтобы тебя приняли. Сколько тебе лет?
— Восемнадцать, — она склонила голову на бок и чуть расширила глаза. Актерствование страшно раздражало, казалось, что она издевается. Марк с сомнением еще раз окинул ее взглядом. В городах не встретишь полных людей — если только кто-то из администрации. А когда девушка тоненькая и невысокая, сложно определить возраст. И все же Марку показалось, что она скинула себе пару лет.
— Самое время выйти замуж, — заметил он вслух. — Что есть проблемы с этим?
Она смущенно опустила глаза.
— Именно поэтому я и пришла, — произнесла она, будто едва сдерживала слезы. — Меня принуждали выйти замуж против воли. Директор химического завода. Того завода, что на этаже -100, - добавила она после паузы. Быстро взглянула на Марка. — Вы же его знаете — такой противный жирный дядька… Жена его скончалась четыре года назад… Он шантажировал меня, говорил, что мои родители и брат тоже могут погибнуть… Я предпочла уйти в приют.
Голос ее странно изменился, когда она рассказывала это: то ли она стала играть более убедительно, то ли вообще на мгновение прекратила кривляться. Это походило на правду. О директоре химического завода, он слышал, у него внезапно умерла жена, до этого нисколько не жаловавшаяся на здоровье. Об этом весь Лондон сплетничал, так же как и о том, что директор очень любил молоденьких девушек и частенько пропадал в службе сервиса. Но Марк не торопился с выводами, продолжал пристально разглядывать пришедшую.
Она, похоже, нервничала. Красивые губы дрожали, в глазах появился на этот раз натуральный испуг, вот-вот потекут слезы. "Опять играет?" — Марк привык доверять интуиции, а сейчас она говорила, что этой красотке в приюте не место.
— Я не буду лишним ртом, — заторопилась она, будто боялась, что ее сейчас же выставят за дверь. — Вы меня испытайте, я многое могу делать. Если хотите, не кормите меня, пока не убедитесь, что я смогу отработать еду…
Теперь у майора не осталось ни одной веской причины, чтобы выгнать ее. Да и миссис Хиггинс стояла на страже:
— Бедная девочка, — раздался жалостливый вздох. — Не выгоним же мы ее, господин майор?
— Почему же не выгоним? — поинтересовался Марк. — Хотя, лучше пусть сама уйдет. Если ты останешься здесь, детка, ты будешь жить в приюте на общих основаниях: работать, учиться, тренироваться. Иначе еды не получишь. Нарушишь устав — будешь наказана наравне с семилетним ребенком. Устраивает?
— А форму тоже надо будет надеть? — к ней тут же вернулось самообладание, она вновь стала играть капризную девочку: выпятила нижнюю губу, носком лакированной туфли ковырнула пол.
— До формы еще дослужиться надо, — буркнул Марк. — Остаешься на один день. Если сяньшень Дэн признает, что тебя стоит кормить, останешься на неделю. Если за неделю у меня к тебе претензий не будет — разрешу остаться навсегда. Или пока ты не передумаешь. Миссис Хиггинс, займитесь.
У него не было ни малейшего желания провести рядом с этой актрисой еще хотя бы полчаса.
Ким проснулся, потому что Лейлани схватила его за руку.
— Что? — тут же вскинулся он. — Тебе плохо?
— Тише, — прошептала она. — Слышишь?
С той стороны, где находилась комната Тендхаров, раздался вскрик, плач, который постепенно стих.
— Он опять ее бьет, — с тоской промолвила жена.
Ким вскочил, быстро оделся. Вчера он сразу после разговора с женой не встретился с Павлом, а потом остыл. Подумал: может, женщины опять преувеличивают? Тендхар среди лейтенантов просто гигант, лишь чуть меньше майора. Если такой один раз стукнет Диану, от нее мокрого места не останется, а она жива и даже носит ребенка. Может, он ее толкнул один раз в сердцах, а она уже и нажаловалась. Беременные женщины вообще очень капризные — ему Эрик рассказывал. Он направился к выходу.
— Ким, ты… — обратилась ему вслед Лейлани, но он повернулся и приложил палец к губам:
— Ч-ч-ч, положись на меня.
Через несколько секунд он постучался в соседнюю дверь. Ему открыл Павел. Встал так, чтобы Ким не мог рассмотреть того, что происходит в комнате.
— Доброе утро, — поприветствовал он спокойно. — Что-то случилось?
— Что у вас происходит, Паш? — начал Ким, не отвечая на приветствие. — Ты что, бьешь Диану?
По правде говоря, он и сейчас надеялся, что слезам девушки найдется какое-то объяснение. Упала, поранилась, живот болит — что-то из-за чего соседям не стоит волноваться.
— Ким, а тебе какое дело? — Павел вышел в коридор, закрыл за собой дверь, навис над Кимом — он возвышался на целых полголовы над ним. — Я же не спрашиваю, что ты делаешь с Лейлани. Это не мое дело и я в него не лезу. Так чего ты приперся?
Ким отступил на шаг.
— Тендхар, ты в своем уме? Ты что думаешь, майор это так просто оставит?
