Евгений Малинин - Драконья алчность, или Дело Алмазного Фонда
Я укоризненно воззрился на нашу служанку:
– Ну?! Видишь, что ты наделала?! Из-за твоих истерик достойный старичок голодным остался… Не говоря уже про меня!..
– Из-за моих истерик?!! – немедленно взвилась служаночка, – Ты бы посмотрел, кто здесь был!!! Твоя… это… лицо по сравнению с… тем… с этим… с которым…
– Не будем переходить на лица! – перебил я, – Тем более на мои! Давай-ка, быстренько, заворачивай ватрушек, и еще, там, чего-нибудь… Мне учителя кормить надо!
И тут Юань-чу как-то сникла и поспешно принялась укладывать в выхваченный из шкафчика мешок оставшиеся ватрушки, вяленое мясо, какие-то баночки и крыночки. Уже через минуту у меня в руках была довольно увесистая торба с харчами, которых должно было вполне хватить для нашего с учителем дорожного завтрака, да и на долю Поганца Сю тоже.
С довольным видом взвесив на руке мешок, я посмотрел на служанку и самым серьезным тоном промолвил на прощанье:
– А с этими твоими… виденьями, – я покрутил растопыренными пальцами около виска, – Надо что-то делать… Иначе они тебя до беды доведут…
Продолжить свою мысль я не смог, поскольку от входных дверей нашего Розового павильона раздался призывный голос Фун Ку-цзы:
– Сор Кин-ир, ты готов, наконец, или нет?!!
– Уже иду, учитель! – крикнул я и бросился к выходу, оставив бедную девушку в полной растерянности.
Во дворе перед входом в павильон нас поджидал слуга в темном халате, державший за повод двух оседланных лошадей. Меня это обстоятельство весьма обрадовало, а вот Фун Ку-цзы как-то слишком уж неуверенно подошел к своему «средству передвижения», хотя предоставленная ему лошадка и не выглядела этаким неукротимым скакуном. Увидев их обоюдное смущение – в смысле, моего учителя и его лошади, я подошел к обоим и поинтересовался:
– А вы, учитель, на лошадке-то ездить умеете?..
Старик немедленно вскинул голову и гордо ответствовал:
– Я скакал верхом, когда ты еще и ходить не умел!..
Правда еще один взгляд, брошенный на лошадиную спину, сразу уменьшил его гордыню и дальнейшие слова были им сказаны не слишком уверенно:
– Только… понимаешь… езда на лошади требует повышенного внимания и совсем не оставляет времени на… э-э-э… научные размышления!.. Иное дело, когда ты шагаешь пешком – ноги сами собой переставляются, а голова… э-э-э… освобождается для раздумий!..
– И что, – с некоторой, я бы сказал недопустимой иронией, – ваши ноги ни разу не приводили вас в… канаву?..
– Ни разу, – с немедленно вернувшейся гордостью ответствовал старик, и тут же совсем другим тоном добавил, – И вообще, чем задавать всякие глупые вопросы, ты лучше помог бы мне забраться на… вот это…
И он похлопал ладонью по седлу.
Я, конечно, помог.
Усадив учителя с грехом пополам на его лошадь, я привязал к своему седлу оба мешка, по ходу дела подумав, что можно было бы обойтись и одним, а затем лихим прыжком забросил свое тело в седло и выпрямился, подхватив поводья. В ту же секунду я перехватил взгляд учителя, наблюдавший за мной с неким подозрительным интересом.
– Не удивляйся, учитель, – с улыбкой проговорил я, – Мне пришлось поездить на лошадях, так что верховая езда для меня занятие привычное.
И тут же в моей памяти возникла… фея Годена на своей белоснежной лошадке. Видение было настолько живое, что мне пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать его, не дать тоске снова овладеть моим сердцем.
– Мне будет очень интересно послушать о твоих путешествиях! – заинтересованно воскликнул Фун Ку-цзы, помогая мне отвлечься от невеселых воспоминаний, – Похоже, ты обладаешь самыми разными и… необычными для твоего статуса умениями!
– Да, учитель, ты, как всегда, прав, – поклонился я с седла в его сторону, – Я порой и сам не подозреваю о каких-либо из своих… умений, а оно раз – и тут, как тут! Разбирайся с ним! Прям таки, теряюсь порой!
– А не надо теряться… – наставительно произнес старик, – Надо обратиться к знающим, опытным людям за пояснением, например ко мне, и тебе все разъяснят, даже то, как пользоваться своим, вновь обретенным умением!..
И он со значением посмотрел на меня.
Разговаривая таким образом, мы неспешно подъехали ко двору хозяйского дома, в котором накануне ужинали, и тут оказалось, что к отъезду готовы… только мы с учителем. Я быстренько выудил из мешка, врученного мне служанкой, несколько ватрушек и предложил Фун Ку-цзы легкий завтрак. Тот с готовностью принял мое предложение, и мы принялись жевать, наблюдая за подготовкой правителя к отъезду.
Во дворе дома царила совершенно невероятная суета и суматоха. Ржали лошади, верховые под седлами и опутанные какой-то странной сбруей с широкими петлями по бокам, между лошадей носились люди с самой разнообразной поклажей, посудой, одеждой, а также свиньи, овцы, птицы, очень похожие на кур и некие существа, напоминающие… собак, но переругивающиеся громкими голосами и совсем по-человечьи. Приглядевшись, я понял, что это действительно довольно крупные собаки с… человеческими морда… лицами, причем лица эти были весьма серьезны, даже строги!
– Похоже, тебя заинтересовали синсины?.. – спросил Фун Ку-цзы. В его голосе прозвучали едва заметные наставительные нотки, и я понял, что он готов прочитать своему ученику, то есть мне, очередную просветительную лекцию. Поскольку до отъезда, судя по всему, было еще довольно далеко, я согласился ее прослушать:
– Конечно заинтересовали! Я таких… г-м… существ никогда в жизни не видел!..
– Да, это, действительно, довольно редкие животные, – немедленно приступил к изложению своей лекции старик, не переставая жевать ватрушку, – Они водятся в горах отдаленной провинции Сяоян, и настолько умны, что даже умеют говорить по-человечьи! Правда, людей они боятся, хотя очень любят нас ругать и делают это… хи-хи-хи… мастерски!
Создавалось впечатление, что учителя очень забавляла именно способность этих говорливых… собачек к ругани.
– Однажды я видел, как люди провинции Сяоян ловили синсинов! – хвастливо заявил Фун Ку-цзы, и тут же начал рассказ об этой ловле, – Эти существа очень осторожны и, завидев человека, немедленно скрываются. Однако, они, как я уже говорил, любят дразнить и ругать людей. Так вот, чтобы поймать таких животных, люди страны Сяоян пошли далеко в дикие горы и там, в некоей укромной расщелине расставили на камнях несколько кувшинов с красным вином, а около них разложили деревянные чашки, черпаки и… сандалии. Затем люди спрятались и принялись ждать. Наконец показался синсин. Как только он увидел расставленное угощение, он немедленно убежал, но очень скоро вернулся в сопровождении нескольких десятков своих сородичей. И все они немедленно принялись, на чем свет стоит бранить людей, расставивших кувшины и чашки, перебирая их родственников до восьмого колена! Ты, конечно, спросишь, почему они это делали? – мудро улыбнувшись, произнес Фун Ку-цзы, хотя я и не думал ни о чем его спрашивать, а, наоборот, молча и очень внимательно слушал.
