Александр Меньшов - Железом и кровью
— Мертвец! — вырвалось у меня.
Это был мертвец. Разрубленное плечо, вытекший правый глаз, в посиневшей руке секира… Он сделал два шага и замахнулся для удара. Стояна попятилась, а её рысь выскочила вперед яростно рыкнула, вернее даже «крикнула».
Я ударил мертвеца под колено и тот мешком рухнул на палубу. Через секунду фальшион снёс ему голову.
Друидка смотрела на меня расширенными глазами. Вот не думал, что она боится нежити.
— С-с-сзади! — еле процедила она.
Я не стал оглядываться и сделал шаг вперёд, одновременно разворачиваясь. И, скажу, вовремя: тяжёлая дубина с грохотом бахнула по доскам.
Слава Тенсесу, нежить двигалась медленно, так что я успевал отреагировать на все её атаки. Через пару мгновений на пол свалилась и вторая голова.
— Уходим! — взвизгнула Стояна, собираясь бежать вниз по лестнице, но было уже очень поздно: внизу стояло с десяток мертвецов. Они смотрели на факел немигающими пустыми глазами, привлеченные его светом, как мотыльки.
Я быстро окинул взглядом каюту: вроде больше никого.
— Ищи судовой журнал! — рявкнул я Стояне, занимая удобную позицию на лестнице.
Она ещё пару секунд пыталась придти в себя, прежде чем броситься на поиски.
Не скажу, что я сам не испугался. Главное сейчас не оступиться и не упасть, иначе ничто уже не поможет.
Я выхватил лук и пустил две огненные стрелы вниз, поджигая палубу.
— Огонь всё очистит, — сказал сам себе и снова взялся за мечи.
Нежить не торопилась подниматься. Всё было просто: некому было ей управлять.
Вспомнились разговоры с Бернаром по поводу некромагии и воскрешения из чистилища.
— Нежить — это лишённое Искры тело, — говорил эльф. — В нём ничего нет. Даже проблеска сознания. А вновь рожденный — это совсем другое. Искра получает тело: новое ли, старое ли, не в этом суть.
— А в чём? — спрашивал я.
— В том, что тело без Искры это лишь механизм, воскрешенный к жизни.
И вот внизу стояли эти «механизмы», реальные и опасные, подчиненные чьей-то злой воле и способные одним ударом раскроить череп.
— Ну что там? — бросил я Стояне.
— А на что этот журнал должен быть похож? — голос друидки сильно дрожал.
— На книгу. Или что-то в этом роде.
— Не вижу.
— Попробуй ещё разок, — говорил я спокойно и уверенно, хотя и сам сильно нервничал.
Пламя внизу уже отрезало нам путь к отступлению. В огне медленно передвигались мертвецы, которые даже не замечали, что уже горят. В нос ударил противный запах горелого мяса и палённых волос.
— Есть! — радостно закричала друидка, вытаскивая из-под перевернутого стола какой-то том.
— Давай сюда, я гляну.
Пролистав пару страниц, я понял, что это и есть искомый нами журнал.
— Как уходить отсюда? — спросила Стояна.
— Будем прыгать.
Мы подошли к окну: до песка было далековато, но выхода не было.
— Так, я первый. Если убьюсь, то прыгай на меня сверху, поняла?
— Нет.
— Делай, как говорю. Моё тело смягчит твоё падение.
Я перекинул ногу через подоконник и прыгнул в темноту. Ноги уткнулись в песок и я покатился по берегу, яростно ругаясь: колено больно врезалось по печёнке.
— Ну что? — покричала Стояна.
— Кидай журнал, — гаркнул я. — А потом свою Ладу…
Но рысь сама спрыгнула вниз и теперь стояла возле меня, жалостно глядя на свою хозяйку.
— Сзади! — крикнула Стояна.
— Мать твою за ногу! — я развернулся и по ходу движения поднырнул под ноги нежити, одновременно всаживая свой сакс ей в живот.
В нос ударил резкий запах загнившей плоти. Мертвец остановился, пытаясь определить моё расположение. Я воспользовался этим и попытался срубить голову.
Удар получился в пол силы и фальшион застрял в шейных позвонках. Выдернуть сразу не получилось, потому пришлось толкнуть нежить ногой и закончить дело вторым мечом.
Недалеко на песок кто-то упал, а из окна полыхнуло пламя.
— Стояна, ты?
— Я, кто ещё! — девушка встала и, схватив журнал, бросилась ко мне.
Она с разбегу уткнулась в меня. Я инстинктивно сжал её в объятьях, вдруг ощущая, что странно возбудился.
Конечно, глупо: обстановка в общем-то не подходящая. Просто я представил себя сильным мужчиной, который спасет слабую девушку… Что-то возбуждающее в этом есть.
Я силой отогнал сладострастные мысли.
— Давай к разлому, — приказал я, с трудом вытянув фальшион.
Мы быстро достигли места входа, но никого не нашли.
— Бернар! Первосвет! — крикнул я и тут же отскочил назад: из темноты трюма вышел очередной мертвец.
Корабль уже наполовину полыхал. И дождь уже никак не мог его затушить.
— Уходи в ущелье, — бросил я. — Если что, то отнеси этот журнал в лагерь Аманде. Хорошо?
Стояна кивнула и вдруг снова попятилась.
Я обернулся: из разлома вылезли трое. Они медленно пошли к носу судна, а я, подхватив горящую палку, полез в трюм.
— Бернар! Первосвет! Мать вашу, где вы?
Вспыхнул яркий свет, ослепивший меня на несколько секунд, и из-за разломанной лестницы появилась светящаяся фигура. Мне показалось, что она окружена какой-то полупрозрачной сферой.
Вдруг слева кто-то выругался и из-за треснувшей переборки выбрался испачканный в саже Первосвет.
— Бор, ты?
— Я…
Тут снова вспыхнула вспышка, и я понял, что фигура в глубине трюма это Бернар.
— Там их целая тьма… Скорее всего, это вся команда…
— То, что от неё осталось, — бросил я, направляясь к эльфу. — Найди Стояну, у неё журнал.
— А ты?
— Встретимся в месте ночёвки.
Первосвет на секунду замешкался, и вышел наружу.
Доски над головой уже трещали: того и гляди горящие палубы могли рухнуть на нас.
— Бернар! Давай сюда!
Эльф услышал мой голос и, отбив очередную атаку двух мертвецов, пошёл ко мне.
— Что-то нашли? — спросил я его.
— Сам видишь — одна нежить… Правда, я на носу видел сложенную кучку «астральных слёз»…
— Вылезаем, по дороге расскажешь.
Мы вышли через разлом и бросились прочь от корабля.
— Это ты поджёг судно? — спросил эльф, оглядываясь.
— Я. Так вышло…
— Боюсь, вместе с ним сгорят все доказательства…
— Мы нашли журнал!
— Это, несомненно, плюс, но я уверен, что нас обвинят в намеренном уничтожении улик, — нервно хмыкнул Бернар.
— Твою мать, не подумал!
Мы достигли насыпи и остановились. Бухту ярко освещал вовсю пылающий галеон. Кое-где вокруг него ходила горящая нежить.
— Теперь мне понятно, отчего бежал тот разведчик, — проговорил я. — И почему его убийца приволакивал ногу и тащил по земле свой меч… Но осталось ещё одно «но».
