Константин Калбанов - Рыцарь
ГЛАВА 7
Йорк. В принципе Андрей был готов к той картине которая предстала перед ним, но все же был слегка шокирован. Грязь и полная антисанитария виденная им на постоялых дворах и деревнях, попадавшихся на их пути имели место и тут, только как говорится, в гораздо больших масштабах. Улицы мощенные камнем были буквально покрыты слоем навоза и нечистот выбрасываемых прямо на улицу из окон домов. Поэтому перемещаясь по этим узким улочкам, нужно было держать ухо востро и вертеть головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не стать жертвой очередного помойного ведра выплеснутого рачительной домохозяйкой, которая правда прежде чем сделать это на мгновение выглядывала из окна, дабы не вывалить нечистоты на голову какого либо благородной особы, во избежание так сказать.
Было просто удивительно, что жители этого мира не знали ни чумы, ни холеры, ни других эпидемий которые в средневековой Европе выкашивали население чуть ли не целых королевств. Нет болезни конечно же имели место, но вот таких которые вызывали страшные эпидемии забирая огромное количество населения, здесь не было. Это и объясняло то, что несмотря на беспрерывные войны и набеги орков, люди не просто выживали, но население хоть и медленно, но неуклонно росло, отвоевывая у враждебных хозяев планеты жизненное пространство. Но это и удивляло, так как в таком море нечистот райском так сказать уголке для различных болезнетворных бактерий их попросту не было.
Город был расположен на холме, на правом берегу не широкой, метров пятьдесят, но полноводной реки, Быстрой, которая в этом месте делала замысловатую петлю и имела обрывистый берег, это способствовало тому, что город не затопляло во время весенних паводков, огибая город с трех сторон, река устремлялась дальше практически строго на запад, а затем пропетляв по равнине впадала в Яну, являвшейся основным водозаборником этой местности. По суше к городу можно было подойти только с востока, к остальным трем воротам попасть можно было только по каменным мостам имевшим у ворот подъемную часть, что весьма затрудняло организацию штурма городских стен.
С восточной же стороны располагалось и городище, в отличии от остального города возведенного из камня, сплошь построенное из дерева, чтобы в случае осады его можно было сжечь и не дать возможность противнику под прикрытием построек приблизиться в плотную к стенам. В этом пригороде располагались постоялые дворы, где останавливалась основная часть торговцев. Здесь же были устроены кожевенные и ткацкие мастерские, так как место в городе было не так уж и много. А потом выделка кожи и тканей сопровождались такой вонью, что находиться рядом с ними было весьма не приятно.
По местным меркам Йорк был довольно большим городом, застроенным как бы уступами, окраины близ стен были застроены в основном одноэтажными строениями, ближе к центру эти постройки вытеснялись домами двухэтажными, в центральной его части уже преобладали здания в три этажа. В самом центре, на вершине холма возвышался дворец графа, который скорее напоминал крепость, хотя его монументальность была не лишена и красоты, но красоты не вычурной, а мужественной источающей силу и благородство. В столице графства проживало более десяти тысяч человек. Здесь весьма были развиты ремесла. Особенно сильны были такие гильдии как кузнечная, кожевенная и ткачей.
Обусловлено это было тем, что местность вокруг представляла собой плодородную холмистую равнину, а это способствовало в свою очередь животноводству и растениеводству. Разводили в не малом количестве крупный рогатый скот, обеспечивая сырьем кожевенников, овец, которые щедро одаряли шерстью ткачей, которым так же перепадал и выращенный здесь лен. Единственная гора одиноко возвышавшаяся, словно зуб огромного хищника, по среди равнины буквально в пяти милях на правом берегу Быстрой, была очень богата металлами меди, олова и железа, а потому и название имела, Рудная. У ее основания располагались три селения, в которых жили горняки занимавшиеся разработкой этих руд и их переплавкой, обеспечивая ими кузнечную гильдию.
Не большой обоз из четырех больших телег, которыми они с радостью сменили волокуши, въехал в город посуху, через северные ворота. В результате этого приобретения у них освободилось сразу несколько лошадей и теперь Андрей передвигался верхом, начав познавать азы верховой езды. Это был самый быстрый вид передвижения, не считая речного пути, а потому Новак решил, что ему необходимо научиться ездить верхом, хотя до этого никогда не задумывался о необходимости этого. Ну не нужно ему было это.
Поначалу Андрей решил было, что им предстоит остановиться в городище, но Эндрю заявил, что они проедут непосредственно в город к рыночной площади, где у их Дуврской торговой гильдии было свое подворье со складами, конюшнями и торговыми лавками. Подобные подворья были у всех больших городов имеющих солидные гильдии, заботящихся о своих членах и имелись они практически во всех больших городах построенные на общинные деньги. Эндрю имел в Йорке постоянную лавку в которой распоряжался приказчик из местных.
— Господи, Эндрю, ну объясни мне зачем мостить мостовую, если под слоем этой грязи все одно не видно камней, и все продолжают дружно месить грязь. Здесь такие узкие улицы, что они и просыхать то не успевают, так как не видят достаточно солнечных лучей.
— Все предусмотрено, Андрэ, — улыбаясь начал объяснять уже окончательно перешедший на ты, по настоянию Андрея, купец. — Видишь все улицы имеют уклон и ведет этот уклон к тем или иным воротам. Мостовая имеет покатые края к сточным канавам. Так что эти нечистоты продержатся, до первого серьезного дождя, а потом их смоет за пределы города. Вот и все.
— А нельзя просто не допускать такой грязи?
— В наших городах не так уж и грязно. Просто ты забываешь, что сейчас начало весны и ливней еще не было. А это все результат прошедшей зимы. Я согласен с тобой по весне в городах несколько грязновато, но осталось уже не долго. Вот станешь графом, получишь в управление город и я посмотрю каким он станет при твоем управлении, а то ты только и можешь, что склонять нас по каждому поводу, — в последних словах друга, Андрей вновь уловил интонацию обиды.
— Я опять кажется, наговорил лишнего. Извини.
— Да понимаю я. Но вот скажи у вас там все так безоблачно и чинно.
— Нет конечно. Вас то я как раз понимаю, у вас это просто образ жизни, у нас же встречается такое свинство, что ни чуть не уступит вашему, но при этом последний пропойца будет смотреть на вас с высока и утверждать что вы темнота средневековья.
