Алексей Иванов - Знамя химеры
А вал нападающих все катился вперед, захлестывая раненых и убитых.
Все-таки зря гномы пренебрегают лучниками, так как при своих достоинствах — мощности и точности — арбалеты обладали существенным недостатком: малой скоростью стрельбы. Скорострельность легкого рычажного арбалета не превышала четырех выстрелов в минуту. Тяжелый арбалет, даже будучи снабжен воротом, редко выпускал больше двух болтов. Особняком стояли магазинные арбалеты. Болты с утопленным оперением в количестве восьми-десяти штук располагались в верхнем магазине и скатывались в желоб под собственным весом. Скорострельность с прицеливанием достигала восьми выстрелов в минуту. Но из-за слабой мощности они не пользовались у гномов популярностью.
Между тем гоблины уже достигли стен.
Из бойницы одной из надвратных башен выплеснулся фонтан огня: заработала установка с гномьим огнем. Крики сгорающих гоблинов потонули в хаосе битвы.
На стену взлетели стальные крючья, потянулись длинные лестницы. Один из гномов залез меж зубцов стены, стараясь сбить приставленную лестницу. В него тут же впился десяток арбалетных болтов, — пошатнувшись, он сорвался в море кипящих яростью гоблинов.
Часть гномов, бросив заряжать арбалеты, взялась за секиры.
— Сбивайте крючья! — проорал Бальдор, обухом топора выбивая впившийся в камень крюк. Роняя искры, крюк скользнул по зубцу и сорвался со стены.
На стену уже лезли самые храбрые или самые глупые гоблины. По периметру стены закипели яростные схватки. Большинство гоблинов не имели лат и были одеты в грубые кожаные куртки, щиты были довольно редки. Из оружия преобладали короткие кривые мечи и грубые булавы, у некоторых виднелись гномьи топоры. Гоблины испускали почти звериные клики — слова были непонятны, но ненависть чувствовалась в каждом звуке.
Отбросив арбалет, обнажаю Химеру и срубаю высунувшуюся из-за зубцов голову гоблина, на его месте появляются сразу две. Громко заорав, привлекаю их внимание к себе. Гоблины спрыгивают на стену и разворачиваются в мою сторону, не обратив внимания на здорового гнома с непокрытой головой за своей спиной.
На это я и рассчитывал.
Взмах тяжелого двуручного топора сделал из одного гоблина двух. Его товарищ, обернувшись к новой опасности, обнаружил, что мой меч помог его голове отделиться от туловища.
Схватка кипит уже по всей длине стены, у входов в башни гномы построили стену щитов и начинают медленно теснить гоблинов дальше от входа. Часть гномов длинными рогатинами пытаются сбить лестницы, другие защищают их от нападающих гоблинов. Пробежав по стене несколько ярдов, щитом сбрасываю во внутренний двор зазевавшегося гоблина и присоединяюсь к одному из таких отрядов. За мной неотступно следует незнакомый гном с двуручным топором.
Начинаем очищать стену от нападающих. Какое-то время спустя вал гоблинов сокращается. С удивлением оглядываю обстановку.
Все крючья и часть лестниц уже скинуты со стены. Оставшиеся лестницы пусты. Укрывшиеся за зубьями арбалетчики лениво расстреливали суетящихся под стенами гоблинов. Им отвечали стрелки гоблинов, впрочем, без особого успеха. Часть гномов поджигала тряпочные фитили, торчащие из небольших глиняных кувшинов, и метала горшки в гоблинов. Короткая стрела разбила кувшин в руках у приготовившегося к броску гнома — его мгновенно охватило пламя. Горящим факелом он с криком сорвался со стены и разбился о камни внутреннего двора.
Сквозь хаос битвы прорезались хриплые звуки сигнальных рогов. Услышав их, гоблины стали откатываться назад. Арбалеты гномов защелкали еще яростней, стремясь собрать как можно больший кровавый урожай.
Сняв шлем и скинув на спину кольчужный капюшон, я тяжело привалился к стене и закрыл глаза. Тело тут же скрутила предательская усталость. Рядом со мной, прислонив к стене топор, тяжело дышал незнакомец.
— Кто ты? — утирая пот, спросил я.
— Янвир, — послышался совсем юный голос. — Клан Подземного огня.
Открыв глаза, внимательно осматриваю гнома. Для подгорного племени он был высок, но в хаосе битвы я мало обращал внимания на его лицо.
Совсем юное лицо.
Бороды еще не было — подбородок и щеки покрывал едва пробивающийся светлый юношеский пушок.
Мальчишка, совсем еще мальчишка. По гномьим законам он еще не должен браться за оружие…
Лекс!!! На войне законов нет, война сама их пишет, и ты это знаешь.
— Ты славно сражался, Янвир. Твой клан будет гордиться тобой, — хлопаю по плечу гнома, произнося единственную известную мне гномью похвалу.
Тебе эта похвала ничего не стоит, а мальчишке будет приятно.
Мысленно приказываю внутреннему голосу заткнуться.
— Благодарю, Черный принц, — голос гнома дрожит от волнения и усталости. — Сражаться рядом с вами — честь для меня!
Мои губы перекашивает ухмылка, больше похожая на болезненную гримасу.
Честь. Всюду эта глупая честь…
Гномы деловито добивают раненых гоблинов и сбрасывают их со стены. Ко мне подходит Бальдор, его белая борода снова залита кровью.
— Это была ложная атака, — произносит он, вытирая лезвие своей секиры. — У башни я перехватил гонца. Гоблины знали о подземных проходах и попытались пробраться через них. К счастью, охрана их вовремя заметила. Они обороняли туннели, пока… — Голос гнома сорвался на хрип. Зло сплюнув, Бальдор продолжил: — …Пока смотрители шлюзов, открыв русло подземной реки, не затопили нижние ярусы. Две сотни гномов… — Бальдор замолчал, нервно полируя лезвие секиры. — Завтра будет тяжелый день.
— Сегодняшний день тоже не легок, — проговорил я, глядя на лежащие тела.
— А вы верите, что мы сможем продержаться до прихода эльфов? — смущенно влез в разговор Янвир.
— Конечно, верю! — не моргнув глазом, соврал я. — Иначе бы я тут не остался. Бальдор, ты веришь в приход эльфов?
— Всем сердцем! — усмехнулся в бороду гном.
Свист летящих камней прервал наш разговор.
Глава 11
Сумерки богов
Тысячи горящих свечей освещали парадный зал императорского дворца Иллириена. Огромные беломраморные колонны поддерживали крышу, уходящую в небо, на стенах пестрели дорогие гобелены и фрески, в центре зала бил фонтан. Блестящие пары придворных кружились в танце по мозаичному полу. То одна, то другая пара прерывала танец и отходила к накрытым вдоль стен столам с вином и легкими закусками. Через широкие дворцовые окна на великолепие Осеннего бала равнодушно взирали две луны.
Избавившись от очередного кавалера, Эйвилин скучала в тени мраморных колонн. Ее изящную юную фигуру подчеркивало прекрасное зеленое платье, перехваченное на талии тонким серебряным поясом. Украшенная жемчугом сеточка поддерживала искусную высокую прическу, в ушах сверкали драгоценные камни серебряных сережек.
