Беверли Бартон - Убежище
Слова Евы эхом отозвались в ее голове. Я родилась для Ансара.
Не в силах игнорировать постоянное бормотание Сидонии, Мерси развернулась, одарив старую няню испепеляющим взглядом, и телепатически призвала ту к тишине. Сидония с негодованием взглянула на нее и покачала головой, но неохотно успокоилась, прежде чем шаркающей походкой медленно направиться вверх по лестнице.
Мерси сделала несколько осторожных шагов по направлению к Джуде. Словно только сейчас заметив ее присутствие, он пристроил Еву так, чтобы она опиралась на его бедро, и посмотрел на Мерси.
Она не могла объяснить свои чувства даже себе самой. Она презирала его и негодовала из–за его присутствия как в Убежище, так и в жизни дочери. Но в то же время сам факт его нахождения здесь заверял ее, что он беспокоится о Еве, что готов помочь защитить их ребенка. Их взгляды на краткий миг встретились, а затем Джуда снова обратил внимание на дочь.
– Я хочу, чтобы ты мне кое–что пообещала, – сказал он Еве.
– Что?
– Дай слово, что пока я не разрешу, ты не станешь мысленно разговаривать ни с кем, кроме меня и твоей матери.
Сцепив руки за его шеей, Ева отстранилась, склонила голову набок и открыто посмотрела ему в глаза.
– Он плохой человек, правда, папочка? Он хочет причинить нам вред.
– Да, он плохой человек. – Джуда нахмурился. – Теперь, дай мне слово, что…
– Я обещаю, – ответила Ева.
Вот так просто согласилась выполнить просьбу Джуды. Мерси мысленно вздохнула, боясь, что приказы отца Ева никогда не станет подвергать сомнению.
Он поставил дочь на ноги, и она схватила его за руку. Он глянул на нее вниз и улыбнулся.
– Уже поздно. Ты должна спать в своей кроватке.
– Я спала, – ответила Ева. – Но когда услышала, как ты зовешь меня, проснулась и впустила тебя. Ты же этого хотел, правда?
Джуда хмыкнул.
– Да, я хотел именно этого. Но теперь я хочу, чтобы ты пошла наверх и запрыгнула обратно в кровать. – Он глянул на Мерси. – Нам с твоей мамой нужно кое–что обсудить.
– Я тоже хочу обещание. Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не будешь ссориться. – Ева переводила взгляд с одного родителя на другого. – Будь милым, хорошо?
– Я буду с ней таким же милым, как она со мной, – ответил Джуда.
Ева торжествующе улыбнулась, затем посмотрела на чемодан Джуды.
– Ты будешь здесь утром, когда я проснусь?
– Да.
Ева поскакала вверх по лестнице, сгусток счастливой энергии.
Оставшись с ним наедине, Мерси сказала:
– Я прослежу, чтобы тебе подготовили один из коттеджей.
– Нет, я останусь здесь, в доме. – Он приблизился к ней настолько быстро, что она не успела отреагировать, как он уже схватил ее за предплечье. – Я должен находиться рядом с Евой… и с тобой.
Ее сердце забилось быстрее. Он умеет очаровывать, напомнила она себе. И скажет все, что, по его мнению, она хочет услышать, лишь бы добиться желаемого. А она никогда, ни на один миг не может себе позволить забыть, что в действительности ему нужна только Ева.
– Ты не можешь оставаться здесь слишком долго. – Она заставила себя не отводить взгляд, чтобы доказать, что не боится его и что несмотря на то, что она родила его ребенка, он не вызывает в ней взволнованного трепета. – Скрывать твое присутствие я могу от силы день ила два, не больше. Здесь гостят и другие Рейнтри. Больше половины домов заняты. Так что как бы ты ни планировал защитить Еву от брата, сделай это побыстрее, а потом уезжай.
– Боюсь, все гораздо сложнее.
Мерси взглянула на него с подозрением.
Крепче сжав ее руку, он продолжил:
– И у тебя есть все основания бояться.
Мерси вглядывалась в его холодные серые глаза и чувствовала гипнотическое притяжение его мужской силы. Единственный способ освободиться от него и помешать ему забрать дочь, это убийство. Но не сейчас. А когда она будет уверена, что Еве не угрожают враги Джуды.
Он прошелся по ней взглядом, будто раздевая ее, затем медленно отпустил. Мерси задрожала.
– Тебе нужно только попросить, – произнес Джуда, – И я дам то, что ты хочешь.
Сжав руки в кулаки, она убедила себя сохранить терпение и воздержаться от удара, которым хотела бы стереть с лица эту нахальную ухмылку.
– Я хочу, чтобы ты умер, – сказала она ему.
– Не очень–то приятно слышать такое.
– Неприятно, зато правдиво.
– Лишь наполовину. – Его глаза грубо ласкали ее, вызывая глубоко внутри боль. Но физически он ее больше не касался. – Прежде чем убить меня, ты хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие, хочешь лечь под меня и…
– Ты ублюдок с раздутым самомнением.
– А ты женщина, жаждущая того, что только я могу тебе дать.
– Ты значишь для меня не больше, чем я для тебя, – возразила ему Мерси. – Не будь ты отцом Евы…
– Но я ее отец. – Он сосредоточился на губах Мерси. – И ты никогда не сможешь забыть, как это было между нами. То возбуждение. Ту страсть. – Он придвинулся ближе так, что их тела едва не касались друг друга, не отводя взгляда с ее губ. – Я помню, как ты стонала и просила. Как льнула ко мне, дрожа и умоляя…
Невольно, словно управляемая силой, которую не могла контролировать, Мерси протянула руку и опустила ладонь на грудь Джуды, туда, где билось его сердце.
– Я показал тебе, что такое настоящее удовольствие, – продолжил он. – И тебе понравилось. – Он посмотрел вниз на ее руку. – Ты любила меня.
Мерси резко одернула руку.
– Нет, я никогда тебя не любила, – солгала она и себе, и ему. Она любила его, по крайней мере, в течение тех нескольких кратких часов, прежде чем узнала, кто он на самом деле. Ансара.
Джуда расправил плечи, выпрямившись во весь рост и отстранившись.
– Твоей судьбой было дать мне ребенка. Ты это сделала. Исполнила свое предназначение.
Мерси уставилась на него, внезапно осознав, что каким–то образом ранила его. В течение пары секунд он переключился от соблазнительного шарма к полному безразличию. Она нашла брешь в защитной броне Джуды? Уязвленное мужское самолюбие? Или что–то более личное?
Решив приберечь это открытие на потом, она спросила:
– Он попытается навредить Еве?
– Кто?
– Твой брат. Он приедет сюда, в Убежище, и попытается добраться до Евы? Ты не поэтому здесь? Не для того, чтобы убедиться, что он не причинит ей вреда?
– Дни моего брата сочтены. То, что мне придется убить его, неизбежно.
– Не могу представить, как можно настолько ненавидеть собственного брата, чтобы убить его.
– Это ненависть Сила вынуждает меня совершить убийство. Он не оставил мне никакого выбора.
