Иван Васильев - Ещё один шанс
— Да, не знаю, я…
— Господи Иисусе! — вновь, несколько раз перекрестилась наставница.
— И, что, ты, в нём, нашла? Что, в нём, такого… чего, нет, у других! — она встала из-за стола и подошла к воспитаннице.
— Ведь, третий день, себя изводишь?
— Ты, ничего, не понимаешь! — зло, сверкнув глазами, произнесла Настя.
— Он такой… милый… Такой…. с ямочками на щеках. И улыбается… — как завороженная перечисляла она.
— И, так, на меня, смотрит… Так, никто, никогда, на меня, не смотрел, — не сдержав чувств, девушка выскочила из комнаты и побежала к себе. После чего упала на кровать и расплакалась.
— Да, дела…. - произнесла Матрена, в очередной раз сильно и глубоко вздохнув.
— Ох, чувствую, попадет нам обоим, от тятеньки…
* * *Таинственный мститель, одетый во всё чёрное, не спеша, шёл по подземелью. Останавливался. Тщательно прислушивался. Потихоньку формировал план действий.
— … Если дверь снаружи глухая и будет закрыта, придется ждать до утра. Лучше всего в камере… Запускаем всех. Аккуратно вяжем охрану. Берем боярского языка и тащим к себе. И, там, уже обстоятельно, разговариваем по душам.
— А то, придумали!.. Наш бесценный клад отнять. Который и так забрали… А нам за него, кстати, еще и отрабатывать придется…. - негодовал пришелец, осматриваясь, после очередного поворота.
Остановился. Прислушался.
За дверью одной из комнат раздались звуки. Кто-то громко стонал.
В другой комнате переговаривались.
В камерах были люди.
— Главное, сейчас, открыть дверь и выбраться наверх. А, там, будем действовать по обстоятельствам.
Завернув за угол, узник вышел на освещенное место. И, тут же, выругался про себя. Метнулся обратно. Прижался к стене.
В конце коридора дежурили охранники.
Осторожно передвигаясь, Рязанцев, потихоньку выглянул из-за угла. Он внимательно осмотрел присутствующих.
Их было двое. К доверенной им караульной службе они относились спустя рукава.
Один стражник сидел на полу, прислонившись к стене. Он спал. Второй открыл входную дверь и смотрел наружу.
Разобраться с охраной, при таком отношении к делу, было легко. Аккуратно положив оглушенных людей, возле стены, Алексей с нетерпением выглянул наружу.
— Ух, ты! Приятно видеть результаты своей работы!
Большой боярский двор был похож на встревоженный пчелиный улей. Со всех сторон доносились шум, гам. Он был усыпан людьми, беспорядочно бегающими с факелами и фонарями по подворью. Кругом всё двигалось, сталкивалось, кричало и ругалось. На стоявшей недалеко от дома колокольне кто-то звонил в колокола. Создавалась чувство большего события, в виде нападения татар или землятресения… Ну, может быть, еще на наводнение, чуть-чуть было похоже.
Только наводнения пока не было.
— Это, что? Они, из-за меня, бегают? Из-за такой малости…. тревогу подняли? — почесав затылок, недоумевал Рязанцев.
— Ну, взял… Там — сям, немного. Не всё же? Тем более, они мне за обиду, больше должны.
— Подумаешь, обиделись!
— Кстати, по поводу аномальных явлений? Всяких катастроф, извержений, наводнений?
— А идея-то, неплохая. Только, не наводнение, а пожар. Погода стоит замечательная. Дождя, давно не было. Поджечь, что ли? Ветер, как раз порывистый. И в нужную сторону дует.
Алексей представил результат своей мести — огромный костер, поглощающий большой двухэтажный дом с высоким крыльцом, с расписанными куполами — башенками. Затем огонь переходит на постройки, скарб и остальное боярское добро. А там, его гнев и до остального города дойдет.
— Красота нерукотворная… Да-а-а… Все слезами умоются!
— Нет, нам такого не надо, — немного подумав, произнес он.
— Хорошо, зайдем с другой стороны. Спросим совета у знающих людей…. из охраны.
— Кстати, чего, они, тут, безмолвно покоятся? Пора бы уже очнуться, поговорить? — Рязанцев перевел взгляд на мирно лежавших, в стороне от прохода, стражников.
— Ладно, оставим, их, в покое! Люди, устали. Тяжёлый день, — служба! Пусть, отдыхают… Когда, ещё, вот, так, по-человечески, спокойно, удастся полежать?
— Думаем дальше, ещё варианты? — Алексей прищурился, соображая, как поступить.
— Бросим монету!
— Если, выпадет «решка», — придется будить спящих бойцов. Если, нет, или на «ребро» будем размышлять дальше.
— Три — четыре… Смотрим, — странник подбросил монету, и она, прыгая по земле, укатилась в закрытое подсобное помещение.
— Да-а-а, подсказка «пятьдесят на пятьдесят» не сработала, из-за сбоя аппаратуры, — раздосадовано произнес игрок. — Остается помощь зала.
— Устроим блиц-опрос среди заключенных, — дал, себе, совет пришелец. Самое кровожадное желание — исполним!
— А, вообще, пора всех выпускать, пока, про них, не вспомнили. А то, набегут, правозащитники, адвокаты, борцы за свободу… А оно нам надо?
Рязанцев вернулся в коридор подземелья и пошел к камерам, открывая их по пути.
В ближних, от входа, помещениях находилась группа крестьян или горожан посаженных за какие-то провинности.
— Все на выход! Боярин всех прощает и отпускает на волю! — закричал спасатель, по возможности, стараясь изменить свой голос.
Потом стали попадаться пустые комнаты или склады с садовым и строительным инвентарем.
В одной из камер нашел уже погибшего человека.
В последней и самой дальней от входа находился сильно заросший мужчина.
— Дедуля… Конечная остановка! Дальнейшая отсидка отменяется. Выходим! Не забываем выключать свет.
Узник, перевернулся с одного бока на другой, не обращая внимания на вошедшего.
— Ты, чего, отец, плохо слышишь? Или призыв покинуть помещение, к тебе, не относится? — прикрыв скрипучую дверь, произнес Алексей. — Или, ты, эту камеру, в аренду взял?
— А? Чего? Почему выпускають? — подняв голову, прошепелявил в ответ комок шерсти.
— Ну…. не знаю? — отрешенно, заворчал Рязанцев, не ожидая вопросов. — Пускай будет международный день ограбления казны с песнями, танцами и долгожданной свободой всех узников совести…
— Или… пусть, боярская дума решила, на этом месте, разбить парк с фонтаном, — нёс уже полную ахинею Алексей.
— Короче… Давай, быстро на выход. Без разговоров… Иначе… Здесь, скоро будет пожар или потоп… Я еще не определился.
— Спасибо, я тебя отблагодарю, — снова зашепелявил дедок, собирая какие-то вещи с пола.
— А чего меня-то? Благодари Шуйского. Это, он, всё оплатил, — не зная зачем, вдруг, ляпнул Рязанцев.
