Андрей Посняков - Тевтонский Лев
— Чего это ты там высматриваешь? — язвительно промолвил Юний. — Снова замыслил побег? И не надейся! Здесь уже наши места, где есть закон и римский порядок!
Юноша горделиво приосанился, будто сам и обеспечивал здесь торжество цивилизации.
А впрочем, почему нет — ведь он легионер, пусть и захудалый, опора великого Юлия Цезаря!
— В этих местах далеко не убежишь, — продолжал Юний. — Беглого выдаст любой крестьянин или пастух, нет смысла и пытаться.
— А тебя так волнует моя судьба?
— На твою судьбу мне плевать! — с показной подростковой циничностью скривился «защитник правопорядка». — Меня волнуют мои шестьдесят тысяч сестерциев. А потом еще жалованье за три месяца получу… — мечтательно добавил он. — Ух и погуляю же! В Нарбонне у меня много друзей, я же там родился и вырос. А для тебя стать гладиатором — не худшее, что может случиться! Да кому я это объясняю? Ты ведь уже был гладиатором. Кстати, хотел спросить — на каких аренах ты выступал? Может, я тебя уже видел? Не сражался ли ты в Медиолане два года назад? Не ты ли ранил Каррита Фракийца? А Гельветский Вепрь — не твой ли дружок? Что молчишь, а?
— Не знаю я никаких вепрей!
Аспирант пожал плечами, с тоской вспомнив собственный клуб «Галльский вепрь», который возглавил два года назад после отхода от дел Юры Энгуса. И так его поразил контраст между обычной жизнью, деятельностью и манерой поведения простой «реконской» братвы и тем, что он уже который день видел вокруг себя, что правда встала перед мысленным взором во весь рост. Не может все это происходить в двадцать первом веке! Не может!
— Что ж, не хочешь говорить — не надо. — Юний хитро прищурился. — А на постоялом дворе я, пожалуй, попрошу хозяина запереть тебя отдельно от всех. Чтоб не мутил народ! Ты ж такой, ты ж гладиатор.
— Да не гладиатор я! — отмахнулся Виталий.
— Ага! Рассказывай сказки. Как будто я с тобой не сражался.
Впереди в колонне послышался радостный гул — похоже, легионеры увидели наконец долгожданный постоялый двор. Да и вовремя — уже начинало смеркаться.
Вот и Виталий различил впереди строения — обширный двор, огороженный плетнем, крытые соломой мазанки. Все это напоминало типичный казацкий хутор где-нибудь на Дону или Кубани, но здесь, на севере, мазанки, плетень и соломенные крыши выглядели неуместно. На севере… Он же в Нарбонской Галлии на самом деле находится, то есть во Франции!
— Добро пожаловать, славный центурион! — Выйдя в ворота, поклонился вислоусый добродушный толстяк. Ему бы шаровары и свитку вместо туники с сандалиями, и был бы настоящий казацкий «дядько».
— Сальве, Бранит! — Оптий Марк Сульпиций спешился, бросив поводья подбежавшему чумазому мальчишке, тоже, кстати, не в джинсах или шортах, а в типичных галльских браках. — Говорят, легионеры великого Цезаря уже выпили у тебя все вино?
— Вино выпили, это правда. — «Дядько» виновато развел руками. — Заказал в Нарбонне дюжину амфор, так ведь пока их привезут! Зато наварил свежего пива и напек хлебов! Вам понравится, клянусь Бахусом и всеми богами лугов!
— Пиво, ну что же, — улыбнулся оптий. — Сойдет и пиво, коль нету вина… Верно, Луций?
— Так точно, господин центурион!
— Ну-ну, не торопись, дружище тессарий, письменный приказ о моем назначении будет только в Нарбонне.
— А это значит, уже очень скоро, мой господин! — ухмыльнулся сержант.
— Да-а! — Проходя по просторному двору к распахнутым дверям приземистого строения, оптий покачал головой. — Все же приятно возвращаться к родным пенатам. Бранит, где нам разместить пленников?
— Женщин с детьми можно и в риге, хлеба уже давно высушили да обмолотили. — Хозяин постоялого двора обернулся, задумчиво подергал ус. — А мужчин запрем в амбаре, где обычно храню вино.
— Пленников вместе с вином?!
— Так вина-то нет, господин центурион, старое выпили, а новое еще не прибыло. Прошу, прошу, проходите… Вас, смотрю, много, места в гостевых покоях на всех не хватит, так что воины могут разбить шатры снаружи.
— Так и сделаем, любезный хозяин.
— А коней и мулов привяжите вон у тех деревьев. Слуги дадут им воду и корм. Да… хотелось бы узнать, любезнейший центурион, как насчет…
— Я заплачу за всех! — Марк Сульпиций хмыкнул и указал на одну из особо охраняемых повозок. — Там трофеи: золото, серебро… Кое-что перепадет и тебе, хитрый кабатчик!
— О, не такой уж я и хитрый, мой господин.
— Я заплачу за всех воинов и рабов.
— Поистине, ты очень щедр и великодушен, славный центурион!
— Не обольщайся — я потом вычту расходы из их жалованья, — хмыкнул оптий.
— О! Да ты еще и мудр!
— Надеюсь, ты не запросишь слишком много?
— О господин! Возьму не дороже, чем у всех.
— И сколько хочешь за конгий пива?
— За два конгия — сестерций. — Спрятав хитрую ухмылку, кабатчик снова подергал ус.
— Сестерций — за два конгия пива? — Сульпиций был неприятно удивлен. — Но ведь почти столько же стоит и вино!
— Мое пиво лучше, чем вино, клянусь всеми богами! Сейчас ты сам убедишься, мой господин! Проходи, проходи же!
Во дворе легионеры спешно разбивали шатры, предвкушая разрекламированное ушлым трактирщиком пиво. Велиты, в том числе и Юний, столь же быстро загнали пленниц и детей в ригу, а мужчин — в сложенный из дикого камня амбар.
— Эй, гладиатор! — В последний момент Юний ухватил Виталия за руку. — А ты обожди.
— Чего это ты его придержал? — удивились остальные воины. — Зачем?
— Его нельзя вместе со всеми, — убежденно пояснил юноша. — Снова будет воду мутить.
— Тогда — в эргастул!
— Здесь нет эргастула, Гней, это же не вилла.
— Хм…
— Посади его на цепь в собачью будку, дружище Юний! Клянусь, с цепи он точно не сорвется!
— Ага, не сорвется! — Каллидус скептически хмыкнул. — Ты видишь его мускулы? Да и с этой цепью уж больно много возни — найти кузнеца, заковать, утром расковать. Нет, надо что-то другое придумать. Слушайте-ка, парни, вы пока присмотрите за ним, а я пойду договорюсь с хозяином. Не может быть, чтоб у него не оказалось подходящей каморки! Какого-нибудь чулана, что ли…
— Присмотреть за ним? Это будет тебе дорого стоить.
— Договоримся, вы ж меня знаете.
— Знаем, да, но не так хорошо, как раньше думали. Ты у нас, оказывается, тот еще хитрец!
— Ему палец в рот не клади! — добродушно смеялись легионеры. — Был просто Юний, теперь ишь ты — Каллидус!
Махнув рукой, новоявленный рабовладелец побежал в дом и вскоре вернулся в сопровождении юркого молодого человека в тунике и браках, по всей видимости, хозяйского слуги.
