Ольга Романовская - Волкодлак
Рош резко развернулся, смерил заседавших за столом оценивающим взглядом и хмыкнул.
— Предпочитаю подождать за дверью, пока вы читаете бумажки. Всё давно решено, и моё присутствие — всего лишь формальность. Да, признаю, я должен был поставить вас в известность, но банально не успел: не до этого было. В заявленные сроки я собирался доложить о подопечной, то есть через две недели, вместе с первым отчётом. Она полностью мне подконтрольна, вреда жителям причинить не может…
— Сядьте и помолчите, — слегка повысил голос председатель. — Там, у окна, слева, есть стул. Гмар да-втарх, ну и маги пошли, — пожаловался он коллегам, — все вспыльчивые и обидчивые, будто девчонки. Дождётся ведь, что действительно взыскание наложим.
Колдун покорно проследовал к указанному месту и сел, наблюдая за тем, как архимаги, шушукаясь, с интересом рассматривают его записи. Затем его вновь подозвали к столу и вынесли вердикт: предупреждение за не введение в курс дела Конклава.
— Заяви вы, как положено, тему исследования, ничего бы не случилось. А вы проявили беспечность. И ещё один выговор с записью за ненадлежащее содержание оборотня. Есть правила, и вы обязаны их соблюдать.
Рош возразил, что не подвергает горожан опасности, напомнив о контуре, и категорично заявил, что Ирис нельзя сажать в клетку: «Она сделает её агрессивной и бесполезной». Но, дабы даже самые мнительные караторцы могли спать спокойно, он увозит оборотницу из города.
Члены Конклава с одобрением отнеслись к предложению колдуна, ему даже показалось, что они обрадовались. Но поставили условие: строгий ошейник и холодный поводок. Рош согласился и обязался представить через полгода подробный трактат по выбранной теме.
На мельком брошенное замечание о том, что по окончании срока беременности оборотница с ребёнком подлежат передаче в Конклав, колдун лишь пожал плечами.
— И в заключение, господин Белковец, страшна не ошибка, а её сокрытие. Мы с пониманием относимся к проблемам наших коллег.
Выслушав рекомендации и предупреждение о личной ответственности за действия Ирис (от понижения квалификации до отлучения и тюремного заключения), Рош забрал бумаги и покинул зал. Утёр пот со лба и в который раз проклял Злату Затравскую и свою поездку домой. Ему повезло, крупно повезло, что нынешний председатель больше ценит науку и честное магическое слово, нежели наушничество.
Часть 2. Сколько верёвочке ни виться, а конец будет
Ирис кашляла. Рош заметил это с утра, но не придал значения. Да и кашель был несильный — так, изредка в кулак.
Помогать магам оборотница не желала. Иного колдун и не ожидал, просто поставил перед фактом. Щёлкнула зубами, скривилась, промолчала. Зато категорически отказалась оборачиваться:
— Ты больной? Хочешь собаку — купи, а мне о ребёнке думать нужно. Либо в человеческом облике, либо никак.
— Тебе можно ещё, побегаешь. А за городом посажу на заводную лошадку. Ты пойми, дурёха, что твоя жизнь от меня зависит. Без меня семейство Затравских с превеликим удовольствием волкодлачьей шкурой разживётся. И разнос мне из-за тебя устроили. У, нечисть проклятая!
Рош в сердцах замахнулся на неё, не намереваясь ударить, просто, но Ирис восприняла всё иначе: отскочила, напряглась. Была бы зверем — прижала уши.
Колдун вздохнул, убрал в сумку свои записи и свиток чистых листов. Туда же полетел огрызок карандаша — в полевых условиях самое то, когда чернила плывут и намокают. Да и перевернись — весь труд насмарку.
— В кладовку иди, травы собери. На твой вкус — ты ж опытная. Едем где-то на месяц. «Счастье» я сам уложу. И не щерься: раз с собой беру, то не затем, чтобы закопать. Будем налаживать хоть какие-то отношения.
— Зачем? Будто я не знаю, что мне уготовили, — усмехнулась Ирис и поплелась в кладовую. Деловито принюхалась, прошлась пальцами по банкам и пучкам, ловко сорвала парочку, разжевала листик и сплюнула.
— Был договор. Я его держу. Побыстрее, Ирис, в твоих же интересах.
Оборотница нарочито медленно поплелась обратно и швырнула на стол пучки трав. Рош проигнорировал её поведение, велел уложить в мешок свою одежду. Её, к слову, Ирис обфыркала: то фасон не тот, то не по размеру, то цвет маркий.
Колдун тем временем вышел на кухню, смешивать во фляге «Счастье». Напомнил себе, что нужно напоить им оборотницу до отъезда.
Закончив, отлил немного в миску, остальное плотно заткнул пробкой. Вышел в сени, достал припрятанный за тулупом ошейник и металлическую сворку. Специально держал их здесь, чтобы Ирис раньше времени не почуяла. А тут им самое место, среди схожих запахов.
Выждал пару минут и вернулся в горницу.
Ирис стояла у стола, с усмешкой смотрела на него. Оборачиваться она и не думала. Одежда тоже валялась там, где он её оставил.
— Ну, и как это понимать? — поигрывая своркой, поинтересовался колдун. Оборотница артачилась, создавала проблемы на ровном месте.
— Как хочешь, так и понимай. Тебе надо — барахло сам уложишь, а я никуда ехать не собираюсь. Вот ещё! Уезжаешь, так и я сама уйду. Ночью, на все четыре стороны. А ошейничек себя оставь, пригодится.
Она выразительно покосилась на стол, напоминая о событиях прошлого, но Рош не поддался на провокацию.
— А не забыла ли ты о той маленькой невидимой штучке у тебя на шее? Так что будь умницей. За городом я его сниму.
— Обойдёшься! — огрызнулась Ирис, но к мешку для вещей таки потянулась.
Колдун однако настоял на своём, заодно детально описав процесс оборота. Вроде бы обошлось без последствий, хотя со стороны зрелище было нелицеприятным.
Ошейник удалось застегнуть только под чарами, и так все руки содрал. Миска «Счастья» пришлась кстати, да и Рош немного хлебнул, чтобы в сердцах не испортить шкуру волкодлаку. Снадобье, к слову, оборотница выпила добровольно: узнала по запаху.
Прихватив походную сумку и мешок с одеждой Ирис, колдун толкнул дверь в сени, покосился на упирающуюся спутницу: сама пойдёшь, или поволоку? Предпочла сама, но цапнула, с нескрываемым удовольствием вонзила зубы в новую куртку.
— Зараза, я тебе припомню! — Рош, изловчившись, ухватил Ирис за ошейник и приподнял над полом (не без помощи магии). — Убить не убью, но тебе понравится.
Оборотница завертелась, засучила лапами, пытаясь достать, но колдун держал её так, чтобы не могла дотянуться. Дождавшись, пока оборотница успокоится, опустил на пол, коленом подтолкнул к двери — пошла.
Вопреки опасениям, никакого другого неповиновения со стороны Ирис не последовало. Она покорно ждала, пока Рош заседлает лошадей, а потом резво семенила следом, пугая одним своим видом городских собак: те безошибочно чуяли оборотня.
