Дмитрий Казаков - Мера хаоса. Трилогия.
Отправленный к ближайшему меняле, мальчишка вскоре вернулся и ошеломил воинов новостью: монета подлинная и стоит одну седьмую от имперской сотни.
– Проходите, – разрешил старший, – да будет ваше пребывание в Хисти удачным!
– Куда собираешься податься? – спросил Хорст, когда они очутились на узкой и очень шумной улице.
– На площади Отребья есть большая таверна, «Отвислое брюхо», – подумав, ответил Авти, – если где и можно заработать в этом Хаосом трахнутом городе, то только там.
– Я найду тебя там, но сначала зайду в храм. Я слишком давно не был на службе…
Шут сморщился так презрительно, словно его спутник признался в намерении заняться людоедством.
– Иди уж, – буркнул он, – большой мальчик, не потеряешься. Но к вечеру встречаемся в «Отвислом брюхе»!
Хорст погрузился в привычную с детства уличную круговерть. Прошел цирюльню, в которой сидели клиенты с горшками на головах, смахивавшие на редаров в шлемах, миновал рынок, где воздух дрожал от воплей торгующихся, и только потом нашел храм.
Внутри звонили колокольчики, сообщая, что вторая служба дня вот-вот начнется.
Хорст осенил себя знаком Куба и вошел. Бросил монетку в стоящий у входа сундук с прорезью в крышке и присоединился к немногочисленным собравшимся на службу горожанам. Предтеча – день рабочий, все трудятся в поте лица. Вот завтра, в творение, самим Владыкой-Порядком отведенное для молитв и отдыха, тут будет не продохнуть.
– Откройте сердца ваши, и да воцарится в них Порядок! – около алтаря появился невысокий лысоватый теарх.
Хорст слушал его, опустив голову, шептал молитвы, подпевал, когда исполнялся священный гимн, но никак не мог обрести привычное успокоение. Мысли блуждали где-то далеко, из головы не шел вчерашний разговор с ре Стаком. Неужели все, что сказал благородный, правда? Что все люди лишь фигуры в чьих-то играх? И кто тогда главный игрок?
– Обратимся же к учению, – теарх, завершив службу, приступил к проповеди, – как Шесть есть число Порядка, явленного в мир людской, так и человек, создание Порядка, состоит из шести членов – головы, рук, груди, живота, чресл и ног. Именно отсюда истекает Куб как символ человека совершенного, порядочного…
Проповедь не заинтересовала Хорста, и он принялся исподтишка оглядываться. Стены храма, судя по всему очень древнего, вместо обычных на севере фресок украшала мозаика. Привычные сюжеты были выложены из множества кусочков разноцветного стекла: Творец-Порядок, пожилой благообразный мужчина, выпускает из рук мир в виде огромного куба, тот же куб грызет громадная чешуйчатая гидра Хаоса, пророк Сигфус получает откровение…
– … и тако же Порядок имеет шесть ипостасей, ликов, равно почитаемых и единосущных: Творец-Порядок, Владыка-Порядок, Защитник-Порядок, Утешитель-Порядок… – Проповедь все длилась.
Мысли Хорста вновь отклонились от благочестивого русла: ведь если Порядок так могуч, как говорится в священных книгах и проповедях, почему он допускает существование магов? По какой причине позволяет им вести свои игры и завлекать в них людей?
Или эти игры зачем-то ему нужны? Но для чего?
Бывший сапожник покинул храм в еще большем смятении, чем зашел туда. В первый раз молитва, безотказное ранее средство, не помогла восстановить душевный покой. Серебряная цепочка неприятно натирала кожу, а амулет казался тяжелым, будто тележное колесо.
– Хорошее тут, на западе, пиво, – глубокомысленно изрек Авти, ставя кружку на стол, и сыто рыгнул. – Не то что в твоих родных местах, где варят какие-то помои…
– А ты сам-то где родился? – усмехнулся Хорст, отхлебывая пахнущий хмелем напиток. Тот и впрямь был хорош.
Они сидели в «Отвислом брюхе», а вокруг бражничали жители Хисти. Стучали сдвигаемые кружки, слышались здравицы, песни и вопли, время от времени взвизгивали служанки, которым выпившие посетители норовили залезть под юбку.
– Это было так давно, что я забыл, – махнул рукой шут. Его выступление закончилось совсем недавно, и объемистый кошель, надежно спрятанный в мешок, полнила звонкая монета. – Ну как ты помолился?
– Плохо, – Хорст нахмурился.
– Я не удивлен, – Авти подхватил с блюда горсть мелкой соленой рыбки, запихнул в рот и принялся жевать, – магия, она отшибает манеру верить во всякие глупости.
Хорст ничего не ответил. Он привык к вольнодумству спутника и вступать в спор не собирался.
– Ладно, – Авти почесал живот, – оставим проблемы веры на потом. Ты мне лучше скажи, куда собираешься отправиться?
– В Вестарон. Мне хочется взглянуть в глаза тому поганцу, который втравил меня во все это дело, да и цепь на шее как-то мешает.
– Сегодня ты плюешься ядом, точно старая змея, – шут хмыкнул, – мне бы тоже хотелось взглянуть Витальфу Вестаронскому в глаза, так, для любопытства. Но ты уверен, что к нему доберешься?
– Почему бы и нет? – удивился Хорст. – Пусть и далеко, но ноги мои пока ходят. К холодам дойду.
– Если бы маг пожелал, чтобы ты заявился к нему в дом, – Авти сладко улыбнулся, – никакие холиасты тебя бы не тронули. Понимаешь? Он двигает фигуру туда, куда ему надо, и сейчас, судя по всему, ведет игру далеко от Вестарона!
– Ты думаешь? – Хорст сделал добрый глоток пива. – Похоже на то, но я все же попробую. А ты куда собираешься?
– Мне, собственно, все равно, – шут проводил взглядом прошедшую мимо служанку, – ох, какая попка! Но я как-то привязался к тебе, ученичок. Не бросать же такого дурака одного? Пойдем вместе, а там посмотрим, что из этого выйдет…
– За это не грех выпить! – Хорст приподнял кружку. На сердце чуть отлегло. Куда спокойнее, когда знаешь, что в долгой дороге рядом с тобой будет надежный, пусть и слегка тронутый товарищ!
– Верно! – согласился шут. – А поэтому закажем еще пива!
Хорст заскрежетал зубами. Он уже знал, что в устах Авти «еще» относительно выпивки значит «очень много»!
Ворота вздрогнули, и громадные створки с надсадным скрипом поползли в стороны. Открывавшие их стражники глядели на шута с «учеником» удивленно.
– И куда в такую рань поперлись? – буркнул один из них, покрутив пальцем у виска.
– Кто рано встает, тому Владыка-Порядок в лоб не дает! – жизнерадостно проворковал Авти. Впечатление от его бодрых слов несколько портили красные глаза и запах перегара. Вчерашняя попойка, хоть и не помешала встать рано, оставила следы на лицах путешественников.
Над Тарком клубился туман. Нависший над рекой узкий мост, казалось, вел в колышущееся белое ничто, далеко снизу доносилось приглушенное клокотание бегущей к морю воды.
