Стивен Кинг - Темная Башня
— Я НИЧЕГО не вижу! — проорал он Ламле. — Я думаю, ты выжил из своего гребаного УМА!
— Я видел, как их отключали, — спокойно ответил Ламла, — и могу практически точно вспомнить, где они находятся. Если ты позволишь мне взять четверых и показать им, куда стрелять, я уверен, у нас не уйдет много времени на то, чтобы вывести из строя проекторы.
«И как отреагирует Сейр, когда я доложу ему, что мы расстреляли его драгоценную локушку разума? — мог бы сказать Флагерти. — Как отреагирует Уолтер о'Дим, когда ему станет об этом известно? Потому что ее уже не починить, во всяком случае, ее не починим мы, способные на то, чтобы разжечь огонь, потерев друг о друга две палочки, но не более.
Мог, но не сказал. Потому что устранение мальчишки было куда важнее любого устройства древних, даже такого удивительного, как ловушка разума. И именно Сейр включил ее, не так ли? Ты говоришь правильно! Если уж кому-то придется объясняться, пусть объясняется Сейр! А пока этот чертов молокосос увеличивал расстояние от погони, которое Флагерти (именно его воображение удостоилось чести заменить воображение мальчишки) и его люди сумели так радикально сократить. Если бы одному из них повезло, и он подстрелил бы мальчишку и его мохнатого дружка, пока они были на виду! Но желания — это на одной чашке весов, а говно — на другой! Посмотрим, какая на этот раз перевесит!
— Бери своих лучших стрелков, — распорядился Флагерти голосом Джона Ф. Кеннеди. — Принимайся за дело.
Ламла приказал троим «низким людям» и одному вампиру выйти вперед, поставил у стен по двое, быстро заговорил на незнакомом языке. Как понял Флагерти, двое из них, как и Ламла, успели побывать в этом коридоре и представляли себе, где находятся упрятанные в стены проекторы.
Тем временем дракон Флагерти, точнее, дракон его отца, продолжал бродить по густому темному лесу (джунгли полностью пропали) и поджигать все, что оказывалось в непосредственной близости.
Наконец (для Флагерти время тянулось долго, а на самом деле прошло меньше тридцати секунд), меткие стрелки открыли огонь. Практически мгновенно дракон и лес побледнели перед глазами Флагерти, превратились в нечто, напоминающее передержанный негатив кинопленки.
— Есть один! — закричал Ламла. К сожалению, если он поднимал голос, последний очень уж напоминал овечье блеянье. — Разбейте остальные! Разбейте, ради любви ваших отцов!
«У половины этих тварей, наверное, и отцов-то никогда не было», — мрачно подумал Флагерти. Зазвенело разбитое стекло, дракон замер, вместе с языками пламени, которые в тот момент вырывались из его ноздрей и пасти, а также из жабр по обеим сторонам покрытой костяной броней шеи.
Вдохновленные первым успехом, стрелки продолжили начатое, и несколько мгновений спустя с глаз исчезла как прогалина, так и замерший дракон. Остался только выложенный кафелем коридор, со следами на пыли тех, кто прошел им раньше. У боковых стен на полу валялись осколки стеклянных фонарей, за которыми находились проекторы.
— Отлично! — воскликнул Флагерти, одобрительно кивнув Ламле. — А теперь бежим за мальчишкой, и бежим быстро. Мы должны его поймать, и принести назад его голову на пике. Вы со мной?
Ему ответил согласный рев, но никто не смог перекричать Ламлу, глаза которого горели оранжево-красной злобой, совсем как у дракона.
— Это хорошо! — и Флагерти побежал первым, показывая пример, затянув речевку, которую точно узнали бы морские пехотинцы. — Нам без разницы, как далеко ты убежал…
— НАМ БЕЗ РАЗНИЦЫ, КАК ДАЛЕКО ТЫ УБЕЖАЛ! — подхватили остальные. По четыре в ряд, они миновали то место, где недавно росли джунгли Джейка. Под их ногами хрустели осколки стекла.
— Мы приведем тебя назад до того, как закончится этот забег!
— МЫ ПРИВЕДЕМ ТЕБЯ НАЗАД ДО ТОГО, КАК ЗАКОНЧИТСЯ ЭТОТ ЗАБЕГ!
— Ты можешь бежать до Каина или Луда…
— ТЫ МОЖЕШЬ БЕЖАТЬ ДО КАИНА ИЛИ ЛУДА!
— Мы съедим твои яйца и выпьем твою кровь!
Они проорали последнюю строку, и Флагерти прибавил скорости.
11По топоту Джейк понял, что они вновь бросились в погоню. Услышал, как они пообещали съесть его яйца и выпить кровь.
«Хвастуны, хвастуны, хвастуны», — подумал он, но все равно постарался ускориться. Обмен разумами с Ышем, конечно, немного его утомил…
Нет.
Роланд учил его, что самообман — не более чем замаскированная гордость, оправдание, которое следует отвергнуть. Джейк делал все, что в его силах, применить на практике полученный урок, и в результате признал, что понятие «усталость» более не могло адекватно описать его состояние. Покалывание в боку отрастило зубы и вцепилось ими где-то глубоко подмышкой. Он знал, что ему нужно отрываться от преследователей, но нарастающая громкость речевки свидетельствовала об обратном: расстояние между ними сокращалось. Скоро они снова могли начать стрелять в него и Ыша, и пусть точность стрельбы на бегу оставляла желать лучшего, кому-то могло и повезти.
Теперь он уже видел: впереди что-то перегораживало коридор. Дверь. Приближаясь к ней, Джейк позволил себе задаться вопросом, а что он будет делать, если Сюзанны не окажется по другую сторону двери. Или она там будет, но не сможет ему помочь.
Что ж, он и Ыш примут последний бой, вот и все. На этот раз никакого укрытия, никаких Фермопил, но он будет бросать тарелки и срезать головы, пока они не убьют его.
Будет, если потребуется. А может, и нет.
Джейк спешил к двери, горячее дыхание вырывалось из груди, едва не обжигая горло, и думал: «Ну и хорошо, что она здесь. Все равно я не смог бы бежать дальше».
Ыш добрался до двери первым. Оперся передними лапами о дерево призраков и посмотрел вверх, словно читая слова, выбитые на двери или пульсирующую надпись под ними. Потом повернулся к Джейку, который, тяжело дыша, приближался к нему, зажав одну руку под мышкой и гремя орисами в плетеной сумке.
«СЕВЕРНЫЙ ЦЕНТР ПОЗИРОНИКИ, ЛТД Нью-Йорк/Федик
Максимальный уровень безопасности ВХОД ПО РЕЧЕВОМУ ПАРОЛЮ №9 КОМАНДЫ ПЕРЕКЛЮЧЕНЫ»
Джейк попытался повернуть ручку, но она, естественно, не подалась. Когда холодный металл не шевельнулся под его пальцами, он не стал предпринимать вторую попытку, а застучал обеими ладонями по дереву.
— Сюзанна! — закричал он. — Если ты здесь, впусти меня!
«Лучше б попросил об этом волосок на моем подбородке — подбородке — подбородочке» — услышал он голос отца, а его мать, куда как более серьезно, словно говорила о важном, добавила: «Я слышала, как жужжала муха… когда умерла».
Из-за двери не последовало никакого отклика. За спиной голоса слуг Алого Короля звучали все громче.
— Сюзанна! — прокричал он, что было мочи и, не получив ответа и на этот раз, повернулся, прижался к двери спиной (он же всегда знал, что именно так он уйдет из этой жизни, прижимаясь спиной к запертой двери), выхватил из плетеной сумке две орисы. Ыш занял позицию между его ног, шерсть встала дыбом, мягкая бархатистая кожа мордочки оттянулась назад, обнажив многочисленные зубы.
